Добавить в моё избранное
67 мин, 33 сек 20093
Следователь по уголовным делам был человеком угрюмым, но деятельным; принципиальным, но при этом — не дураком. Бенивский Михаил Федорович имел непримечательную внешность — средний рост, намечающееся брюшко и прочие «атрибуты незаметности», делающие его невидимкой в толпе, у него имелись в полном наборе.
Сегодня Бенивский выглядел устал и злым — как никогда. Даже в памятный день, когда привезли ту самую, избитую до смерти своим мужем, Доктор не видел на лице следователя такой угрюмой мины.
Ту женщину (как ее звали? — тщетно пытался вспомнить Алексей, — как же, черт возьми, ее звали?) привезли по скорой. Она скончалась от обширного внутреннего кровотечения: муж-алкоголик бил ее умело — так, чтобы синяков на коже не оставалось. Избивал довольно часто. А она молчала. Терпела. Дура — подумал Доктор, когда из вскрытой брюшной полости хлынула кровь и практикант пошатнулся в намерении грохнуться в обморок, — какая же дура! Ведь молодая еще. Симпатичная… была. Зачем? Зачем такая глупая смерть?
Нет, — вспомнил Алексей, — зря я возвожу напраслину на практиканта. Дело было месяц назад, Сашка только неделю проработал, а все же держался тогда. Позеленел, конечно, но на ногах устоял.
Тот день вдруг предстал пред глазами Алексея Ивановича во всех деталях — это была суббота. На вскрытии он действовал как автомат. Потом как автомат вышел в коридор, где ждал его Беневский. Вынес вердикт. Следователь опустил глаза — Доктор только подтвердил его предположения. Потом Алексей как автомат пошел домой. А вот дома очнулся — как будто повернули включатель. На душе стало как-то гадко. Захотелось выпить. Тогда он позвонил Ирине — она как раз в очередной раз приехала проведать мать. Должно быть по его голосу Ира поняла — что-то не так. Пригласила. Он купил в магазине торт и поехал к ней. Всю ночь они беседовали на кухне — Доктор не помнил о чем, но точно — не о его работе. Так ему удалось прижить еще один день — и похоронить в глубинах памяти еще одно мертвое лицо.
Алексей встряхнул головой, отгоняя назойливые и неуместные воспоминания. Вопросительно взглянул на следователя. Беневский тяжело вздохнул, покачал головой и кинул на Доктора сумрачный взгляд:
— Привет, у меня к тебе дело. Сейчас подвезут труп — нужно будет вскрытие. Как можно скорее и как можно более результативно, — следователь снова вздохнул, — дерьмовое дело. Вообще-то мне не по чину им заниматься, но запрета пока не было.
— Что за дело-то? — Доктор спросил скорее для проформы.
— Маньяк! — это слово Беневский будто сплюнул, — он давно уже вокруг да около гастролирует! Я все ждал, когда к нам заглянул. Фактики собирал!
— С чего ты взял, что это маньяк?
— А то кто же? Почерк у него характерный: убивает молодых девушек. Девочек! И к тому же визитки свои оставляет. Правда, каждый раз разные.
Прежде чем Алексей Иванович успел спросить про визитки, в дверях появились двое санитаров с каталкой. На каталке лежала, рассыпав золотые кудри по подушке, девчонка лет пятнадцати. Бледное лицо с закрытыми глазами делала ее похожей на спящую. Но она не спала. Санитары рассказали, что ее заметил запоздавший прохожий. Вызвал скорую. Когда они приехали она уже давно была холодной.
Вскрытие Алексей помнил смутно. Такие моменты память старается изгнать из себя, стереть детали. Смерть наступила между пятью и семью часами вечера. Причина смерти — большая потеря крови. Единственные повреждения — две небольшие ранки на шее. Невероятно точное попадание в сонную артерию. Убийца имел медицинское образование или долго и хорошо готовился… в наш век это не проблема. Интернет предоставляет любые анатомические знания всем желающим. Следов борьбы, конечно, нет — зато в крови алкоголь и клафилин. Девочке выпускали кровь, а она даже не почувствовала. Спина и пятки в пыли, что не удивительно — ее нашли обнаженной. На спине так же обнаружились следы мела. Обо всем этом Алексей поведал следователю тет-а-тет, пока практикант возился с уборкой. Тот покивал:
— Ее нашли в меловом рисунке. Круг, вписанный в равнобедренный треугольник, внутри него еще круг поменьше. Что-то оккультное, наверное. И надпись какая-то, вот, может, переведешь…
Беневский сунул в руки Доктору клочок бумаги, на котором аккуратным почерком было выведено: natus sum ex Hermogene.
— «Я рожден из Гермогена» — что-то в этом духе. Но точно не скажу. В одном можешь быть уверен — это латынь. Любопытное дело, — Доктор вспомнил страсть практиканта к статейке и из уважения к ней прибавил, — ты держи меня в курсе. Насколько возможно, ладно?
Беневский удовлетворенно кивнул:
— Спасибо и на этом. Буду думать. Я найду этого ублюдка, который в вампиров заигрался, я ему мозги вправлю, — Беневский задумался на секунду и потом решительно спросил у Доктора — а насчет того, чтобы держать в курсе — слушай, ты ведь завтра свободен?
— Да, суббота ведь.
Сегодня Бенивский выглядел устал и злым — как никогда. Даже в памятный день, когда привезли ту самую, избитую до смерти своим мужем, Доктор не видел на лице следователя такой угрюмой мины.
Ту женщину (как ее звали? — тщетно пытался вспомнить Алексей, — как же, черт возьми, ее звали?) привезли по скорой. Она скончалась от обширного внутреннего кровотечения: муж-алкоголик бил ее умело — так, чтобы синяков на коже не оставалось. Избивал довольно часто. А она молчала. Терпела. Дура — подумал Доктор, когда из вскрытой брюшной полости хлынула кровь и практикант пошатнулся в намерении грохнуться в обморок, — какая же дура! Ведь молодая еще. Симпатичная… была. Зачем? Зачем такая глупая смерть?
Нет, — вспомнил Алексей, — зря я возвожу напраслину на практиканта. Дело было месяц назад, Сашка только неделю проработал, а все же держался тогда. Позеленел, конечно, но на ногах устоял.
Тот день вдруг предстал пред глазами Алексея Ивановича во всех деталях — это была суббота. На вскрытии он действовал как автомат. Потом как автомат вышел в коридор, где ждал его Беневский. Вынес вердикт. Следователь опустил глаза — Доктор только подтвердил его предположения. Потом Алексей как автомат пошел домой. А вот дома очнулся — как будто повернули включатель. На душе стало как-то гадко. Захотелось выпить. Тогда он позвонил Ирине — она как раз в очередной раз приехала проведать мать. Должно быть по его голосу Ира поняла — что-то не так. Пригласила. Он купил в магазине торт и поехал к ней. Всю ночь они беседовали на кухне — Доктор не помнил о чем, но точно — не о его работе. Так ему удалось прижить еще один день — и похоронить в глубинах памяти еще одно мертвое лицо.
Алексей встряхнул головой, отгоняя назойливые и неуместные воспоминания. Вопросительно взглянул на следователя. Беневский тяжело вздохнул, покачал головой и кинул на Доктора сумрачный взгляд:
— Привет, у меня к тебе дело. Сейчас подвезут труп — нужно будет вскрытие. Как можно скорее и как можно более результативно, — следователь снова вздохнул, — дерьмовое дело. Вообще-то мне не по чину им заниматься, но запрета пока не было.
— Что за дело-то? — Доктор спросил скорее для проформы.
— Маньяк! — это слово Беневский будто сплюнул, — он давно уже вокруг да около гастролирует! Я все ждал, когда к нам заглянул. Фактики собирал!
— С чего ты взял, что это маньяк?
— А то кто же? Почерк у него характерный: убивает молодых девушек. Девочек! И к тому же визитки свои оставляет. Правда, каждый раз разные.
Прежде чем Алексей Иванович успел спросить про визитки, в дверях появились двое санитаров с каталкой. На каталке лежала, рассыпав золотые кудри по подушке, девчонка лет пятнадцати. Бледное лицо с закрытыми глазами делала ее похожей на спящую. Но она не спала. Санитары рассказали, что ее заметил запоздавший прохожий. Вызвал скорую. Когда они приехали она уже давно была холодной.
Вскрытие Алексей помнил смутно. Такие моменты память старается изгнать из себя, стереть детали. Смерть наступила между пятью и семью часами вечера. Причина смерти — большая потеря крови. Единственные повреждения — две небольшие ранки на шее. Невероятно точное попадание в сонную артерию. Убийца имел медицинское образование или долго и хорошо готовился… в наш век это не проблема. Интернет предоставляет любые анатомические знания всем желающим. Следов борьбы, конечно, нет — зато в крови алкоголь и клафилин. Девочке выпускали кровь, а она даже не почувствовала. Спина и пятки в пыли, что не удивительно — ее нашли обнаженной. На спине так же обнаружились следы мела. Обо всем этом Алексей поведал следователю тет-а-тет, пока практикант возился с уборкой. Тот покивал:
— Ее нашли в меловом рисунке. Круг, вписанный в равнобедренный треугольник, внутри него еще круг поменьше. Что-то оккультное, наверное. И надпись какая-то, вот, может, переведешь…
Беневский сунул в руки Доктору клочок бумаги, на котором аккуратным почерком было выведено: natus sum ex Hermogene.
— «Я рожден из Гермогена» — что-то в этом духе. Но точно не скажу. В одном можешь быть уверен — это латынь. Любопытное дело, — Доктор вспомнил страсть практиканта к статейке и из уважения к ней прибавил, — ты держи меня в курсе. Насколько возможно, ладно?
Беневский удовлетворенно кивнул:
— Спасибо и на этом. Буду думать. Я найду этого ублюдка, который в вампиров заигрался, я ему мозги вправлю, — Беневский задумался на секунду и потом решительно спросил у Доктора — а насчет того, чтобы держать в курсе — слушай, ты ведь завтра свободен?
— Да, суббота ведь.
Страница
5 из 21
5 из 21
