Кабаноголовый

В конец устав от докучавшего ему героя, он избавился от него, сбросив в пучины бушующего водопада, и совсем не ожидал, с какой реакцией столкнётся в ответ на это…

Открыв первую страницу тетради, я провёл пальцем по бумаге. Она была совсем новой и приятно шуршала, соприкасаясь с кожей. Взяв в руки самопишущее перо, я вывел на первой странице крупно, размашисто: «Кабаноголовый или дело о тэнбриджском убийце». Подумав как следует, я зачеркнул вторую часть, оставив только «Кабаноголовый», перевернул страницу, прислонил перо к бумаге. Тонкая ниточка чернил тут же принялась растекаться по шершавой поверхности, оставляя после себя жирное синее пятно. Убрав перо, я закрыл тетрадь, убрал её на край стола, пододвинул к себе чистый листок бумаги. Через десять минут письмо к патрону было готово, и я, крайне довольный собой, запечатал его в конверт и вышел на улицу. Как обычно опустив письмо в ящик, стоящий напротив почтамта, я оглянулся и увидел, как в мою сторону быстрыми шагами направляется инспектор Стаут. Увидев, что я его узнал, он приветливо помахал мне рукой.

— Надеюсь, ваше оружие при вас? — спросил он меня, пожимая протянутую руку.

— Разумеется, — сказал я, улыбнувшись, — я так понимаю, мы пойдём до этого дома пешком?

— Да, чтобы скоротать время. Это займёт у нас не больше часа. Вам не нужно зайти в гостиницу за вещами?

— Нет, нет, у меня всё с собой, я готов идти.

— Отлично, — улыбнулся инспектор, — тогда нам туда.

Вдвоём мы двинулись по главной улице в противоположную площади сторону. За городом она должна была перейти в ту самую дорогу, которая была проложена здесь для соединения графства с портами юга. Некоторое время мы шли в молчании.

— Скажите, мистер Прескотт, — неожиданно обратился ко мне инспектор, — а если не секрет, то кому вы постоянно отправляете письма? Уже не в первый раз я наблюдаю вас у почтамта с конвертом. Вы кому-то отчитываетесь в свой работе?

— Нет, нет, что вы, — поспешил оправдаться я, стараясь скрыть охватившее меня волнение, — это письма моей жене, она очень беспокоится за меня, и перед отъездом просила писать ей как можно чаще. Вот я, собственно, и пишу.

Я с тревогой взглянул на инспектора. Но тот, похоже, принял мою ложь за правду, его лицо медленно разгладилось, на губах заиграла улыбка.

— Вы, должно быть, очень любите свою жену, мистер Прескотт, раз так часто пишите ей. Обычно для мужчины вырваться из дома в поездку сродни какому-то празднику, по крайней мере, я всегда так думал. Сам я вдовец, увы, но прекрасно понимаю таких людей, однако вы, видимо, совсем не такой, я ведь прав?

— Ну… да… да, вы правы. Я очень люблю свою жену, и мне тяжело расставаться с ней слишком надолго.

— Ну вот и хорошо. — снова улыбнулся инспектор. Дальнейший свой путь мы продолжили молча.

За городом поздняя осень уже активно вступала в свои права — пожелтевшие и покрасневшие листья опадали на землю, застилая её причудливым ковром, оголённые сучья то тут, то там скрипели от налетающих порывов ветра. С каждой минутой становилось всё холоднее. Посильнее закутавшись в свой плащ, я то и дело оглядывался по сторонам, дивясь тому, как сильно успела поменяться погода за эти несколько дней.

— Вы ведь не детектив, мистер Прескотт? — неожиданно сказал инспектор Стаут, поворачиваясь в мою сторону. Я взглянул на него. Очевидно, мой взгляд выдавал меня с головой, так как инспектор коротко усмехнувшись, и помотав головой, символизируя этим жестом нечто наподобие «знаю я вас, от меня ничего не утаишь», ускорил шаг так, что я едва поспевал за ним. — Становится прохладнее, не находите?

— Как… как вы узнали, что я…

— Журналист? — сказал инспектор и снова усмехнулся. — Я вычислил это по вашему поведению, мистер Прескотт. У вас некоторые характерные повадки этих мастеров пера, например, одежда. Вы одеваетесь слишком уж интеллигентно, как будто собрались на официальный приём, тогда как настоящий сыщик старается выглядеть как можно более неприметно. Ещё вы очень профессионально устраиваете допросы и орудуете блокнотом, впрочем, хороший детектив это тоже умеет. Но у вас это делается как-то… по-другому что ли… по-журнальному как-то.

Он посмотрел на меня. Очевидно, моё лицо по-прежнему говорило красноречивее всяких слов, так как через секунду инспектор рассмеялся, и, похлопав меня по плечу, сказал:

— Да что же это вы, я же шучу. Я не Шерлок Холмс, чтобы по одежде определять повадки человека, просто ещё до вашего приезда я навёл о вас справки.

— Вы… что? — в недоумении пролепетал я.

— Навёл о вас справки. Вы думаете, здесь больше никто не работает на мистера Берка? У этого человека длинные руки, уж поверьте мне. Поэтому уловку с детективом я разгадал почти сразу, но не переживайте, мистер Прескотт, это нисколько не повлияет на моё мнение о вас.