Липовый цвет

«Твою мать… И что это за шутки такие? Серый? Убью на фиг, если это его рук дело!» Парень попытался встать, но, зацепившись обо что-то, неловко дёрнулся в сторону, и почему-то сразу запахло палёным и во все стороны посыпались искры. «М-да, всё страньше и страньше»…

На ощупь попытался убраться подальше от начавшейся свистопляски, но в полумраке, разбавленном кровавыми всполохами, напоролся на стену. В первый момент даже показалась, что голова раскололась на части, как арбуз летним денёчком на голый асфальт мостовой. Только злорадного смеха толпы не слышно. Пульсация в черепушке… боль… плотная белёсая муть…

Хизард приоткрыл правый глаз. Зажмурился от яркого света. Судя по всему, прошло совсем немного времени… Он закашлялся. А вот огонёчек, верно, будет совсем не хилым! Мать его за ногу… В горле першило. Гадость какая! Тьфу… Хизард встал на ноги, с восхищением глянул на пляшущие по комнате языки пламени: живые, грозные, завораживающие. «В следующей жизни я хотел бы стать гигантским костром… — мелькнула в голове мысль. — Именно. Только так, и никак иначе».

Рядом рухнула балка, и в лицо полыхнуло раскалённым воздухом.

— Хех, ну и тебе привет, — поздоровался Хизард. Почесал затылок. — Только мне это… того… домой пора… Собачку накормить… Комнату прибрать. М-да, мама будет ругаться… Сильно ругаться… Или я сегодня работаю, а? Блин!

Парень приуныл…

Справа, уже как-то даже настойчиво, рухнуло ещё одно второстепенное крепление стены… Жарко. Светло. Звёздочки летают. Хизард размечтался… Вот как в бане, когда он в прошлый раз топил — его, правда, оттуда выгнали сразу, — честное слово, только, твою мать, как красиво… Нет, точно, люди истину говорят: на огонь и текущую воду можно смотреть бесконечно… И ещё на что-то… Хм… было же что-то третье… Нахмурил лоб. Почесал затылок… живот почесал, и, удручённый, снова уставился на тёплое мельтешение вокруг… На огонь и текущую воду можно смотреть бесконечно… От чёрт… опять, что ли, по новой началось?

Слева рухнула стена. Громко так. Обиженно, можно сказать. С надтреснутым возмущением в своём аритмичном грохоте. Рассыпалась на кирпичи, пыль и бетонную крошку у самых ног растерявшегося от такой наглости человека.

— Э… — Хизард посмотрел на свои новые ботинки — они отсвечивали в неровном дрожащем пламени желтоватыми и красными тонами. — А мне ещё на работу в них идти… Вот. А ты так… Ай-яй! Нехорошо! Где я новые возьму, если эти испорчу? Мать так и сказала, либо ты, говорит, работаешь, либо, говорит, иди на все четыре стороны, и чтоб глаза мои тебя больше не видели…

Домишко закряхтел. Зашумел. Стены аж заходили ходуном, угрожая, требуя, умоляя… Из пролома в развороченной крыше закапал сплошным потоком сильно усилившийся дождь, и даже как будто стал слышен не на шутку разгулявшийся ветер. «Гроза, что ли?» — удивился Хизард. Снова почесал мокрый и лысый, как коленка, затылок… Живот почесал… Кашлянул. Гадость какая… Плюнул сердито. Нашёл в кармане «орбит» закинул в рот две подушечки и посмотрел на часы.

«От невезуха»… На работу он опоздал. Это как пить дать. Начальник за такое по голове не погладит, с рук он такое не спустит, такое он и вовек не забудет… два выходных, как минимум, он с него спросит… и ещё какую гадость на закуску он, конечно же, припасёт… «Надо же было заснуть в этом долбаном сарайчике! Рыбалка… Рыбалка! Рыбалка! Да вот где у меня уже ваша дурацкая рыбалка сидит! — зло выкрикнул Хизард и, развернувшись, толкнул дверь. — А всё Серый, мать его за ногу! Поехали, отдохнём… — Передразнил. — Сам-то уехал, а меня… — Хизард оглянулся назад — забыл в этой глуши. Так что мне теперь придётся топать пешочком, под этим приятным дождичком — чихнул — ещё несколько долгих часочков!

Дом некоторое время уверенно стоял на прежнем месте. Небольшой такой. Даже красивый. Крыша, окна, веранда, крыльцо с деревянными ступеньками… Всё как полагается, но… Он был красным. С головы до ног красным, аки смущённая девица на выданье в белом платочке. Крякнул. Скрипнул досками. Зашуршал шифером и сгинул в огне, взметнув напоследок столб пыли.

Хизард обернулся. Почесал голову куском кирпича, который невесть как оказался в его руке, охнул, выбросил обломок куда подальше. Отряхнул ладони от коричневой пыли. Посмотрел на свой вид пристально. Развёл руками и пошёл по тропинке к некоему подобию нормальной дороги. До города было далеко. На работу он опоздал. Костюм был полностью, безнадёжно, отчаянно даже, испорчен. И вообще, день как будто с самого утра не заладился. И самое ужасное — Хизард снова чихнул — он, кажется, простудился. Посмотрел на небо. Захлюпал ботинками по грязи, утонув до щиколоток в жидкое болото. «А если ещё не простудился, так обязательно простужусь!»

С такими невесёлыми думами он возвращался домой. Навстречу выехала знакомая машина. «Всё-таки Серый — молодец! Вспомнил. Не оставил одного. Настоящий друг. Хм… это чужая тачка!