Добавить в моё избранное
77 мин, 52 сек 15111
Его богатый знакомец ехал в четвертом вагоне, дорогом купе под номером 32. Он выжег эти цифры в своей памяти. Гарт задумчиво посмотрел на свою все еще полную чашку. Кофе успело остыть. Пить совершенно не хотелось. Мешал этот мерзостный запах, он был и здесь, в вагоне-ресторане. Был повсюду. Гарт чувствовал себя загнанным в угол зверем. Интересно, где сейчас бродят ищейки? Может быть, они где-то здесь? Осторожно, исподлобья. Гарт медленным взглядом обвел вагон, но не увидел никого подозри-тельного. И все же он не мог быть спокоен. На груди Гарта словно лежал большой тяжелый камень, который мешал ему дышать. Ему вдруг жутко захотелось кого-то убить. Быстро и жестоко.
Эти люди были неправы, когда говорили, что у убийцы нет цели. Он слышал их разговоры, торопливый неразборчивый лепет насмерть перепуганных детей, ожидающих что вот-вот погаснут свечи, — и они останутся в темноте. Он убивал потому… просто потому, что ему нужно было убить. Его целью было удовлетворить этот неудержимый позыв, размотать тугой моток в груди. И все.
Но сейчас он сдержится, нет, он не станет убивать больше. Это неразумно. Его инстинкты говорили ему: кругом развешан сыр, и этот сыр ненастоящий. Глупы те, кто думают, что он покусится на него. Ему давно известны наперед все их дешевые фокусы. Гарт тупо уставился в деревянную поверхность стола, пытаясь сообразить, что же ему делать дальше.
Однако, через несколько минут его уединение за столиком было нарушено. К нему подсела немолодая потрепанного вида дама — та самая шлюха, которую он подметил с самого начала. Ее темно-русые плохо уложенные волосы были местами седы, под глазами намечалась сетка морщинок. Вызывающе открытое спереди серое мешковатое платье было поношенным; но ее выпирающая грудь не выглядела дряблой. От нее ощутимо несло спиртным, пока она шумно дышала в его сторону. На одутловатом лице проступали красные пятна, являющиеся следствием как ее явно похмельного состояния, так густо наложенных румян. На губах блуждала неловкая откровенная улыбка шлюхи, предлагающей себя, чтобы ее оценили. Если эта потаскуха создаст ему проблемы, то пожалеет, да, черт возьми, сильно пожалеет об этом.
— Пошла прочь, — проворчал он, брезгливо отодвигаясь, — у меня нет денег. Но женщина вовсе не собиралась создавать проблем. Ей просто нужно было заработать себе на ужин, хотя бы на кусок хлеба, и рюмку-другую чего-то крепкого, лучше всего водки — а она видела, что небритый господин с колючими злыми глазками может ей в этом помочь, чтобы он не говорил. Почему-то он вызывал в ней ощущение смутной треќвоги, но пары алкоголя все еще кружили ей голову, сильно хотелось выпить еще, и ей некогда было разбираться с этим чувством. Она облизала пересохшие, словно пролежавшие пару часов на солнце куски дерева, полные губы и кокетливо поведя плечами из стороны в сторону — а грудь оставалась лучшим из всего, что было при ней. Она знала это так же хорошо, как и то, что мужчины покупаются прежде всего именно на эти две плюшечки, непонятно отчего, заискивающе произнесла:
— Послушай, здоровяк, я дорого не возьму. Я хорошо делаю это, спроси тут любого. Всего несколько сантимов для бедной женщины, и я оближу твою конфетку так, что зек потом будешь помнить Мэри из Санта-Моники, — шлюха даже приосанилась при последних словах, произнесенных с горделивой интонацией базарной торговки, хвалящей свой товар. Гарт смерил ее задумчивым взглядом. Она и вправду была не красавица, стареющая потаскуха-алкоголичка, еле держащаяся на толстенных ногах, затянутых в дырявые чулки. Но он уже давно не знал женщин, еще с тюрьмы. И другой возможности ему может уже не представиться. Выбирать не приходилось.
Он резко встал и ухватил шлюху за локоть:
— Ладно, идем. Только быстро.
Шлюха тут же уцепилась за него, точно клещ, обеими руками, пьяно поматывал головой и смотря по сторонам мутным млеющим взором. Она думала, что ей придется дольше упрашивать этого господина. Женщина была жутко довольна — еще бы! Еще один вечер, проведенный без головной боли и неприятных мыслей о будущем, вот что это значило для нее. Ей хотелось что-то сказать, но язык заплетался, к тому же она не знала, что говорить. Они вышли из этого вагона. Закрывая дверь, он быстро оглянулся. Им не смотрели вслед. Похоже, никто не обратил на их уход ровно никакого внимания.
Шлюха налегала на него всем телом, он почти тащил ее за собой. Преодолев таким образом вместе несколько вагонов Гарт остановился и сказал:
— Здесь.
Пустынный тамбур как нельзя лучше подходил для этих целей. Было тихо, только за окном стучали рельсы. Маленькое удовольствие, которое он себе доставит.
— Только с-сначала деньги, ладно? — наморщив брови, точно кое-что вспомнив, просительно сказала шлюха, не без некоторой настойчивости в хрипловатом голосе. Ей вовсе не хотелось, чтобы ее оставили дурой, заставили стараться просто так.
Эти люди были неправы, когда говорили, что у убийцы нет цели. Он слышал их разговоры, торопливый неразборчивый лепет насмерть перепуганных детей, ожидающих что вот-вот погаснут свечи, — и они останутся в темноте. Он убивал потому… просто потому, что ему нужно было убить. Его целью было удовлетворить этот неудержимый позыв, размотать тугой моток в груди. И все.
Но сейчас он сдержится, нет, он не станет убивать больше. Это неразумно. Его инстинкты говорили ему: кругом развешан сыр, и этот сыр ненастоящий. Глупы те, кто думают, что он покусится на него. Ему давно известны наперед все их дешевые фокусы. Гарт тупо уставился в деревянную поверхность стола, пытаясь сообразить, что же ему делать дальше.
Однако, через несколько минут его уединение за столиком было нарушено. К нему подсела немолодая потрепанного вида дама — та самая шлюха, которую он подметил с самого начала. Ее темно-русые плохо уложенные волосы были местами седы, под глазами намечалась сетка морщинок. Вызывающе открытое спереди серое мешковатое платье было поношенным; но ее выпирающая грудь не выглядела дряблой. От нее ощутимо несло спиртным, пока она шумно дышала в его сторону. На одутловатом лице проступали красные пятна, являющиеся следствием как ее явно похмельного состояния, так густо наложенных румян. На губах блуждала неловкая откровенная улыбка шлюхи, предлагающей себя, чтобы ее оценили. Если эта потаскуха создаст ему проблемы, то пожалеет, да, черт возьми, сильно пожалеет об этом.
— Пошла прочь, — проворчал он, брезгливо отодвигаясь, — у меня нет денег. Но женщина вовсе не собиралась создавать проблем. Ей просто нужно было заработать себе на ужин, хотя бы на кусок хлеба, и рюмку-другую чего-то крепкого, лучше всего водки — а она видела, что небритый господин с колючими злыми глазками может ей в этом помочь, чтобы он не говорил. Почему-то он вызывал в ней ощущение смутной треќвоги, но пары алкоголя все еще кружили ей голову, сильно хотелось выпить еще, и ей некогда было разбираться с этим чувством. Она облизала пересохшие, словно пролежавшие пару часов на солнце куски дерева, полные губы и кокетливо поведя плечами из стороны в сторону — а грудь оставалась лучшим из всего, что было при ней. Она знала это так же хорошо, как и то, что мужчины покупаются прежде всего именно на эти две плюшечки, непонятно отчего, заискивающе произнесла:
— Послушай, здоровяк, я дорого не возьму. Я хорошо делаю это, спроси тут любого. Всего несколько сантимов для бедной женщины, и я оближу твою конфетку так, что зек потом будешь помнить Мэри из Санта-Моники, — шлюха даже приосанилась при последних словах, произнесенных с горделивой интонацией базарной торговки, хвалящей свой товар. Гарт смерил ее задумчивым взглядом. Она и вправду была не красавица, стареющая потаскуха-алкоголичка, еле держащаяся на толстенных ногах, затянутых в дырявые чулки. Но он уже давно не знал женщин, еще с тюрьмы. И другой возможности ему может уже не представиться. Выбирать не приходилось.
Он резко встал и ухватил шлюху за локоть:
— Ладно, идем. Только быстро.
Шлюха тут же уцепилась за него, точно клещ, обеими руками, пьяно поматывал головой и смотря по сторонам мутным млеющим взором. Она думала, что ей придется дольше упрашивать этого господина. Женщина была жутко довольна — еще бы! Еще один вечер, проведенный без головной боли и неприятных мыслей о будущем, вот что это значило для нее. Ей хотелось что-то сказать, но язык заплетался, к тому же она не знала, что говорить. Они вышли из этого вагона. Закрывая дверь, он быстро оглянулся. Им не смотрели вслед. Похоже, никто не обратил на их уход ровно никакого внимания.
Шлюха налегала на него всем телом, он почти тащил ее за собой. Преодолев таким образом вместе несколько вагонов Гарт остановился и сказал:
— Здесь.
Пустынный тамбур как нельзя лучше подходил для этих целей. Было тихо, только за окном стучали рельсы. Маленькое удовольствие, которое он себе доставит.
— Только с-сначала деньги, ладно? — наморщив брови, точно кое-что вспомнив, просительно сказала шлюха, не без некоторой настойчивости в хрипловатом голосе. Ей вовсе не хотелось, чтобы ее оставили дурой, заставили стараться просто так.
Страница
5 из 22
5 из 22
