Джулиус и Фелтон

'Есть много на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам'.*

Он осторожно влез на заднее сидение Volkswagen Beetle и застыл неподвижно. Страх перед автомобилями — еще одна странность моего компаньона, причем самая безобидная из них.

— Так все же, как вы узнали?

— Профессиональный секрет, — таинственно ответил он, и я всю дорогу гадал, в чем же он заключался.

Родовое гнездо Диксонов мне понравилось. Большой, но аккуратный дом из обветшалого красного кирпича в окружении буйной зелени деревьев и розовых кустов… Белые оконные рамы сияли краской, а начищенные стекла отражали солнечный свет. Пройдя по идеально ровной гравийной дорожке к тщательно подметенному крыльцу, я вынужден был признать, что хозяйка держит владения в железном кулаке.

— Я не знаю такого проклятия, которое бы действовало ночью, но не действовало днем или, скажем, утром, — поделился своими размышлениями Олдридж, выбираясь из душного салона. Я с легкостью парировал:

— Что если в самом тексте проклятия значилась именно ночь?

Джулиус удивленно приподнял брови:

— Что за вздор? Проклинают сгоряча, а не заранее заготовленными фразами.

Оставив меня осмысливать услышанное, он поднялся по ступенькам и позвонил в старомодный колокольчик.

Как особа педантичная и в высшей степени пунктуальная, миссис Терилл-Диксон ожидала нас в гостиной в компании франтоватого юноши с копной непокорных каштановых волос, вероятно сына или племянника. При нашем появлении дама поднялась. Я на миг ощутил себя этаким Ватсоном из любительской постановки детективов сэра Артура Конан Дойла, явившимся вместе с Великим Сыщиком раскрыть очередное запутанное преступление.

— Мадам, — Джулиус изобразил легкий поклон. — Позвольте напомнить, мы здесь с неофициальным визитом и не стоило все же…

— С меня довольно! — внезапно воскликнул юноша, вскакивая. — Я ухожу!

Он промчался мимо, как ветер, хлопнув на прощание тяжелой дверью. Повисла неприятная пауза.

— Прошу его простить, — справилась с собой хозяйка, потемнев лицом от сдерживаемого гнева. — Невоспитанный мальчишка.

Джулиус подмигнул мне, уже вовсю строя в голове гипотезы, постичь которые я пока не мог.

Нам показали дом и познакомили с малочисленной обслугой. Мне очень хотелось произвести впечатление на компаньона, и я старательно фиксировал в блокнотике все маломальские детали, независимо от их важности.

Вниманию нашему представили галерею портретов славных предков миссис Терилл-Диксон и предметы исключительной художественной и исторической ценности, на мой любительский взгляд. Без преувеличения можно сказать, что жилище и его обитатели знали и лучшие времена. Что поделать, годы летят, сминая все, что раньше казалось важным.

Олдридж достал из кармана жилета старомодные серебряные часы на цепочке:

— Будет лучше, если мы вернемся вечером и постараемся засечь ваш… феномен. Завтра вас устроит?

Женщина боролась с собой. Я посмотрел на Джулиуса и увидел в его глазах превосходство. Он знал, что услышит.

— Я прикажу, чтобы открыли комнаты для гостей, — не очень-то гостеприимно выдавила миссис Терилл-Диксон. — Чем скорее вы разгадаете эту загадку, тем скорее я смогу спокойно заснуть.

Такое решение устраивало обе стороны. Сославшись на предписание врача, хозяйка удались в свою спальню, и мы остались представлены самим себе.

— Что скажете, Филипп?

Вылизанная до неприличия полукруглая прихожая упиралась в беломраморную лестницу, устланную чуть потертой, но тщательно вычищенной ковровой дорожкой. Открытая галерея взирала вниз глазами с потемневших старинных портретов, а из открытых дверей первого этажа тянуло сыростью, свежими цветами и золой. По вечерам, вероятно, в каминах разжигали огонь, несмотря на летнее тепло. Все было так аккуратно, чисто и на своих местах, заботливо протерто от пыли и расставлено в строгом порядке, что походило на музейную выставку. Точно законсервировано во времени, отголосок умирающей эпохи.

— Не знаю, Джулиус, мне как-то не по себе.

Он кивнул, соглашаясь то ли со мной, то ли со своими мыслями.

— Вы что-то записывали? Давайте посмотрим на наши комнаты и обсудим план действий.

Молоденькая горничная, почти ребенок, как могла, привела комнаты в жилой вид, но запах плесени и гнилой воды неприятно ударил в ноздри.

— Господи, что это за жуть?!

Олдридж невозмутимо прошествовал в комнату и безошибочно указал на забытую на подоконнике вазу. Позеленевшая вода источала гнилостные флюиды.

— Какая преступная забывчивость, — тихо пробормотал Джулиус, так что сложно было понять, имеет ли он в виду вазу или что-то другое.

Сквозняк скрипнул дверью в глубине комнаты. Наши спальни оказались смежными и сообщались между собой. Я почувствовал облегчение от того, что не буду совершенно один перед лицом неизвестной опасности.