Добавить в моё избранное
77 мин, 52 сек 15113
» — с искренним отчаянием выкрикнул Гарт первое, что пришло ему в голову. «Что-что?» — послышались нетвердые шаги… а затем дверь купе чуть приоткрылась. Чуть-чуть, но этого хватило Гарту. Американец совершил ошибку, поддавшись любопытству, пришпоренному алкоголем. И эта ошибка оказалась роковой.
Резким движением Гарт ударил плечом в дверь, и Клайв Каннингем с удивленным полувосклицанием отлетел к центру купе, ударившись спиной о край стола. Задев при этом рукой скатерть. Боли от удара он почти не почувствовал. Но тело, отказавшись слушаться вмиг очистившегося от паров мозга, вяло сползло на пол. С головы Клайва слетел благообразный парик, открыв взгляду малопрезентабельную плешь. Рукой ухватившись за привинченную металлическую ножку стола, американец сделал попытку подняться. Его лицо при этом сильно напомнило Гарту выражение какого-нибудь обиженного мальчугана: глаза и рот округлились, а уголки губ поползли вниз. Светло-серые глаза напомнились слезами, скорее от неожиданности. Не давая времени опомниться, Гарт уселся на того и обхватил руками его массивную шею, столь похожую на его собственную. Мысль об этом только добавила ему сил, плечные мускулы вздулись в страшном усилии, горячий лоб Гарта покрыли маленькие блестящие капельки пота. Его отстраненные глаза тоже блестели. Американец открыл рот и судорожно захрипел, стараясь уловить хоть чуть-чуть воздуха, его руки взметнулись и ухватили Гарта за пальто. Он потянул его на себя, и Гарт едва не упал. Почувствовав, что он устал душить (американец оказался живучим, хотя его глаза и повылазили из орбит, он все еще хрипел, а его руки конвульсивно трясли Гарта), убийца решился на иное: обхватив голову американца обеими руками, он, что было сил, рванул ее набок. Раздался неприятный хруст, ноги несчастного вытянулись, и Клайв Каннингем перестал существовать.
Гарт с трудом поднялся на ноги, тяжело дыша, и втер рукой лоб. Он оглядел купе. На самом краю стола чудом уцелела недопитая бутылка вина, поехавшая вместе со скатертью. На пол упали какие-то бумаги. Справа от трупа на полу валялся кудрявый парик, а на кушетке сверху лежали полураскрытые чемоданы. Слева, на умывальнике находились мыло, бритва и одеколон, а также раскрытая синяя коробочка с каким-то порошком. В окне напротив спокойно мерцала водная гладь, а над ней прыгала затянутая хмурыми облаками луна. Мелькали высокие железные перила, обвитые тонкой металлической паутиной, они словно уходили дугой в черное свирепое небо. Очевидно, поезд как раз проходил по мосту.
В коридоре послышались звуки голосов. Гарт обернулся, оскалившись желтыми резцами. Проклятие! Они не дают ему времени. Быстрым движением он задернул задвижку на двери. Там, в соседних купе, уже шла проверка документов. Высокий требовательный голос спрашивал на французском, а ему обеспокоено отвечали. «Нет, мы не знаем»…, — кажется уловило ухо Гарта. Мало времени. Он нагнулся над трупом и стал торопливо освобождать его от одежды.
… Он только с большим трудом пропихнул голого еще теплого американца через узкое прямоугольное окно. Ветер вздымал на нем волосы, но он не обращал внимания. За телом последовало его собственное пальто, в котором остался нож, и прочая рвань. Эти тряпки ему больше не понадобятся. Он захлопнул окно, и только после этого вспомнил, что забыл снять часы. Это плохо, очень плохо, но думать об этом не было времени. Стучали совсем рядом, в купе слева. Женский голос торопливо изъяснился, кажется, на итальянском. В тюрьме он наслушался разных языков… Он одернул жилетку. Она и пиджак оказались ему в пору. Теперь паспорт. Он полез наверх и откинул крышку кожаного чемодана. Черт, ну где-же он? Здесь были разные бумаги, бутылка водки, разные сувениры, запасной монокль, набор серебряных ложек и всякая всячина, но не было паспорта. В другом чемодане оказались вещи. Он беззвучно, как кошка, спрыгнул вниз, и в этот момент в дверь постучали.
«Проверка документов». Гарт почувствовал, как его прошибает паника. Черт, где он мог еще держать его?! Чисто инстинктивным движением он хлопнул по себе руками, и вдруг почувствовал нечто плотное во внутреннем нагрудном кармане пиджака. Бумажник! Ну конечно! Только такие идиоты. Как американцы могут носить документ в своем бумажнике. Задыхаясь Гарт открыл его. Слава богу, паспорт был там. В дверь снова постучали. Уже более настойчиво… Дьявол! Гарт мельком взглянул в небольшое зеркало над умывальником. Он выглядел не лучшим образом, но ничего иного не остается.
«Есть кто-то там?» — в голосе уж звучала явная тревога и настороженность. За дверью послышались другие голоса. «Да-да», — хрипловато, как будто со сна, ответил он по-английски, — «одну минутку». Торопливым движением он напялил на голову парик, враз облагородивший его наружность, и пригладил щетину на лице. В паспорте на фотографии Клайв Каннингем носил густую бороду с проседью, придававшую ему солидности. Оставалось лишь надеяться на удачу и то, что его небритость примут за моду.
Резким движением Гарт ударил плечом в дверь, и Клайв Каннингем с удивленным полувосклицанием отлетел к центру купе, ударившись спиной о край стола. Задев при этом рукой скатерть. Боли от удара он почти не почувствовал. Но тело, отказавшись слушаться вмиг очистившегося от паров мозга, вяло сползло на пол. С головы Клайва слетел благообразный парик, открыв взгляду малопрезентабельную плешь. Рукой ухватившись за привинченную металлическую ножку стола, американец сделал попытку подняться. Его лицо при этом сильно напомнило Гарту выражение какого-нибудь обиженного мальчугана: глаза и рот округлились, а уголки губ поползли вниз. Светло-серые глаза напомнились слезами, скорее от неожиданности. Не давая времени опомниться, Гарт уселся на того и обхватил руками его массивную шею, столь похожую на его собственную. Мысль об этом только добавила ему сил, плечные мускулы вздулись в страшном усилии, горячий лоб Гарта покрыли маленькие блестящие капельки пота. Его отстраненные глаза тоже блестели. Американец открыл рот и судорожно захрипел, стараясь уловить хоть чуть-чуть воздуха, его руки взметнулись и ухватили Гарта за пальто. Он потянул его на себя, и Гарт едва не упал. Почувствовав, что он устал душить (американец оказался живучим, хотя его глаза и повылазили из орбит, он все еще хрипел, а его руки конвульсивно трясли Гарта), убийца решился на иное: обхватив голову американца обеими руками, он, что было сил, рванул ее набок. Раздался неприятный хруст, ноги несчастного вытянулись, и Клайв Каннингем перестал существовать.
Гарт с трудом поднялся на ноги, тяжело дыша, и втер рукой лоб. Он оглядел купе. На самом краю стола чудом уцелела недопитая бутылка вина, поехавшая вместе со скатертью. На пол упали какие-то бумаги. Справа от трупа на полу валялся кудрявый парик, а на кушетке сверху лежали полураскрытые чемоданы. Слева, на умывальнике находились мыло, бритва и одеколон, а также раскрытая синяя коробочка с каким-то порошком. В окне напротив спокойно мерцала водная гладь, а над ней прыгала затянутая хмурыми облаками луна. Мелькали высокие железные перила, обвитые тонкой металлической паутиной, они словно уходили дугой в черное свирепое небо. Очевидно, поезд как раз проходил по мосту.
В коридоре послышались звуки голосов. Гарт обернулся, оскалившись желтыми резцами. Проклятие! Они не дают ему времени. Быстрым движением он задернул задвижку на двери. Там, в соседних купе, уже шла проверка документов. Высокий требовательный голос спрашивал на французском, а ему обеспокоено отвечали. «Нет, мы не знаем»…, — кажется уловило ухо Гарта. Мало времени. Он нагнулся над трупом и стал торопливо освобождать его от одежды.
… Он только с большим трудом пропихнул голого еще теплого американца через узкое прямоугольное окно. Ветер вздымал на нем волосы, но он не обращал внимания. За телом последовало его собственное пальто, в котором остался нож, и прочая рвань. Эти тряпки ему больше не понадобятся. Он захлопнул окно, и только после этого вспомнил, что забыл снять часы. Это плохо, очень плохо, но думать об этом не было времени. Стучали совсем рядом, в купе слева. Женский голос торопливо изъяснился, кажется, на итальянском. В тюрьме он наслушался разных языков… Он одернул жилетку. Она и пиджак оказались ему в пору. Теперь паспорт. Он полез наверх и откинул крышку кожаного чемодана. Черт, ну где-же он? Здесь были разные бумаги, бутылка водки, разные сувениры, запасной монокль, набор серебряных ложек и всякая всячина, но не было паспорта. В другом чемодане оказались вещи. Он беззвучно, как кошка, спрыгнул вниз, и в этот момент в дверь постучали.
«Проверка документов». Гарт почувствовал, как его прошибает паника. Черт, где он мог еще держать его?! Чисто инстинктивным движением он хлопнул по себе руками, и вдруг почувствовал нечто плотное во внутреннем нагрудном кармане пиджака. Бумажник! Ну конечно! Только такие идиоты. Как американцы могут носить документ в своем бумажнике. Задыхаясь Гарт открыл его. Слава богу, паспорт был там. В дверь снова постучали. Уже более настойчиво… Дьявол! Гарт мельком взглянул в небольшое зеркало над умывальником. Он выглядел не лучшим образом, но ничего иного не остается.
«Есть кто-то там?» — в голосе уж звучала явная тревога и настороженность. За дверью послышались другие голоса. «Да-да», — хрипловато, как будто со сна, ответил он по-английски, — «одну минутку». Торопливым движением он напялил на голову парик, враз облагородивший его наружность, и пригладил щетину на лице. В паспорте на фотографии Клайв Каннингем носил густую бороду с проседью, придававшую ему солидности. Оставалось лишь надеяться на удачу и то, что его небритость примут за моду.
Страница
7 из 22
7 из 22
