Добавить в моё избранное
91 мин, 24 сек 7054
Кучечку грунта, тщательно обставленного пивными стекляшками, словно мозаику. Настолько глупо и по-детски спрессованную маленькими ладошечками кучку, словно (тут можно даже вообразить какую-нибудь гадость) детки прятали в своём «секретике» собачью какашку, столь мило ими облюбованную. Однако, Карпов очень сильно сомневался в том, что под землёй спрятан именно собачий помёт. Когда он ночью в бессонном бешенстве изнывал от вытья соседской псины, то всё больше и больше свыкался с уверенностью, что если в нелепых «секретиках» что-то и зарыто, то никак не опорожнения собачьего кишечника. Может быть, что-то совсем-совсем другое…
Понимая, что жаловаться на полуночный скулёж своим «нянечкам» бесполезно (они, либо глухие, либо тупые и никогда не согласятся, что противная собака им тоже мешает выспаться ночью, как следует), Карпов решил прогуляться. Чего лежать и мять подушкой голову (пытаться затолкать всю её полностью себе в уши), когда можно выйти и подышать свежим воздухом? Просто, походить, поделать что-нибудь. Может, нагуляешься и сон сам придёт тебе в руки. Эгоцентричный пёс эгоистичной девчонки мешать больше не будет. Однако, Карпов был не настолько глупым существом, чтобы гулять просто так. Также, как большинство лунатиков — бесцельно и бессмысленно. Всё, чего Иван хотел в эту ночь — отыскать тот несчастный «секретик», который поранил его (очень морально досадил) прошлым вечером. Можно сказать, нанёс ему серьёзную душевную рану. Тут ему вспомнился детский сад, тут и собачонка опять завыла, и всё — в одну беспорядочную кучу, словно желает запутать ему мозги. Но всё не так удачно. Ведь на какой-то миг Ивану пришло в голову, что «секретик» — наверняка дело рук соседской девчонки. Хотя, настраиваться на такое предположение всерьёз — совсем уж глупо.
Главное, что Карпов «секретик» нашёл и даже покопался в нём… Да, там действительно что-то было зарыто, но сейчас не до этого. Пока Карпов откапывал этот зловещий детский домик, на него напала такая злость, что он чуть было не отшвырнул вырытое. «Ну, детки! Ну, конфетки! Взяли, какой-то чокнутый носовой платочек зарыли в домики!» Слава богу, успел кое-как успокоиться и присмотреться к этому «платочку» повнимательнее…
Если бы не была тёмная, беспросветная ночь… Если бы он производил свои раскопки тем же вечером… Иван бы очень быстренько во всём разобрался. В том, какую важную улику он чуть не выкинул и не пошёл домой сердитый, как туча. Правда, сам Иван не знал определение этого слова «улика». Оно пришло ему в голову также случайно, как вспомнились девочки, когда он воспитывался в детском садике (чуть позже с Иваном случилась очень серьёзная черепно-мозговая травма и он, как ни пытался, не мог вспомнить ничего такого, что могло заставить Карпова полезть в уличную драку; что с ним в детстве такого особенного творилось, из-за чего Иван так сильно пострадал; из-за чего врачи спасли его жизнь, но до глубокой старости он останется «овощем») и эти девочки закапывали в землю свои «секретики». Хотя, с другой стороны Карпов прекрасно знал, что такое «улика», в его понимании. Он был уверен, что всё, закапываемое в «секретиках», было совершенно одинаковым и выглядело именно в виде такой «тряпочки», которую он только что выкопал.
(Нет, Карпов был не до конца слабоумным «овощем». Наоборот, то, что с ним начало происходить после перенесённой травмы, делало его скорее гением, чем превращало в рядового остолопа. Он мог делать такие удивительные открытия, до которых не додумались бы даже самые космические гении. Например, когда он лежал в больнице, то однажды понял, зачем форточка находится вверху, а не внизу оконной рамы. Всё очень просто: если приоткрыть окно полностью, то в нижней части тонкого оконного проёма сигаретный дым не будет выветриваться на улицу. А если выдыхать табачный дым в верхнюю часть окна, то соседи по палате не будут брюзжать и вымораживать курильщика, чтобы он «выветрился» на улицу сам, а не чадил в помещении. Не вытравливал больных и несчастных людей.
Когда Карпов курил в палате таким хитрым способом, то однажды он поймал себя на мысли: «Блин, я им наверно не чудака напоминаю, а какого-то лунатика, который стоит на потолке и курит через толстое-высокое окно!» — Вот это и есть та мудрая мысль, до которой не додумается ни один гений во всём космосе. Не сумеет понять её простоты.)
То, что выкопал из земли Иван, он решил отнести домой и выстирать эту «тряпочку»… Но, вот, только, для чего? Он, конечно, понимал, что игрушечную детскую землянку из пивных стёклышек соорудила необязательно соседская малявка, но, если подсунуть эту «тряпочку» именно ей, то начало для войны будет положено очень и очень неплохое. Главное, чем-то ответить этой девчонке. Суметь ответить ей на то, что своими капризами она добилась какой-то, известной только жестоким современным детям, гнусной, но бессознательной цели: завела воющее по ночам животное, — раз. Начала превращать своего соседа в лунатика, — два.
Понимая, что жаловаться на полуночный скулёж своим «нянечкам» бесполезно (они, либо глухие, либо тупые и никогда не согласятся, что противная собака им тоже мешает выспаться ночью, как следует), Карпов решил прогуляться. Чего лежать и мять подушкой голову (пытаться затолкать всю её полностью себе в уши), когда можно выйти и подышать свежим воздухом? Просто, походить, поделать что-нибудь. Может, нагуляешься и сон сам придёт тебе в руки. Эгоцентричный пёс эгоистичной девчонки мешать больше не будет. Однако, Карпов был не настолько глупым существом, чтобы гулять просто так. Также, как большинство лунатиков — бесцельно и бессмысленно. Всё, чего Иван хотел в эту ночь — отыскать тот несчастный «секретик», который поранил его (очень морально досадил) прошлым вечером. Можно сказать, нанёс ему серьёзную душевную рану. Тут ему вспомнился детский сад, тут и собачонка опять завыла, и всё — в одну беспорядочную кучу, словно желает запутать ему мозги. Но всё не так удачно. Ведь на какой-то миг Ивану пришло в голову, что «секретик» — наверняка дело рук соседской девчонки. Хотя, настраиваться на такое предположение всерьёз — совсем уж глупо.
Главное, что Карпов «секретик» нашёл и даже покопался в нём… Да, там действительно что-то было зарыто, но сейчас не до этого. Пока Карпов откапывал этот зловещий детский домик, на него напала такая злость, что он чуть было не отшвырнул вырытое. «Ну, детки! Ну, конфетки! Взяли, какой-то чокнутый носовой платочек зарыли в домики!» Слава богу, успел кое-как успокоиться и присмотреться к этому «платочку» повнимательнее…
Если бы не была тёмная, беспросветная ночь… Если бы он производил свои раскопки тем же вечером… Иван бы очень быстренько во всём разобрался. В том, какую важную улику он чуть не выкинул и не пошёл домой сердитый, как туча. Правда, сам Иван не знал определение этого слова «улика». Оно пришло ему в голову также случайно, как вспомнились девочки, когда он воспитывался в детском садике (чуть позже с Иваном случилась очень серьёзная черепно-мозговая травма и он, как ни пытался, не мог вспомнить ничего такого, что могло заставить Карпова полезть в уличную драку; что с ним в детстве такого особенного творилось, из-за чего Иван так сильно пострадал; из-за чего врачи спасли его жизнь, но до глубокой старости он останется «овощем») и эти девочки закапывали в землю свои «секретики». Хотя, с другой стороны Карпов прекрасно знал, что такое «улика», в его понимании. Он был уверен, что всё, закапываемое в «секретиках», было совершенно одинаковым и выглядело именно в виде такой «тряпочки», которую он только что выкопал.
(Нет, Карпов был не до конца слабоумным «овощем». Наоборот, то, что с ним начало происходить после перенесённой травмы, делало его скорее гением, чем превращало в рядового остолопа. Он мог делать такие удивительные открытия, до которых не додумались бы даже самые космические гении. Например, когда он лежал в больнице, то однажды понял, зачем форточка находится вверху, а не внизу оконной рамы. Всё очень просто: если приоткрыть окно полностью, то в нижней части тонкого оконного проёма сигаретный дым не будет выветриваться на улицу. А если выдыхать табачный дым в верхнюю часть окна, то соседи по палате не будут брюзжать и вымораживать курильщика, чтобы он «выветрился» на улицу сам, а не чадил в помещении. Не вытравливал больных и несчастных людей.
Когда Карпов курил в палате таким хитрым способом, то однажды он поймал себя на мысли: «Блин, я им наверно не чудака напоминаю, а какого-то лунатика, который стоит на потолке и курит через толстое-высокое окно!» — Вот это и есть та мудрая мысль, до которой не додумается ни один гений во всём космосе. Не сумеет понять её простоты.)
То, что выкопал из земли Иван, он решил отнести домой и выстирать эту «тряпочку»… Но, вот, только, для чего? Он, конечно, понимал, что игрушечную детскую землянку из пивных стёклышек соорудила необязательно соседская малявка, но, если подсунуть эту «тряпочку» именно ей, то начало для войны будет положено очень и очень неплохое. Главное, чем-то ответить этой девчонке. Суметь ответить ей на то, что своими капризами она добилась какой-то, известной только жестоким современным детям, гнусной, но бессознательной цели: завела воющее по ночам животное, — раз. Начала превращать своего соседа в лунатика, — два.
Страница
4 из 26
4 из 26
