Добавить в моё избранное
79 мин, 56 сек 18888
— деланно поклонившись, спросил Епифанов.
— Так точно, товарищ майор! Разумеется! Прошу, проходите, — Мышлаевский размашистым жестом показал на зал. — Провожу политинформацию, товарищ майор.
— Я вижу. Продолжайте, — кивнул Епифанов, садясь за последний стол вместе с Кочегариным.
— Итак, чехи съебались, — продолжил лектор уже более спокойно, но пугливо глянув на майора, совсем тихо закончил он. — И французы ушли. Генералы предали, армия окружена под Красноярском, боеприпасов нет, на дворе — двадцать градусов мороза. Как бы вы поступили на его месте? Что же ему делать?
Лысую голову оторвал от парты совсем молоденький парень с пухлыми губами и рассечённой скулой:
— Может сдаться, товарищ капитан? — предположил он низким юношеским басом.
Аудитория одобрительно загоготала.
В эту секунду Мышлаевского словно ужалили, и он в ответ разразился гневной речью:
— Кто, блядь, это сказал?! — он пару секунд поводил по аудитории покрасневшими глазами и продолжил уже фальцетом. — Какой, нахуй, сдаться? Куда сдаваться, кому? Ты, блядь, в плен хочешь? Или, может быть, ты? — с этими словами он отвесил две громкие затрещины сидевшим на первом ряду сержантам. — Хуи, блядь, красные будешь сосать?! Хуесосы проклятые! Вы в русской армии служите, ебать вас в нос! Какой, блядь, сдаваться?! И генерал Капелль — умный и отважный мужик, сказал: «Не буду я хуи сосать! Пускай эти красные говноеды сосут!» И прорвал кольцо окружения! Да, он потерял при этом дохуя народа, но он — один из немногих белых генералов, которые смогли выебать всех красных в жопу! Он спас свою армию! И пошёл вытаскивать адмирала из Иркутска! Хоть кто-нибудь из вас, никчёмных кусков говна, может мне назвать хоть одного красного военачальника, дравшегося с Каппелем?
Он резво схватил со своего стола неизвестно откуда взявшийся в части кавалерийский стёк и, пройдя сквозь первые ряды, подошёл к давешнему шутнику, сверкавшему раскровяненой скулой.
— Ну, блядь?! Хоть одного комдива мне назови!
Рядовой сделал глубокий вдох, но капитан прервал его, не дав тому ответить. Он доверительно положил солдату руку на плечо и задушевно сказал:
— Неправильно отвечаешь — по еблу получаешь, о» кей?
Теперь Епифанову стало понятно, откуда парень мог получить такую странную рану на своём лице. Стёк бил коротко и легко, но при этом мог запросто рассечь кожу до крови.
Рядовой немного подумал, пару раз глубоко вздохнув, затем с готовностью зажмурился и опустил голову, видимо, уже заранее предвидев реакцию Мышлаевского. Он громко произнёс:
— Чапаев.
Зал затих. Лишь только Епифанов тихо засмеялся и оскалил зубы.
Неожиданно обрадовался и Мышлаевский:
— Ну вот, правильно! Мочил он его! А вы все, — он обернулся к остальным солдатам, — говно, блядь! А Чапаев — это правильно! Почитайте любую книжку, вы таких фамилий где угодно найдёте дохуя! А ты молодец! — он лёгким хлопком поднял голову обалдевшего от такого счастья рядового от стола и добавил. — Увольнительную получишь!
— Да? — осоловело глядя на капитана, переспросил парень. Казалось, он был готов сейчас же расцеловать Мышлаевского.
Вместо ответа тот ещё раз хлопнул солдата по голове ладонью и потребовал:
— Дай пять!
Рядовой робко отбил ладонь капитана.
— Без хуёв! Хе-хе… Ну вы даёте, солдатня… Пиздец! — довольный Мышлаевский вышел на своё прежнее место у учительской парты и продолжил лекцию. — А теперь обсудим Великий ледяной поход…
Едва сдерживая смех, Епифанов засеменил из аудитории. Кочегарин последовал за ним.
— Так, попрощались с товарищем майором! — донёсся им вслед окрик капитана.
— ДА-И-А-И-Я, ВАРЩ АЙОР! — громким эхом отозвался крик трёх десятков глоток.
— Весёлый мужик, блядь, — прыская в кулак, заключил Епифанов, выходя из казармы.
— Это ещё что, — кивнул Кочегарин. — Вы бы лекции Осломольцева послушали — то вообще был цирк. Слонов только не хватало танцующих. Вытащит двух пацанов из зала, назначит: «Ты, мол — Америка, а ты — Япония. Деритесь» И попробуй только, будучи Америкой, упасть.
Отсмеявшись, майор одёрнул мундир и, шумно выдохнув, призвал капитана к порядку:
— Ладно, хватит. Мы остановились на наших заключённых. С первым понятно, второй кто?
— Да. С ним ещё старлей сидел. У того серьезнее. Подрался с нашим замполитом в тайшетском кабаке. Представьте себе, из-за бабы! — заметив, что Епифанова данное уточнение мало удивило, Кочегарин продолжил. — Тут, понимаете, какое дело… у нас же глубинка — нормальных баб мало. Вот и случается, что офицеры с ума сходят от дефицита женского внимания. У вас-то в Москве, поди, получше с этим делом будет, а? — капитан озорно подмигнул Епифанову, но, наткнувшись на его взгляд, закашлялся.
— Так точно, товарищ майор! Разумеется! Прошу, проходите, — Мышлаевский размашистым жестом показал на зал. — Провожу политинформацию, товарищ майор.
— Я вижу. Продолжайте, — кивнул Епифанов, садясь за последний стол вместе с Кочегариным.
— Итак, чехи съебались, — продолжил лектор уже более спокойно, но пугливо глянув на майора, совсем тихо закончил он. — И французы ушли. Генералы предали, армия окружена под Красноярском, боеприпасов нет, на дворе — двадцать градусов мороза. Как бы вы поступили на его месте? Что же ему делать?
Лысую голову оторвал от парты совсем молоденький парень с пухлыми губами и рассечённой скулой:
— Может сдаться, товарищ капитан? — предположил он низким юношеским басом.
Аудитория одобрительно загоготала.
В эту секунду Мышлаевского словно ужалили, и он в ответ разразился гневной речью:
— Кто, блядь, это сказал?! — он пару секунд поводил по аудитории покрасневшими глазами и продолжил уже фальцетом. — Какой, нахуй, сдаться? Куда сдаваться, кому? Ты, блядь, в плен хочешь? Или, может быть, ты? — с этими словами он отвесил две громкие затрещины сидевшим на первом ряду сержантам. — Хуи, блядь, красные будешь сосать?! Хуесосы проклятые! Вы в русской армии служите, ебать вас в нос! Какой, блядь, сдаваться?! И генерал Капелль — умный и отважный мужик, сказал: «Не буду я хуи сосать! Пускай эти красные говноеды сосут!» И прорвал кольцо окружения! Да, он потерял при этом дохуя народа, но он — один из немногих белых генералов, которые смогли выебать всех красных в жопу! Он спас свою армию! И пошёл вытаскивать адмирала из Иркутска! Хоть кто-нибудь из вас, никчёмных кусков говна, может мне назвать хоть одного красного военачальника, дравшегося с Каппелем?
Он резво схватил со своего стола неизвестно откуда взявшийся в части кавалерийский стёк и, пройдя сквозь первые ряды, подошёл к давешнему шутнику, сверкавшему раскровяненой скулой.
— Ну, блядь?! Хоть одного комдива мне назови!
Рядовой сделал глубокий вдох, но капитан прервал его, не дав тому ответить. Он доверительно положил солдату руку на плечо и задушевно сказал:
— Неправильно отвечаешь — по еблу получаешь, о» кей?
Теперь Епифанову стало понятно, откуда парень мог получить такую странную рану на своём лице. Стёк бил коротко и легко, но при этом мог запросто рассечь кожу до крови.
Рядовой немного подумал, пару раз глубоко вздохнув, затем с готовностью зажмурился и опустил голову, видимо, уже заранее предвидев реакцию Мышлаевского. Он громко произнёс:
— Чапаев.
Зал затих. Лишь только Епифанов тихо засмеялся и оскалил зубы.
Неожиданно обрадовался и Мышлаевский:
— Ну вот, правильно! Мочил он его! А вы все, — он обернулся к остальным солдатам, — говно, блядь! А Чапаев — это правильно! Почитайте любую книжку, вы таких фамилий где угодно найдёте дохуя! А ты молодец! — он лёгким хлопком поднял голову обалдевшего от такого счастья рядового от стола и добавил. — Увольнительную получишь!
— Да? — осоловело глядя на капитана, переспросил парень. Казалось, он был готов сейчас же расцеловать Мышлаевского.
Вместо ответа тот ещё раз хлопнул солдата по голове ладонью и потребовал:
— Дай пять!
Рядовой робко отбил ладонь капитана.
— Без хуёв! Хе-хе… Ну вы даёте, солдатня… Пиздец! — довольный Мышлаевский вышел на своё прежнее место у учительской парты и продолжил лекцию. — А теперь обсудим Великий ледяной поход…
Едва сдерживая смех, Епифанов засеменил из аудитории. Кочегарин последовал за ним.
— Так, попрощались с товарищем майором! — донёсся им вслед окрик капитана.
— ДА-И-А-И-Я, ВАРЩ АЙОР! — громким эхом отозвался крик трёх десятков глоток.
— Весёлый мужик, блядь, — прыская в кулак, заключил Епифанов, выходя из казармы.
— Это ещё что, — кивнул Кочегарин. — Вы бы лекции Осломольцева послушали — то вообще был цирк. Слонов только не хватало танцующих. Вытащит двух пацанов из зала, назначит: «Ты, мол — Америка, а ты — Япония. Деритесь» И попробуй только, будучи Америкой, упасть.
Отсмеявшись, майор одёрнул мундир и, шумно выдохнув, призвал капитана к порядку:
— Ладно, хватит. Мы остановились на наших заключённых. С первым понятно, второй кто?
— Да. С ним ещё старлей сидел. У того серьезнее. Подрался с нашим замполитом в тайшетском кабаке. Представьте себе, из-за бабы! — заметив, что Епифанова данное уточнение мало удивило, Кочегарин продолжил. — Тут, понимаете, какое дело… у нас же глубинка — нормальных баб мало. Вот и случается, что офицеры с ума сходят от дефицита женского внимания. У вас-то в Москве, поди, получше с этим делом будет, а? — капитан озорно подмигнул Епифанову, но, наткнувшись на его взгляд, закашлялся.
Страница
5 из 25
5 из 25
