Добавить в моё избранное
79 мин, 56 сек 18894
Но с этим низменным инстинктом он быстро справился и как можно холоднее проговорил:
— Неполное служебное соответствие, Валерий Игнатьевич. С занесением в личное дело.
От шока, казалось, у Кочегарина даже обвис нос.
— Товарищ майор, извините что долго, но за что же? — обиженно воскликнул он. — Я такое хорошее дело сделал — проводку нам починил — вся часть без света сидела, а вы меня так…!
— Замолчите, — от причитаний капитана Епифанову стало дурно. — Какого чёрта тут происходит: что со светом, почему магнитофон заработал?
— Да похоже, что несколько лампочек перегорело и теперь обратно включились не все… — Кочегарин задумчиво ткнул пальцем в обгоревший цоколь над ними. — А проигрыватель всегда включается после скачка напряжения, я же обратно вернул его в провода-то. Советская техника — она такая. Это Осломольцева магнитофон. Советский ещё, у меня такой тоже в детстве был, они ж повсюду такие стали появляться при горбаче-то…
Смерив Кочегарина взглядом, майор вновь склонился над магнитофоном. «Романтика» — было выведено на нём пластиковой вязью. Капитан не врал — магнитофон действительно был популярный и у его, Епифанова, отца такой тоже в своё время имелся.
— Чёртовы порядки, вас и без этого инцидента закрыть давно пора, — пробурчал майор, колдуя над магнитофоном.
— Ну что вы сердитесь-то, товарищ майор. Это же себе дороже. Нас немного тут, остатки — расформируют и слава тебе Господи, но поймите, Георгий Константинович — тут провинция. Вы уж извините, но у нас тут своя атмосфера.
Епифанов озадаченно обернулся, не глядя повернув тумблер на магнитофоне, желая увидеть реакцию на лице Кочегарина:
«… с одной дурой. Угу. Ну… а потом поебалися»… — произнёс гнусавым голосом динамик.
Не глядя, майор промотал ленту чуть дальше. Кочегарин продолжал укоризненно смотреть на майора.
— Заебись романтика, — еле слышно прошелестел Епифанов.
Щелчок.
«Ой, а-а-а-а-а! А-а-а… А-а-а… Уйх-а-а-а-я-а-а! Что ж вы люди делаете-то»… — визгляво, словно подстреленная волчица, завыл магнитофон.
Кочегарин, услышав вопли, смутился. Довольный результатом, Епифанов вновь промотал ленту, но тут коптёрка содрогнулась от вопля из динамиков:
«Начальник, уберите от меня этого мудака!» — и магнитофон заискрил, пребольно коротнув майора по руке. Зашипев от боли, Епифанов схватился за обожжённую руку и повернулся лицом к магнитофону. Надпись «Романтика» обуглилась и источала теперь едкий дым. В следующую секунду майор почувствовал резкий удар по лицу и отпрянул от софы. Кочегарин испуганно поймал его под руки.
— Блядь! Какого хуя?! — бешено заревел Епифанов, и присмотрелся к атаковавшему его чуду советской техники. Он увидел, что причинило ему такую неожиданную боль. Сорвавшийся с креплений рычаг тумблера отпружинил прямо ему в лицо. На гауптвахте водился полтергейст, не иначе.
Утеревшись, майор отпихнул обескураженного Кочегарина и, размяв шею, как ни в чём не бывало, спросил:
— Кто менял лампочки в помещении губы в последний раз?
— Я, товарищ майор, — виновато развёл руками Кочегарин.
— С каких пор офицер исполняет у нас должность электрика? — недоверчиво проговорил Епифанов.
— С тех пор, как офицер имеет среднее образование по специальности «электротехник» и печётся о жизни солдат, которых не дай Бог, убьёт током, а потом в часть приедет злобный особист и будет всех гонять из-за ошибки одного единственного придурка, — насупившись, поведал капитан, устремив свой взгляд в пол.
— Ну что ж, в таком случае, я хочу, чтоб вы снова запустили резервное освещение, капитан.
— Но для этого придётся снова обесточить часть, товарищ майор! — воскликнул Кочегарин, но наткнувшись на суровый взгляд Епифанова, приложил руку к фуражке. — Есть. А вам хотя бы для чего, если не секрет?
— Секрет… — пробормотал майор, продолжая осматривать каптёрку, оказавшуюся не таким уж простым местом.
Спинка софы была покрыта бурыми пятнами, которые в полумраке майор не разглядел, не различив их на фоне клетчатого узора обивки. Теперь же, внимательно разглядев этот закуток, Епифанов запустил руку за диван и начал уверенно там шарить, в надежде найти что-нибудь не менее красноречивое, чем спрятанный для записи переговоров заключённых магнитофон. За софой что-то тихо звякнуло, и майор извлёк на свет пустую бутылку, отливавшую зеленым цветом.
— Три семёрки, — прочитал этикетку майор и хохотнул. — Вот уж действительно по всей части она у вас. Что ж вы за люди…
В этот момент бутылка внезапно выскользнула из рук Епифанова и с игривым звоном покатилась по полу. Уже было собиравшийся уходить обратно к щитку капитан начал озадаченно наблюдать за действиями майора.
Остановив бутылку каблуком сапога, Епифанов поднял её и посмотрел на свет.
— Неполное служебное соответствие, Валерий Игнатьевич. С занесением в личное дело.
От шока, казалось, у Кочегарина даже обвис нос.
— Товарищ майор, извините что долго, но за что же? — обиженно воскликнул он. — Я такое хорошее дело сделал — проводку нам починил — вся часть без света сидела, а вы меня так…!
— Замолчите, — от причитаний капитана Епифанову стало дурно. — Какого чёрта тут происходит: что со светом, почему магнитофон заработал?
— Да похоже, что несколько лампочек перегорело и теперь обратно включились не все… — Кочегарин задумчиво ткнул пальцем в обгоревший цоколь над ними. — А проигрыватель всегда включается после скачка напряжения, я же обратно вернул его в провода-то. Советская техника — она такая. Это Осломольцева магнитофон. Советский ещё, у меня такой тоже в детстве был, они ж повсюду такие стали появляться при горбаче-то…
Смерив Кочегарина взглядом, майор вновь склонился над магнитофоном. «Романтика» — было выведено на нём пластиковой вязью. Капитан не врал — магнитофон действительно был популярный и у его, Епифанова, отца такой тоже в своё время имелся.
— Чёртовы порядки, вас и без этого инцидента закрыть давно пора, — пробурчал майор, колдуя над магнитофоном.
— Ну что вы сердитесь-то, товарищ майор. Это же себе дороже. Нас немного тут, остатки — расформируют и слава тебе Господи, но поймите, Георгий Константинович — тут провинция. Вы уж извините, но у нас тут своя атмосфера.
Епифанов озадаченно обернулся, не глядя повернув тумблер на магнитофоне, желая увидеть реакцию на лице Кочегарина:
«… с одной дурой. Угу. Ну… а потом поебалися»… — произнёс гнусавым голосом динамик.
Не глядя, майор промотал ленту чуть дальше. Кочегарин продолжал укоризненно смотреть на майора.
— Заебись романтика, — еле слышно прошелестел Епифанов.
Щелчок.
«Ой, а-а-а-а-а! А-а-а… А-а-а… Уйх-а-а-а-я-а-а! Что ж вы люди делаете-то»… — визгляво, словно подстреленная волчица, завыл магнитофон.
Кочегарин, услышав вопли, смутился. Довольный результатом, Епифанов вновь промотал ленту, но тут коптёрка содрогнулась от вопля из динамиков:
«Начальник, уберите от меня этого мудака!» — и магнитофон заискрил, пребольно коротнув майора по руке. Зашипев от боли, Епифанов схватился за обожжённую руку и повернулся лицом к магнитофону. Надпись «Романтика» обуглилась и источала теперь едкий дым. В следующую секунду майор почувствовал резкий удар по лицу и отпрянул от софы. Кочегарин испуганно поймал его под руки.
— Блядь! Какого хуя?! — бешено заревел Епифанов, и присмотрелся к атаковавшему его чуду советской техники. Он увидел, что причинило ему такую неожиданную боль. Сорвавшийся с креплений рычаг тумблера отпружинил прямо ему в лицо. На гауптвахте водился полтергейст, не иначе.
Утеревшись, майор отпихнул обескураженного Кочегарина и, размяв шею, как ни в чём не бывало, спросил:
— Кто менял лампочки в помещении губы в последний раз?
— Я, товарищ майор, — виновато развёл руками Кочегарин.
— С каких пор офицер исполняет у нас должность электрика? — недоверчиво проговорил Епифанов.
— С тех пор, как офицер имеет среднее образование по специальности «электротехник» и печётся о жизни солдат, которых не дай Бог, убьёт током, а потом в часть приедет злобный особист и будет всех гонять из-за ошибки одного единственного придурка, — насупившись, поведал капитан, устремив свой взгляд в пол.
— Ну что ж, в таком случае, я хочу, чтоб вы снова запустили резервное освещение, капитан.
— Но для этого придётся снова обесточить часть, товарищ майор! — воскликнул Кочегарин, но наткнувшись на суровый взгляд Епифанова, приложил руку к фуражке. — Есть. А вам хотя бы для чего, если не секрет?
— Секрет… — пробормотал майор, продолжая осматривать каптёрку, оказавшуюся не таким уж простым местом.
Спинка софы была покрыта бурыми пятнами, которые в полумраке майор не разглядел, не различив их на фоне клетчатого узора обивки. Теперь же, внимательно разглядев этот закуток, Епифанов запустил руку за диван и начал уверенно там шарить, в надежде найти что-нибудь не менее красноречивое, чем спрятанный для записи переговоров заключённых магнитофон. За софой что-то тихо звякнуло, и майор извлёк на свет пустую бутылку, отливавшую зеленым цветом.
— Три семёрки, — прочитал этикетку майор и хохотнул. — Вот уж действительно по всей части она у вас. Что ж вы за люди…
В этот момент бутылка внезапно выскользнула из рук Епифанова и с игривым звоном покатилась по полу. Уже было собиравшийся уходить обратно к щитку капитан начал озадаченно наблюдать за действиями майора.
Остановив бутылку каблуком сапога, Епифанов поднял её и посмотрел на свет.
Страница
11 из 25
11 из 25
