Джулиус и Фелтон

Инспектор недовольно нахмурился и кивнул в сторону окна:

— Мой… коллега вам все объяснит.

Я повернулся ко второму действующему лицу этой странной постановки и едва не подпрыгнул от неожиданности — в ореоле из слепящих лучей восходящего солнца рядом с кроватью стоял высокий человек в сером костюме. На сей раз без шляпы.

— Это я просил инспектора позвать вас, — он шагнул мне навстречу и сразу же приобрел более ясные и приземленные очертания. — Я плохо разбираюсь в людях и, раз уж мы почти знакомы, ваше участие может оказаться полезным.

Я был не просто удивлен, я был ошарашен. Однако здравый смысл позволил мне взять себя в руки и хладнокровно спросить, ибо я не был настроен столь же оптимистично:

— Кто вы, позвольте узнать?

Мужчина немного растеряно переглянулся с инспектором Гаррисоном. На губах его играла легкая улыбка:

— Я? Волонтер.

Ответ еще больше меня запутал:

— Как вас зовут?

— Джулиус.

— Это имя или фамилия?

— Это профессиональный интерес или праздное любопытство?

— Попытка познакомиться.

Мистер Джулиус, кем бы он ни был, задумчиво поджал губы и после непродолжительного молчания изрек:

— И то и другое.

Я предположил, что это был ответ на мой вопрос, хотя ясности он не внес. Я по-прежнему не понимал, зачем я здесь, и странное поведение мистера Джулиуса только добавило мне головной боли. Не пытается ли он выставить меня идиотом?

— Простите, но причем здесь я?

— Уважаемый…

— Фелтон. Филипп Фелтон.

— ФФ? Чудесное имя, — Джулиус очевидно сбился с мысли и снова на некоторое время замолчал. — Взгляните на тело.

Он резко откинул простыню, и нашим взорам открылась неприглядная картина внезапной смерти. Бледное до синевы лицо девушки было до неузнаваемости искажено гримасой ужаса. Судя по положению тела, смерть застигла бедняжку врасплох — мисс Рид вскинула руку, точно пытаясь отгородиться от чего-то, что нам неведомо. Для меня это была полная неожиданность, ведь меня никто не спросил, хочу ли я увидеть покойную? Я боялся мертвецов, и сейчас мне сделалось жутко не по себе.

— Причина смерти — остановка сердца, — пояснил инспектор Гаррисон. — Она умерла мгновенно.

Я не сводил глаз со сведенных судорогой пальцев девушки, про себя проклиная Джулиуса.

— Вы журналист, Фелтон, — напомнил он о себе. — Вы наверняка помните всех постояльцев, их повадки и привычки. Чтобы избежать паники, мы сначала поговорим с вами.

Наконец, он соизволил объяснить, зачем меня пригласили. Если это поможет делу, то я с удовольствием помогу, но прежде все-таки выясню одну вещь:

— Так вы полицейский?

Инспектор насмешливо хмыкнул в густые усы, Джулиус сделал вид, что не услышал моего вопроса.

— Для начала давайте прогуляемся, и вы расскажете мне, какой была мисс Бонни Рид.

Мы покинули пансионат сразу после того, как я торопливо переоделся.

Пение птиц и ласковые лучи августовского солнца уже не могли вернуть мне былого расположение духа. Сельская идиллия дала трещину, обнажив суровую, беспощадную к чужим страданиям реальность. Рядом размашисто шагал мистер Джулиус, человек-загадка.

— Я не из полиции, — внезапно заявил он, и я почти не удивился неожиданной смене темы. Видимо, для него не существовало начала и окончания беседы, только ее фрагменты, расставленные им в произвольном, понятном лишь для него, порядке.

— Так кто же вы?

— Энтузиаст. Доброволец, — я терпеливо переждал паузу, точно пластинку в граммофоне заело. — Вы были близко знакомы с погибшей?

— Погибшей? Она была убита?

— Да или нет?

— Нет, — и пояснил. — Мы познакомились в пансионате, изредка беседовали ни о чем. Понимаете ли…

— Разные интересы.

— Именно, — мне стало легче от того, что он меня понимал.

За неторопливым разговором, мало походящим на допрос, в моем, конечно, понимании этого слова, мы дошли до горбатого мостика. Я рассказал, что видел Бонни в последний раз, возвращаясь с утренней прогулки.

— Да, я тоже заметил вас с моста. Отличный фотоаппарат.

— Бонни умерла от страха? — мне вспомнился вчерашний разговор в гостиной. — Это вообще возможно?

— Вы не представляете себе, мой дорогой Филипп, сколько в мире возможных вещей.

Я действительно не догадывался, сколько, и меня терзало чувство, что Джулиусу, на самом-то деле, известно гораздо больше, чем он говорит. Что он за человек такой?

Вместо дальнейших, бессмысленных, стоит полагать, расспросов с моей стороны, я обстоятельно поведал обо всех жильцах 'Старой мельницы', благо обладал неплохой памятью и вниманием к деталям. Но мне показалось, что Джулиус меня не слушает.

— Простите, это все важно, о чем я говорю?