Копоть

Окна наполовину обрушенных серых домов выходили на улицу черными провалами, обочины заросли пропыленным насквозь бурьяном, в луже вяло покачивался под легким ветерком клок серой шерсти. Все утратило привычные яркие краски, остались лишь черный и серый цвета. Все дома походили один на другой: серые полусгнившие доски, прохудившаяся крыша, ощерившиеся осколками стекол окна и пустота внутри. Не та пустота, которая образуется в старой квартире когда хозяева съехали, а пустота живая и голодная, которой не хватает эмоций людей. Но даже в этой пустоте жил звук. Из крайнего дома доносился резкий скрежет, будто раз за разом проводили ржавым гвоздем по листу железа. Картинка медленно менялась, дух Максима медленно скользил к тому дому. Именно дух, он ясно чувствовал свою бестелесность, но все же ощущал страх, будто кто-то зловещий знал о его присутствии здесь. Вот этот дом, дверь открыта, звук идет с заднего двора. В углу в сенях кто-то шевелиться. Оттуда медленно выползает поившая его молоком старушка, но что-то с ней не так… Человеческое тело и голова остались, на месте же конечностей и из боков торчат нелепые суставчатые лапы, сзади к телу прирос рачий хвост. Воздух наполнило зловоние, переплелись запахи испорченной рыбы, тины и застоявшейся воды. Существо медленно открывает рот, из него высовываются небольшие жвалы, раздается скрежещущий звук:

— Здравствуй внучек, вновь ты к нам пожаловал. Ты не пугайся, ничего мы тебе не сделаем. Только приведи моего настоящего внука обратно.

— Приведи его поскорее, он слишком долго в санатории вашем гуляет, — из-за угла вылез подобный первому существу Аркадий Петрович. Только на месте рта у него пульсировал мясистый розовый отросток, состоящий из нескольких лепестков. В лапах у него были громко скрежещущие большие ржавые садовые ножницы. — Иначе нам придется оставить тебя здесь, кто-то должен же старикам помогать.

— Но как я его найду…? — голос Максима прозвучал шелестом сухой травы в жаркий летний полдень.

— А ты смотри, вот он какой… — «старушка» вытащила из-за спины черный полиэтиленовый мешок, в котором вяло шевелилось…

Пробуждение наступило резко и болезненно, когда заиграла музыка в будильнике. Постель была смята, но чувства опустошенности, присущего пробуждению после кошмаров, Макс не испытывал. Вот и сейчас, заходя в столовую, он чувствовал только недовольство, что так и не узнал, как выглядит то существо из мешка. Будто не досмотрел интересный и необычный ужастик из-за внезапно отключенного электричества. Нелепый сон: слова какие-то неправильные, существа очень уж нелепые. Но последние секунды, этот мешок… Ведь наяву, в полуподвальном помещении он видел что-то очень похожее. Только вот не шевелился там никто.

— Переутомился я вчера просто, вот и чушь всякая сниться. Надо отдохнуть сегодня от всего, — пробормотал он себе под нос.

Хотя раньше считал, что продержится без мантры «надо отдохнуть» лет до сорока — пятидесяти. Но предыдущий день и вправду выбивался из обычного размеренного течения жизни. Макс был домашним ребенком, не любил большие компании, предпочитал вечером посидеть с хорошей книжкой, а не пить пиво в ближайшем лесу. С другой стороны, именно привитая родителями с детства жажда знаний, интерес к окружающему привели к развитию в Максиме наблюдательности и любопытства. И теперь он начинал за эти качества потихоньку расплачиваться.

Завтрак был в точности такой же как и десять завтраков в предыдущие дни, обещая не измениться и в последующие. Разнообразность приносили только немудреные новости, преподносимые дедушкой: кто сколько рыбы поймал, кто видел лису поздно вечером возле столовой, какие сегодня ему предстоят испытания воли в виде процедур. Суть не сильно менялась, только слова были разные. Да и сам дедушка не выделялся: невысокий, худощавый, с короткими седыми волосами, с потемневшей с возрастом сморщенной кожей лица, с натруженными руками. Обычный человек, всю жизнь зарабатывавший на это право — съездить раз в год с любимым внуком в санаторий. Внук его внешне тоже не выделялся. Среднего роста, русый, подтянутый. Спорт его не ужасал, но и фанатизма проявлено не было. Такие вот рядовые люди.

А ситуация начинала проявляться не очень рядовая, побуждая людей проявлять скрытые прежде качества, заставляя что-то делать. Макс был не из тех представителей рода человеческого, которые спокойно сидят с книжкой, когда рядом цветет манящая тайна. Такие тайны, правда, зачастую оказываются цветами на кактусах со здоровенными колючками. Но оставлять все под завесой тайны Максим не намеревался. И сразу после ужина продолжение отдыха было отвергнуто, фонарик и нож нашли свое место в карманах плотной куртки, на ноги были одеты тяжелые туристические ботинки. Впереди предполагалось приключение и, возможно, вовсе не тривиальное.

Внизу царила все такая же гнетущая тишина, заставляющая вспоминать рассказы и повести о Конане, могучем воине из мифической страны.