Добавить в моё избранное
87 мин, 40 сек 9720
Ни в жизненно важные органы, ни куда-либо ещё эти пули не попали; более того, я физически чувствовала, как мой организм с каждой секундой выталкивает их всё дальше наружу, буквально на глазах затягивая раны. В общем, когда я разобралась с несчастными милиционерами и выплюнула на асфальт изжёванную, застрявшую в зубах кобуру, словно насмешку над человеческой системой, мои раны уже затянулись и почти полностью покрылись шерстью. С тех пор я получила ещё с десяток огнестрельных ранений, но все они были для меня безвреднее укуса пчелы.
… Итак, я была готова. Для начала я поймала и проглотила собак — глупые борзые даже сообразить ничего не успели. Охотники, услышав, что лай смолк, несколько растерялись. Но теряться было некогда — большая, нет, пожалуй, слишком огромная серая зверюга вышла на линию огня. И они начали стрелять.
Это было больно. Хех. Значительно больнее, чем из пистолета. Впрочем, боль только освежила и разъярила меня. Видя, что зверь не останавливается и несётся прямо на них, охотники побросали ружья и побежали к машине, но не успели — я догнала каждого и прокусила каждому ногу. Аккуратно. Чтобы не умерли от потери крови, но уже не смогли бежать. Смяв капот вместе с двигателем одним ударом лапы, я побежала в сторону загонщиков. Я стаскивала всех в одно место за шкирку, как глупых щенят. Просто так убивать? Легко, слишком легко. Надо вам наглядно показать, что такое смерть. Всё равно потом вас ждёт избавление от страданий. Заслужили ли вы его? Впрочем, это не мне решать.
Итак, перед ними стоит огромный зверь, похожий на волка, только раза в два крупнее, с более густой гривой на шее и несколько более широкой пастью. Зверь не спешит нападать, а несколько насмешливо, почти с человеческим выражением горящих глаз, смотрит на валяющихся на земле, остолбеневших от ужаса и неожиданности, шестерых охотников, у каждого из которых аккуратно прокушена нога. Я глубоко вдохнула и начала трансформироваться. Голова, плечи… Я остановила трансформацию где-то на середине, когда моя форма уже стала человеческой, но тело до плеч, как и предплечья с кистями, всё ещё оставалось покрыто жёсткой серой шерстью, и ещё не втянулся хвост.
Они хватали ртами воздух, словно рыбы, выброшенные на сушу. Кошмар, от которого нельзя проснуться. Мои губы искривились в тонкой усмешке: я не творец кошмаров и снов, скорее, наоборот. Я приблизилась к охотникам и села рядом с ними на землю.
— Вас, наверное, интересует, кто я и что здесь происходит, — заговорила я самым будничным тоном, совершенно, впрочем, не вяжущимся с шоковым состоянием лежащих на земле людей. — Что ж, как вы, наверное, уже успели заметить, я — волчица-оборотень, а как меня зовут, совершенно неважно; вам-то уж точно это больше не понадобится. А происходит здесь, собственно, охота, только в роли дичи теперь вы. Как вам ваша новая роль?
Ответа от них, конечно, было не добиться, и я продолжала.
— Как вам, наверное, говорили в детстве, смерть — это окончательный и бесповоротный конец. Спешу вас обрадовать: в большинстве случаев это не так. Но могу огорчить: в вашем случае конец всё же будет окончателен.
Какое смешное чувство — человеческий страх. Я поднялась с земли и подняла одного из людей за горло вслед за собой.
— Вам, наверное, интересно, как всё будет происходить. Я расскажу и покажу вам наглядно. Всё начинается с головы. Последнее, что ты видишь в своей жизни — это зияющая глотка, которая вдруг надвигается и засасывает тебя в черноту, в никуда. Всё твоё тело сдавливается, ты мысленно кричишь от невероятной боли, но уже ничего не можешь сделать. Из твоих лопающихся органов брызжет кровь, а кости протыкают мышцы и кожу. А потом всё кончается, и ты просто исчезаешь. И вся твоя сверхценная жизнь в одно мгновение превращается в ничто. Примерно так.
Я вновь трансформировалась в волка и нарочито медленно, демонстративно, с удовольствием, сожрала первого охотника. Тут уж у самого слабого сдали нервы: он заорал благим матом, почти вскочил с земли и отчянно попытался убежать; но куда убежишь с повреждённой ногой? Я схватила его зубами и вернула на место, а затем принялась пожирать остальных. Последнего, белого и онемевшего от ужаса, я потрогала лапой уже с презрением, и вновь перекинулась в получеловеческую форму.
— Тебе я, пожалуй, дам шанс. Если ты сможешь выбраться из этого леса и сохранить хоть немного рассудка — молодец, возьми с полки огурец. Но если я узнаю, что ты выжил, не попал в дурку и по-прежнему охотишься на волков, а также не борешься с подобной охотой всеми доступными тебе методами, я приду за тобой. Беги. Ползи. Вали прочь, пока я не передумала…
… Вскоре в лесах, раскинувшихся вокруг большого города, не осталось браконьеров. Впоследствии почти не появлялись и новые. Видимо, кто-то из отпущенных мной выжил и справился со своей задачей. А возможно, они все просто закончились. Как консервы.
V
И вновь жизнь потекла своим чередом.
… Итак, я была готова. Для начала я поймала и проглотила собак — глупые борзые даже сообразить ничего не успели. Охотники, услышав, что лай смолк, несколько растерялись. Но теряться было некогда — большая, нет, пожалуй, слишком огромная серая зверюга вышла на линию огня. И они начали стрелять.
Это было больно. Хех. Значительно больнее, чем из пистолета. Впрочем, боль только освежила и разъярила меня. Видя, что зверь не останавливается и несётся прямо на них, охотники побросали ружья и побежали к машине, но не успели — я догнала каждого и прокусила каждому ногу. Аккуратно. Чтобы не умерли от потери крови, но уже не смогли бежать. Смяв капот вместе с двигателем одним ударом лапы, я побежала в сторону загонщиков. Я стаскивала всех в одно место за шкирку, как глупых щенят. Просто так убивать? Легко, слишком легко. Надо вам наглядно показать, что такое смерть. Всё равно потом вас ждёт избавление от страданий. Заслужили ли вы его? Впрочем, это не мне решать.
Итак, перед ними стоит огромный зверь, похожий на волка, только раза в два крупнее, с более густой гривой на шее и несколько более широкой пастью. Зверь не спешит нападать, а несколько насмешливо, почти с человеческим выражением горящих глаз, смотрит на валяющихся на земле, остолбеневших от ужаса и неожиданности, шестерых охотников, у каждого из которых аккуратно прокушена нога. Я глубоко вдохнула и начала трансформироваться. Голова, плечи… Я остановила трансформацию где-то на середине, когда моя форма уже стала человеческой, но тело до плеч, как и предплечья с кистями, всё ещё оставалось покрыто жёсткой серой шерстью, и ещё не втянулся хвост.
Они хватали ртами воздух, словно рыбы, выброшенные на сушу. Кошмар, от которого нельзя проснуться. Мои губы искривились в тонкой усмешке: я не творец кошмаров и снов, скорее, наоборот. Я приблизилась к охотникам и села рядом с ними на землю.
— Вас, наверное, интересует, кто я и что здесь происходит, — заговорила я самым будничным тоном, совершенно, впрочем, не вяжущимся с шоковым состоянием лежащих на земле людей. — Что ж, как вы, наверное, уже успели заметить, я — волчица-оборотень, а как меня зовут, совершенно неважно; вам-то уж точно это больше не понадобится. А происходит здесь, собственно, охота, только в роли дичи теперь вы. Как вам ваша новая роль?
Ответа от них, конечно, было не добиться, и я продолжала.
— Как вам, наверное, говорили в детстве, смерть — это окончательный и бесповоротный конец. Спешу вас обрадовать: в большинстве случаев это не так. Но могу огорчить: в вашем случае конец всё же будет окончателен.
Какое смешное чувство — человеческий страх. Я поднялась с земли и подняла одного из людей за горло вслед за собой.
— Вам, наверное, интересно, как всё будет происходить. Я расскажу и покажу вам наглядно. Всё начинается с головы. Последнее, что ты видишь в своей жизни — это зияющая глотка, которая вдруг надвигается и засасывает тебя в черноту, в никуда. Всё твоё тело сдавливается, ты мысленно кричишь от невероятной боли, но уже ничего не можешь сделать. Из твоих лопающихся органов брызжет кровь, а кости протыкают мышцы и кожу. А потом всё кончается, и ты просто исчезаешь. И вся твоя сверхценная жизнь в одно мгновение превращается в ничто. Примерно так.
Я вновь трансформировалась в волка и нарочито медленно, демонстративно, с удовольствием, сожрала первого охотника. Тут уж у самого слабого сдали нервы: он заорал благим матом, почти вскочил с земли и отчянно попытался убежать; но куда убежишь с повреждённой ногой? Я схватила его зубами и вернула на место, а затем принялась пожирать остальных. Последнего, белого и онемевшего от ужаса, я потрогала лапой уже с презрением, и вновь перекинулась в получеловеческую форму.
— Тебе я, пожалуй, дам шанс. Если ты сможешь выбраться из этого леса и сохранить хоть немного рассудка — молодец, возьми с полки огурец. Но если я узнаю, что ты выжил, не попал в дурку и по-прежнему охотишься на волков, а также не борешься с подобной охотой всеми доступными тебе методами, я приду за тобой. Беги. Ползи. Вали прочь, пока я не передумала…
… Вскоре в лесах, раскинувшихся вокруг большого города, не осталось браконьеров. Впоследствии почти не появлялись и новые. Видимо, кто-то из отпущенных мной выжил и справился со своей задачей. А возможно, они все просто закончились. Как консервы.
V
И вновь жизнь потекла своим чередом.
Страница
7 из 24
7 из 24
