87 мин, 31 сек 13118
Магистрат, краем глаза контролирующий держащих носилки с телом стражников, изрядно приложился к сорванной с пояса пузатой фляги — в ноздри ударил запах крепкого рома.
Полуденное солнце навевало мысли о послеобеденном отдыхе.
— Будете, сеньо бургмистр? — отдышавшись, предложил магистрат.
— Благодарю, — отрицательно покачал головой Валентино — пить по жаре он не любил.
Смотровая оказалась холодным, полутемным помещением — после беспощадного местного солнца даже холодный подвал воспринимался вполне доброжелательно.
По стенным полкам были расставлены банки с засушенными змеями и пауками, немного чадили светильники с пальровым маслом — окон здесь не было.
— Нравятся? — майстер Викольдо с гордостью покосился на стеклянные сосуды, наполненные сей мерзостью. — Вон в этой банке — ядовитый гаруспий — гордость моей коллекции.
— Довольно… внушительная коллекция, сеньо доктор, — как можно более нейтрально постарался заметить Валентино — собрание доктуруса вызывало что-то среднее между отвращением и недоумением.
— А вы, — доктор отвлекся на стражников, — кладите тело на вон тот стол, да поаккуратнее.
Стражи, с облегчение избавились от своей ноши и постарались как можно скорее улизнуть из владений майстера Викольдо. Валентино их отчасти понимал.
В полуподвале остались лишь доктурус, капитан, магистрат с незаменимым помощником и он сам.
Исполненный дружелюбия доктурус предложил гостям кофе — «для поддержания бодрости духа и крепости телесной» — от чего гости предпочли отказаться. Во избежание. Согласился лишь невозмутимый помощик магистрата.
— Вы точно хотите наблюдать процесс? — неспешно уточнил майстер Викольдо, натягивая перчатки из резины.
Сеньо хотели.
Майстер неспешно выбрал инструмент, похожий на нож с широким лезвием и аккуратным движением разрезал брюшину сатто, буквально выпотрошив покойника.
В комнату неспешно зашла полная служанка, чуть покачивая бедрами. На огромном подносе сиротливо притаилась кружечка с кофе и небольшая вазочка с домашним печеньем.
На происходящее вскрытие служанка не обратила ни малейшего внимания, видимо, давно привыкнув к непотребному зрелищу.
Помощник магистрата, чье имя Валентино никак не мог припомнить, с удовольствием выхватил предложенное угощение.
— Только, молодой сеньо, ешьте подальше от трупа, будьте любезны, — не отвлакаясь, добродушно скомандовал доктурус.
Помощник кивнул, закидывая в рот печеньице. А доктурус тем временем начал извлекать из тела внутренности, раскладывая их на еще один жестяной поднос в одному ему ведомом порядке.
— Мозг я извлеку чуть позже, — удовлетворенно отметил он.
Сеньо Цезаре чуть отвернулся и Валентино с радостью последовал его примеру — трупы бургмистра не смущали, но сам процесс вскрытия удовольствия не доставлял.
Магистрат заинтересованно разглядывал коллекцию доктуруса, а вот помощник наблюдал. Неотрывно и с жадным интересом.
Прервал их неловкое молчание возглас доктуруса.
— Вы только взгляните, сеньо, — потряс руками в окровавленных перчатках майстер Викольдо, — так я и думал.
Капитан и магистрат тотчас кинулись к столу, Валентино, с трудом преодолевая тошноту, последовал за ними. Даже когда ему довелось посетить королевский анатомический театр, Валентино не было столь неприятно. Да что там говорить — даже проспиртованные уродцы в стеклянных сосудах и рядом не стояли с происходящим в Кроувэне.
На столе лежало тело сатто Франческо со вскрытой грудной клеткой.
— Сердце, слава фьятто Эвелине, на месте, — пробормотал помощник, меланхолично допивая предложенный напиток. Ему даже подходить ближе не пришлось — высокий рост позволял рассматривать все картину из-за голов столпившихся чиновников.
— Я не сказал бы, что это так уж хорошо, — магистрат покачал головой, чуть раздраженно пристукивая пальцами по столешнице.
— Объяснитесь, сеньо Алессандро, — мрачно сверкнул глазами капитан.
— О, сеньо Цезаре, видите ли, мы только что, по-видимому, лишились предполагаемого убийцы, — магистрат еще раз недовольно взглянул на присутствующее на месте сердце.
Валентино не стал бы рубить сгоряча — возможно, неизвестный Скульптор лишь сменил свои пристрастия.
— Возможно, он просто оставил сердце, чтобы ввести нас в заблуждение. Или не успел — кто-то его спугнул. Или еще по какой неведомой причине. О, да все фьятто Первого, он же абсолютный безумец, место которому в бедламе! — рассуждения сеньо Цеаре в который раз следовали тем же путем, что и Валентино.
— Сеньо капитан, я много лет занимаюсь своей работой, — сухо отрезал законник, — и, извините за нескромность, надеюсь, что хорошо. Так что могу утверждать, что несмотря на некоторые схожие моменты, это — не Скульптор.
— Что же насчет выражения лица?
Полуденное солнце навевало мысли о послеобеденном отдыхе.
— Будете, сеньо бургмистр? — отдышавшись, предложил магистрат.
— Благодарю, — отрицательно покачал головой Валентино — пить по жаре он не любил.
Смотровая оказалась холодным, полутемным помещением — после беспощадного местного солнца даже холодный подвал воспринимался вполне доброжелательно.
По стенным полкам были расставлены банки с засушенными змеями и пауками, немного чадили светильники с пальровым маслом — окон здесь не было.
— Нравятся? — майстер Викольдо с гордостью покосился на стеклянные сосуды, наполненные сей мерзостью. — Вон в этой банке — ядовитый гаруспий — гордость моей коллекции.
— Довольно… внушительная коллекция, сеньо доктор, — как можно более нейтрально постарался заметить Валентино — собрание доктуруса вызывало что-то среднее между отвращением и недоумением.
— А вы, — доктор отвлекся на стражников, — кладите тело на вон тот стол, да поаккуратнее.
Стражи, с облегчение избавились от своей ноши и постарались как можно скорее улизнуть из владений майстера Викольдо. Валентино их отчасти понимал.
В полуподвале остались лишь доктурус, капитан, магистрат с незаменимым помощником и он сам.
Исполненный дружелюбия доктурус предложил гостям кофе — «для поддержания бодрости духа и крепости телесной» — от чего гости предпочли отказаться. Во избежание. Согласился лишь невозмутимый помощик магистрата.
— Вы точно хотите наблюдать процесс? — неспешно уточнил майстер Викольдо, натягивая перчатки из резины.
Сеньо хотели.
Майстер неспешно выбрал инструмент, похожий на нож с широким лезвием и аккуратным движением разрезал брюшину сатто, буквально выпотрошив покойника.
В комнату неспешно зашла полная служанка, чуть покачивая бедрами. На огромном подносе сиротливо притаилась кружечка с кофе и небольшая вазочка с домашним печеньем.
На происходящее вскрытие служанка не обратила ни малейшего внимания, видимо, давно привыкнув к непотребному зрелищу.
Помощник магистрата, чье имя Валентино никак не мог припомнить, с удовольствием выхватил предложенное угощение.
— Только, молодой сеньо, ешьте подальше от трупа, будьте любезны, — не отвлакаясь, добродушно скомандовал доктурус.
Помощник кивнул, закидывая в рот печеньице. А доктурус тем временем начал извлекать из тела внутренности, раскладывая их на еще один жестяной поднос в одному ему ведомом порядке.
— Мозг я извлеку чуть позже, — удовлетворенно отметил он.
Сеньо Цезаре чуть отвернулся и Валентино с радостью последовал его примеру — трупы бургмистра не смущали, но сам процесс вскрытия удовольствия не доставлял.
Магистрат заинтересованно разглядывал коллекцию доктуруса, а вот помощник наблюдал. Неотрывно и с жадным интересом.
Прервал их неловкое молчание возглас доктуруса.
— Вы только взгляните, сеньо, — потряс руками в окровавленных перчатках майстер Викольдо, — так я и думал.
Капитан и магистрат тотчас кинулись к столу, Валентино, с трудом преодолевая тошноту, последовал за ними. Даже когда ему довелось посетить королевский анатомический театр, Валентино не было столь неприятно. Да что там говорить — даже проспиртованные уродцы в стеклянных сосудах и рядом не стояли с происходящим в Кроувэне.
На столе лежало тело сатто Франческо со вскрытой грудной клеткой.
— Сердце, слава фьятто Эвелине, на месте, — пробормотал помощник, меланхолично допивая предложенный напиток. Ему даже подходить ближе не пришлось — высокий рост позволял рассматривать все картину из-за голов столпившихся чиновников.
— Я не сказал бы, что это так уж хорошо, — магистрат покачал головой, чуть раздраженно пристукивая пальцами по столешнице.
— Объяснитесь, сеньо Алессандро, — мрачно сверкнул глазами капитан.
— О, сеньо Цезаре, видите ли, мы только что, по-видимому, лишились предполагаемого убийцы, — магистрат еще раз недовольно взглянул на присутствующее на месте сердце.
Валентино не стал бы рубить сгоряча — возможно, неизвестный Скульптор лишь сменил свои пристрастия.
— Возможно, он просто оставил сердце, чтобы ввести нас в заблуждение. Или не успел — кто-то его спугнул. Или еще по какой неведомой причине. О, да все фьятто Первого, он же абсолютный безумец, место которому в бедламе! — рассуждения сеньо Цеаре в который раз следовали тем же путем, что и Валентино.
— Сеньо капитан, я много лет занимаюсь своей работой, — сухо отрезал законник, — и, извините за нескромность, надеюсь, что хорошо. Так что могу утверждать, что несмотря на некоторые схожие моменты, это — не Скульптор.
— Что же насчет выражения лица?
Страница
9 из 26
9 из 26