Кабаноголовый

Впереди шёл инспектор, держа в одной руке старую керосиновую лампу, а в другой длинный садовый нож, которым обрубал наиболее толстые сучья. Следом, держа вторую лампу, шёл я, а замыкал шествие сержант, вооружённый револьвером. В узком проходе было темно, мы едва смогли протиснуться туда и расположиться у входа. Когда мы зажгли лампы, то с удивлением обнаружили, что открывшийся перед нами туннель с каждым шагом становится всё выше и шире. Мы подняли свечи и попытались вглядеться как можно дальше вперёд. Однако проход уходил куда-то дальше, скрываясь за поворотом, и из-за этого видимость наша была сильно ограничена.

— Сержант, проходите вперёд, мы будем освещать вам путь. — сказал инспектор, пропуская вооружённого полицейского, и через несколько секунд мы медленно двинулись вперёд. Света от двух ламп было более чем достаточно для того, чтобы осветить проход, однако постоянные повороты существенно снижали обзор. Мы шли очень медленно, то и дело прислушиваясь к любому подозрительному шороху впереди. Однако ничего особенного нам пока не попадалось.

— Интересно, куда ведёт этот ход? — спросил инспектор, и тут же получил на него ответ. Очередной поворот вывел нас в широкую пещеру, очевидно, расположенную под самой вершиной холма. Высокие своды тонули во мраке, пламени двух ламп было явно недостаточно, чтобы разогнать скопившуюся тьму. Но и их света нам хватило для того, чтобы увидеть то, от чего по моей спине медленно пробежали мурашки, а холодный ужас сковал всё тело.

Посреди грота на широком гладком камне, очевидно, притащенном сюда кем-то посторонним, так как свежая земля под ним ещё не успела просесть, высилась груда белых костей, увенчанная тремя полуобглоданными черепами. Их пустые глазницы смотрели на нас, и в них не было ничего кроме темноты этого зловещего подземелья. Чуть поодаль, в самом углу была навалена груда жёлтой листвы, примятой так, будто на ней совсем недавно лежало чьё-то довольно массивное тело.

— Здесь явно живёт кто-то, — сказал инспектор, подходя поближе к столу с остатками ужасного пиршества, — и этот кто-то — не человек.

Глава четвёртая

Выпрямившись на стуле, я ещё раз взглянул на проделанную мною работу. Передо мной лежал черновик моего письма к патрону, наполовину исписанный лист плотной бумаги, испачканный несколькими чёрными кляксами. Как же неуклюже я пишу, когда хочу как можно лучше сформулировать свои слова от руки… иное дело пишущая машинка, как только одна из таких диковинок появилась в продаже в магазине через дорогу от моего дома, я тут же побежал туда и приобрёл себе изящный лакированный прибор, на котором с тех пор стал писать всё, что только можно, вплоть до личных писем. Уж очень мне не нравилось работать вручную, пачкать руки и натирать мозоли, да и потом, зачем всем этим заниматься, когда будущее всё равно за десятью пальцами и множеством лакированных кнопок?

В письме я извещал шефа о том, что в настоящее время благополучно занимаюсь расследованием серии загадочных убийств под видом частного сыщика, как и было задумано в его плане, и что мною уже были обнаружены некоторые улики, которые, безусловно, помогут пролить свет на ход этого расследования. О своих ужасных находках в гроте под холмом я предпочёл умолчать, однако упомянул о возможной правоте тех, кто говорил о том, что убийцей может быть не человек.

Пообещав в скором времени отправить второе письмо с большими подробностями, я переписал своё послание набело, запечатал в конверте и вышел на улицу. Вечерело. Залитый красным предзакатным солнцем городок со всей своей провинциальной безмятежностью должен был сейчас медленно отходить ко сну. Однако на этот раз всё происходило несколько иначе. Улыбчивые и приветливые в обычные дни люди сегодня выглядели измождёнными и напуганными, ходили по улицам, то и дело оглядываясь, а стоило часам пробить семь часов вечера, как почти весь город, от крохотных переулков до центральной площади, мгновенно опустел. Создавалось впечатление, будто все его жители в один миг куда-то исчезли, что, в общем-то, отчасти было правдой. Строгий наказ инспектора был напечатан в вечернем выпуске местной газеты, который разошёлся по городу с невероятной скоростью, и лишь часы пробили заветные семь ударов, как послушные жители поспешили выполнить повеление представителя закона. Сегодня Тэнбридж ожидает долгая бессонная ночь, но обычным обывателям даже невдомёк, с чем должны были столкнуться мы…

Опустив письмо в специально установленный у здания почтамта ящик для приёма, я огляделся по сторонам и взглянул на наручные часы. Стрелки показывали пять минут восьмого. Времени у меня ещё было достаточно, однако я решил не испытывать судьбу, а сразу идти к месту встречи.

Опустевшие улицы наводили неприятное ощущение чьего-то нежеланного присутствия, однако я упорно заставлял себя двигаться дальше, не обращая внимания на бьющееся что было сил сердце и медленно поступающее к горлу волнение.