Добавить в моё избранное
79 мин, 56 сек 18887
Капитан тут — вроде как один из местных старожилов. Он сможет рассказать более подробно. Я ведь сам, если честно, из прикомандированных. Меня из Красноярска перевели — временно исполняю должность начальника части.
— Вы из города или из области? — меланхолично спросил Епифанов, ковыряя землю носком ботинка.
— С Ершовки.
— Известные места, — улыбнулся Епифанов, подняв голову. — У меня дядя там жил. В Афгане погиб…
Сбитый с толку этим совершенно неуместным замечанием, Васильцов на мгновение растерялся, но почти сразу же смог взять себя в руки и вернул прежний тон:
— Хотя какая тут часть, название одно. Солдат почти не осталось. А те, что есть — в дурку и то более здоровых кладут.
— Это как? — удивился Епифанов.
— А вон, вам Кочегарин и объяснит. Видите, худого кадыкастого мужчину с орлиным носом? Это он, — указав рукой, выпалил Васильцов. — Товарищ майор, разрешите идти? Мне нужно ещё много дел с бумагами уладить — работы невпроворот…
— Разрешаю, — смилостивился майор.
Едва Васильцов скрылся из виду, Епифанов направился к капитану-старожилу. Тот с готовностью протянул руку, опередив майора.
— Капитан Валерий Игнатьевич Кочегарин, здравствуйте, — невозмутимо представился он звонким писклявым голосом.
— Майор Георгий Епифанов, старший дознаватель по особо важным делам иркутской военной прокуратуры. Провожу дознание по тройному убийству на вашей гауптвахте. Вы служили тут на момент происшествия?
Капитан с готовностью кивнул.
— Служил.
— Очень хорошо. У меня мало времени, Валерий Игнатьевич, и я очень хочу, чтобы вы сразу ввели меня в курс дела: что здесь произошло?
— Как пожелаете, — пожал плечами Кочегарин и поманил майора за собой. — Пройдемте…
Капитан повёл Епифанова вглубь части, к хозяйственным постройкам.
— Ну началось всё довольно банально, товарищ майор. Два мужика попали за разные провинности на гауптвахту. Первый — лейтенант который, был тут проездом — я ещё дело его как-то читал и удивился, то-то его, думаю, побросало на сверхсрочной службе по воинским частям. Он около пяти мест службы сменить успел до нас. Училище закончить даже успел, шестое кажется — на юге где-то, то ли под Бердянском, то ли под Херсоном, то ли под Мариуполем… Ну так вот. Напился, в общем, он. В фонтан голым залез, когда в город его выпустили — в увольнительную. Вэдэвэшник хренов. Его там «контрик» какой-то приметил, ну и сообщил, куда надо. Патруль приехал, крутить его начали — ему пару раз по жбану дали, и в кутузку.
Окна одной из казарм были открыты — стояла довольно ощутимая жара. И именно из этой казармы Епифанов безошибочно уловил вопли весьма странного содержания:
— Сколько тонн золота? Сколько, блядь?! Повторяю вопрос: сколько золота Колчак вывез из Совдепии?
Епифанов вопросительно взглянул на Кочегарина.
— А, это наш второй «педагог» — Мышлаевский, — усмехнувшись, пояснил тот. — Проводит занятия по военной истории с личным составом части, — добавил он с шутливым пафосом. — Первым был покойный Осломольцев — тот тоже не брезговал читать лекции духам. Правда, у каждого был свой собственный подход к обучению. Осломольцев чаще любил проводить параллели с Японской императорской армией — дисциплина там, мол, была хорошая. А Мышлаевский, как можете слышать, налегает всё больше на историю белой армии. Мы их за глаза «педагогами» прозвали. Ну сами, думаю, понимаете — потому что кроме них своё личное время на такие занятия никто больше не тратил. А эти хоть как-то солдат просвещали. Херово, конечно, но всё же, товарищ майор! — уточнил под конец своей тирады Кочегарин, заметив, что «педагог» привлёк внимание Епифанова.
— Это классика, блядь! Это знать надо! — продолжало доноситься из окон казармы.
Епифанов обернулся к капитану. В его глазах горел неподдельный интерес:
— Давайте зайдем.
Лекционная аудитория представляла собой наспех оборудованный для подобных целей спортзал — с потолка не успели даже снять крюки для канатов, а кое-где из стен торчали подставки для гантелей. В углу были свалены маты. Пересекая зал по диагонали, в зале стояли три ряда школьных парт. Перед ними за такой же партой сидел высокий и толстый офицер с короткой седой шевелюрой, в надвинутой на затылок фуражке.
Едва завидев звёзды на погонах гостя, Мышлаевский встал во фрунт и рявкнул на всю комнату:
— Класс, встать!
Около тридцати солдат, сидевших в аудитории, резко встали. Послышался грохот тридцати пар сапог. Епифанов присмотрелся к собравшимся — все шестьдесят глаз выражали лишь одно чувство — страх. Раскрытые до предела, их глаза казались полностью чёрными из-за расширенных зрачков. Кто-то очень сильно нервировал солдатиков, и круг подозреваемых тут был невелик.
— Могу я присутствовать на вашей лекции?
— Вы из города или из области? — меланхолично спросил Епифанов, ковыряя землю носком ботинка.
— С Ершовки.
— Известные места, — улыбнулся Епифанов, подняв голову. — У меня дядя там жил. В Афгане погиб…
Сбитый с толку этим совершенно неуместным замечанием, Васильцов на мгновение растерялся, но почти сразу же смог взять себя в руки и вернул прежний тон:
— Хотя какая тут часть, название одно. Солдат почти не осталось. А те, что есть — в дурку и то более здоровых кладут.
— Это как? — удивился Епифанов.
— А вон, вам Кочегарин и объяснит. Видите, худого кадыкастого мужчину с орлиным носом? Это он, — указав рукой, выпалил Васильцов. — Товарищ майор, разрешите идти? Мне нужно ещё много дел с бумагами уладить — работы невпроворот…
— Разрешаю, — смилостивился майор.
Едва Васильцов скрылся из виду, Епифанов направился к капитану-старожилу. Тот с готовностью протянул руку, опередив майора.
— Капитан Валерий Игнатьевич Кочегарин, здравствуйте, — невозмутимо представился он звонким писклявым голосом.
— Майор Георгий Епифанов, старший дознаватель по особо важным делам иркутской военной прокуратуры. Провожу дознание по тройному убийству на вашей гауптвахте. Вы служили тут на момент происшествия?
Капитан с готовностью кивнул.
— Служил.
— Очень хорошо. У меня мало времени, Валерий Игнатьевич, и я очень хочу, чтобы вы сразу ввели меня в курс дела: что здесь произошло?
— Как пожелаете, — пожал плечами Кочегарин и поманил майора за собой. — Пройдемте…
Капитан повёл Епифанова вглубь части, к хозяйственным постройкам.
— Ну началось всё довольно банально, товарищ майор. Два мужика попали за разные провинности на гауптвахту. Первый — лейтенант который, был тут проездом — я ещё дело его как-то читал и удивился, то-то его, думаю, побросало на сверхсрочной службе по воинским частям. Он около пяти мест службы сменить успел до нас. Училище закончить даже успел, шестое кажется — на юге где-то, то ли под Бердянском, то ли под Херсоном, то ли под Мариуполем… Ну так вот. Напился, в общем, он. В фонтан голым залез, когда в город его выпустили — в увольнительную. Вэдэвэшник хренов. Его там «контрик» какой-то приметил, ну и сообщил, куда надо. Патруль приехал, крутить его начали — ему пару раз по жбану дали, и в кутузку.
Окна одной из казарм были открыты — стояла довольно ощутимая жара. И именно из этой казармы Епифанов безошибочно уловил вопли весьма странного содержания:
— Сколько тонн золота? Сколько, блядь?! Повторяю вопрос: сколько золота Колчак вывез из Совдепии?
Епифанов вопросительно взглянул на Кочегарина.
— А, это наш второй «педагог» — Мышлаевский, — усмехнувшись, пояснил тот. — Проводит занятия по военной истории с личным составом части, — добавил он с шутливым пафосом. — Первым был покойный Осломольцев — тот тоже не брезговал читать лекции духам. Правда, у каждого был свой собственный подход к обучению. Осломольцев чаще любил проводить параллели с Японской императорской армией — дисциплина там, мол, была хорошая. А Мышлаевский, как можете слышать, налегает всё больше на историю белой армии. Мы их за глаза «педагогами» прозвали. Ну сами, думаю, понимаете — потому что кроме них своё личное время на такие занятия никто больше не тратил. А эти хоть как-то солдат просвещали. Херово, конечно, но всё же, товарищ майор! — уточнил под конец своей тирады Кочегарин, заметив, что «педагог» привлёк внимание Епифанова.
— Это классика, блядь! Это знать надо! — продолжало доноситься из окон казармы.
Епифанов обернулся к капитану. В его глазах горел неподдельный интерес:
— Давайте зайдем.
Лекционная аудитория представляла собой наспех оборудованный для подобных целей спортзал — с потолка не успели даже снять крюки для канатов, а кое-где из стен торчали подставки для гантелей. В углу были свалены маты. Пересекая зал по диагонали, в зале стояли три ряда школьных парт. Перед ними за такой же партой сидел высокий и толстый офицер с короткой седой шевелюрой, в надвинутой на затылок фуражке.
Едва завидев звёзды на погонах гостя, Мышлаевский встал во фрунт и рявкнул на всю комнату:
— Класс, встать!
Около тридцати солдат, сидевших в аудитории, резко встали. Послышался грохот тридцати пар сапог. Епифанов присмотрелся к собравшимся — все шестьдесят глаз выражали лишь одно чувство — страх. Раскрытые до предела, их глаза казались полностью чёрными из-за расширенных зрачков. Кто-то очень сильно нервировал солдатиков, и круг подозреваемых тут был невелик.
— Могу я присутствовать на вашей лекции?
Страница
4 из 25
4 из 25
