Удивительное путешествие Клайва К.

Тетушка Лютеция Каннингем была «божьим одуванчиком» — дунь на такую, улетит. Глядя на нее, Гарт вспоминал ту старуху, что он убил в поезде, и не мог поверить, что это сделал он, ради жалкой кучки франков, а еще более — из ненасытной жажды убийства, что снедала его изнутри. Теперь она почти не беспокоила его, но тетушки он все же старался избегать. На всякий случай. Как и дяди Лорана, незлобивого, но ворчливого и занудного старикана. Он не хотел вновь оступиться и ступить на скользкую дорожку. Теперь, когда у него была собственная чековая книжка, были деньги и все, что он только мог пожелать. О чем мог мечтать.

Еще один «родственничек» — Пьер Каннихгхем — ученый и, по-видимому, большая «звезда» на этом местном уровне был, в общем-то, безобиднее даже тетушки Лютеции в ее линялом переднике. Он был обладателем редчайшей во Франции профессии: атлантолог и, заодно, профессор каких-то-там-наук. Он изучал погибший давным давно континент и мог бесконечно, часами рассказывать об этом увлекательном, на его взгляд, событии. Игнорируя окружающих и их интерес, он погружался в досужие рассуждения и аллегории, размахивая руками и грозя обрушить все вокруг себя, сам уподобаясь той разрушительной стихии, что некогда погребла под собой эту землю… Как же, ведь чудак состоял в личной ученой переписке с неким мсье Донелли, очевидно, великим знатоком и светочем в этой области! Гарту было глубоко наплевать на все Атлантиды этого мира, и в минуты долгой и патетичной риторики Пьера, обращенной на него, ему не раз хотелось удушить его за вытянутую, как у жирафа, шею… Но, к счастью, это случалось не так уж часто, да и сам «Клайв» как-то потихоньку привыкал к этому случайному «шуму», не мешающему потреблять виски и раскуривать сигары, и иногда даже снисходил до «реплики», вроде «Что, и вправду потопла? Ай-яй-яй», чем обозначивал свое чрезвычайное внимание к упомянутой теме.

Даже дети Каннингемов оказались понятливыми и особо не докучали ему. Жерар, младшенький, с робостью смотрел на мрачного «дядю» и как-то не стремился к его обществу, а вот старший на два года Томми, тот самый, что «узнал» его на вокзале, шустрик и непоседа, вопреки всей угрюмости и неразговорчивости, как-то протоптал дорожку к сердцу «дяди Клайва», не раз делясь с ним своими детскими проблемами и делами. Малый относился к нему с уважением, но без излишнего пиэтета, как к «своему», чем-то напоминая ему молодого Чеза.

Как-то он пришел со школы печальный, да еще и со здоровенным фингалом под глазом, мол, споткнулся о кочку и упал случайно. Все охали и утешали, Мари поставила ледяной компресс. Но только «дяде Клайву» Томми рассказал прерывающимся голосом и по большому секрету, что он не просто, «упал», а это его одноклассник Франсуа Бельон вмазал ему, причем делает он это не в первый раз, и не «за что-то», а просто так. Потому что Франсуа здоровяк у них в классе и любит измываться над другими, кто послабее и не может дать сдачи. Томми-то пытался и не раз, и порой даже доставал до его жирного уха кулаком, но тому его удары — что комариные укусы. А сам лупит пребольно, причем может и палкой дать, и камнями, маленькими, но острыми швыряется до крови… Рассказывая все это, Томми не плакал, а лишь судорожно кусал губу, выдавая свои эмоции. В общем, держался парень.

— Ну-ну, — только и сказал «дядя Клайв», — сегодня тебя уделали, а завтра — ты. Ничего страшного в этом нет. Спать иди.

«Дядя» хорошо знал, что значит «страшно». Это когда ты убиваешь, а потом мертвые приходят тебе во снах… Однако же, и на них есть своя управа.

Между тем, на следующий день Гарт днем отправился не куда-нибудь, а на прогулку в местную школу, где учился Томми. Нашел перед входом парочку старшеклассников, поговорил с ними, обменялся сигаретами, узнал, где учится Франсуа Бельон, представившись его дальним родственником. Выяснил, как тот примерно выглядит («Такой, мощный паренек под метр девяносто, здоровый, как… да Вы его точно узнаете!»), и когда заканчиваются его занятия. Затем стал в тенек под дерево и стал ждать.

Когда есть цель, время пролетает незаметно. Прошел час или около того. Школьники дружно выплеснули наружу, залив улицу своими голосистыми выкриками. Звонкий смех, шум, гам… Гарт досадливо поморщился. Хорошо, что сам он никогда не ходил в школу, кроме мороки, ничего она не дает.

Франсуа Бельон вышел одним из последних. Конечно, он узнал его. Не узнать такого жиртреста! Впрочем, из массивного тела выпирали буграми вполне внушительные мускулы. Не зря его так боятся одноклассники… Гарт ухмыльнулся. Ничего зазорного в этом нет, но этот парень обидел Томми. А это было неправильно с его стороны.

Он незаметно двинулся вслед за Франсуа, который шел в компании двух парней. Но на полпути их дороги разошлись. И тогда, когда тропинка, по которой шел толстяк, пролегла через пустырь, на котором виднелся среди вьющихся диких зарослей одинокий колодец, Гарт решил: пора.