Добавить в моё избранное
66 мин, 42 сек 18479
Но и тут вы опять не правы! Это не я, а он пытался меня прикончить.
— Согласно словам этого офицера, вы выхватили у него автомат, оглушив его, а потом расстреляли своих сослуживцев, к счастью, он вовремя очнулся и остановил вас.
— Не правда! Это он пытался меня убить!
— Но зачем ему убивать их и оставлять в живых вас? Ведь вы свидетель? Где мотив?
— Не знаю, наверное, это все из-за груза, который тогда пришел на базу, — и тут я еще раз убедился, почему он меня не убил. Ведь поступи он иначе, все улики были бы против него, и тогда ему бы пришлось не сладко, а так, я — козел отпущения.
— За чем, вы скажите, ему надо было убивать столько людей из-за обычных склянок? Ваши аргументы смехотворны!
— Но там не могли быть склянки, ведь если бы это было так, то зачем было так тщательно отбирать людей, и устраивать такую шумиху? Нет, там были не склянки! Там были пришельцы! Он сам пришелец!
— Это чушь!
— Если вы не верите — снимите с него шляпу, там у него на голове зеленые рога!
Но раздался хохот. Такого я не ожидал. Когда же он закончился, позвали «пришельца».
— Ну что ж. Докажите всем, что обвиняемый ошибается, и вы самый обычный человек. Снимите фуражку.
Но к моему удивлению, он без возражений снял ее, и под ней я увидел самые обычные волосы.
— Ну, мы не видим никаких рогов и даже никакого зеленого цвета, доктор был прав — у вас шизофрения. Офицер, вы свободны, — «палачи» пошептались с полминуты, скорее для вида, чем для решения, и вынесли приговор. — С вашей болезнью вас нельзя отправить в штрафбат, так что мы решили избавить общество от тебя методом расстрела. Трибунал закрыт.
— Но я сам видел, у него рога! Вы должны мне поверить! Ну, пожалуйста, пожалуйста.
Но вместо этого я получил в поддых. «Надо же было придумать? Зеленые рога! Он точно псих», — слышалось со всех сторон. «Все кончено», — понял я. Меня отвели в карцер и бросили как мешок картошки, даже не сняв наручники.
Ночью я проснулся оттого, что почувствовал невыносимую боль в суставах рук. Мои мышцы свело, и они одеревенели. Я вскочил и побежал к двери, я прыгал на нее, пытаясь вскарабкаться, в надежде, что боль прекратится. Я не мог ни о чем думать, все мои мысли занимала лишь боль, боль, боль,…
Я проснулся оттого, что что-то было не так. По-видимому, ночью я не выдержал боли и отключился. Я приоткрыл глаз и увидел, как меня заставили проснуться — двое солдат старательно будили меня ударами в поддых. Но я чувствовал только удовольствие, что мои руки почти не болят, так как боль от этих ударов приглушала ее. Я закашлял, и струйка крови заструилась у меня изо рта. Мое горло раздирало на части от боли, но боли гораздо меньшей, чем боль в руках. И я думал, что вот уже через несколько минут моя боль исчезнет навсегда. Но вскоре они заметили, что я проснулся, и, пнув пару раз «на посошок», подняли меня.
Идти я не мог, так хорошо они меня разбудили, так что им пришлось меня нести. Когда же мы почти вышли на улицу, нас остановил офицер с охраной.
— Приказ отменен. Вот документы, мы его забираем, — и он протянул их солдату.
— Ладно, забирайте его, — и они почти кинули меня на пол, но мой новый конвой подхватил меня на руки. — Тебе очень повезло, ублюдок! — прежние конвоиры развернулись и пошли прочь.
«Нет, теперь боль меня не отпустит», — подумал я. Голова раскалывалась от боли, и я то и дело терял сознание, но, судя по дороге, меня отнесли в тот злополучный бункер.
Когда наша «процессия» достигла входа в «бункер моих ночных кошмаров», охраняющий его офицер сказал.
— Вы же слышали приказ. Почему вы не завязали ему глаза?
— Не бойся, он без сознания.
— Сейчас проверю, — и он взял меня за подбородок и, по-видимому, стал рассматривать мое лицо, но я на всякий случай закрыл глаза и не открывал их, пока он не решил проверить — пришел я в себя или нет, заехав прикладом между ног. Боль электрическим током распространялась по моему телу, заставляя содрогаться каждую мышцу, и я не выдержал и закричал. Я думал, что мой крик будет очень сильным, но из горла вырвались только какие-то слабенькие стоны. — Я же знал, что он притворяется, — и он отпустил мою голову.
— Ничего, я это сейчас в миг исправлю, — и он исправил, ударив меня автоматом по голове так, что я потерял сознание.
Очнулся я уже в какой-то комнате со стенами, обитыми матрацами, судя по запаху, взятыми из солдатских казарм, когда их обновляли, году эдак в 42. Сначала я задыхался от вони, потом — просто задыхался, так как вентиляционной шахты здесь не было, а потом я просто потерял сознание.
Очнулся я несколько дней спустя, так, во всяком случае, мне показалось. Собственно, очнулся я оттого, что умирал от голода и жажды. Ничего не было видно, так как не было никаких приборов освещения, даже «лампочки Ильича», и поэтому свет, идущий из щели двери, показался мне очень резким.
— Согласно словам этого офицера, вы выхватили у него автомат, оглушив его, а потом расстреляли своих сослуживцев, к счастью, он вовремя очнулся и остановил вас.
— Не правда! Это он пытался меня убить!
— Но зачем ему убивать их и оставлять в живых вас? Ведь вы свидетель? Где мотив?
— Не знаю, наверное, это все из-за груза, который тогда пришел на базу, — и тут я еще раз убедился, почему он меня не убил. Ведь поступи он иначе, все улики были бы против него, и тогда ему бы пришлось не сладко, а так, я — козел отпущения.
— За чем, вы скажите, ему надо было убивать столько людей из-за обычных склянок? Ваши аргументы смехотворны!
— Но там не могли быть склянки, ведь если бы это было так, то зачем было так тщательно отбирать людей, и устраивать такую шумиху? Нет, там были не склянки! Там были пришельцы! Он сам пришелец!
— Это чушь!
— Если вы не верите — снимите с него шляпу, там у него на голове зеленые рога!
Но раздался хохот. Такого я не ожидал. Когда же он закончился, позвали «пришельца».
— Ну что ж. Докажите всем, что обвиняемый ошибается, и вы самый обычный человек. Снимите фуражку.
Но к моему удивлению, он без возражений снял ее, и под ней я увидел самые обычные волосы.
— Ну, мы не видим никаких рогов и даже никакого зеленого цвета, доктор был прав — у вас шизофрения. Офицер, вы свободны, — «палачи» пошептались с полминуты, скорее для вида, чем для решения, и вынесли приговор. — С вашей болезнью вас нельзя отправить в штрафбат, так что мы решили избавить общество от тебя методом расстрела. Трибунал закрыт.
— Но я сам видел, у него рога! Вы должны мне поверить! Ну, пожалуйста, пожалуйста.
Но вместо этого я получил в поддых. «Надо же было придумать? Зеленые рога! Он точно псих», — слышалось со всех сторон. «Все кончено», — понял я. Меня отвели в карцер и бросили как мешок картошки, даже не сняв наручники.
Ночью я проснулся оттого, что почувствовал невыносимую боль в суставах рук. Мои мышцы свело, и они одеревенели. Я вскочил и побежал к двери, я прыгал на нее, пытаясь вскарабкаться, в надежде, что боль прекратится. Я не мог ни о чем думать, все мои мысли занимала лишь боль, боль, боль,…
Я проснулся оттого, что что-то было не так. По-видимому, ночью я не выдержал боли и отключился. Я приоткрыл глаз и увидел, как меня заставили проснуться — двое солдат старательно будили меня ударами в поддых. Но я чувствовал только удовольствие, что мои руки почти не болят, так как боль от этих ударов приглушала ее. Я закашлял, и струйка крови заструилась у меня изо рта. Мое горло раздирало на части от боли, но боли гораздо меньшей, чем боль в руках. И я думал, что вот уже через несколько минут моя боль исчезнет навсегда. Но вскоре они заметили, что я проснулся, и, пнув пару раз «на посошок», подняли меня.
Идти я не мог, так хорошо они меня разбудили, так что им пришлось меня нести. Когда же мы почти вышли на улицу, нас остановил офицер с охраной.
— Приказ отменен. Вот документы, мы его забираем, — и он протянул их солдату.
— Ладно, забирайте его, — и они почти кинули меня на пол, но мой новый конвой подхватил меня на руки. — Тебе очень повезло, ублюдок! — прежние конвоиры развернулись и пошли прочь.
«Нет, теперь боль меня не отпустит», — подумал я. Голова раскалывалась от боли, и я то и дело терял сознание, но, судя по дороге, меня отнесли в тот злополучный бункер.
Когда наша «процессия» достигла входа в «бункер моих ночных кошмаров», охраняющий его офицер сказал.
— Вы же слышали приказ. Почему вы не завязали ему глаза?
— Не бойся, он без сознания.
— Сейчас проверю, — и он взял меня за подбородок и, по-видимому, стал рассматривать мое лицо, но я на всякий случай закрыл глаза и не открывал их, пока он не решил проверить — пришел я в себя или нет, заехав прикладом между ног. Боль электрическим током распространялась по моему телу, заставляя содрогаться каждую мышцу, и я не выдержал и закричал. Я думал, что мой крик будет очень сильным, но из горла вырвались только какие-то слабенькие стоны. — Я же знал, что он притворяется, — и он отпустил мою голову.
— Ничего, я это сейчас в миг исправлю, — и он исправил, ударив меня автоматом по голове так, что я потерял сознание.
Очнулся я уже в какой-то комнате со стенами, обитыми матрацами, судя по запаху, взятыми из солдатских казарм, когда их обновляли, году эдак в 42. Сначала я задыхался от вони, потом — просто задыхался, так как вентиляционной шахты здесь не было, а потом я просто потерял сознание.
Очнулся я несколько дней спустя, так, во всяком случае, мне показалось. Собственно, очнулся я оттого, что умирал от голода и жажды. Ничего не было видно, так как не было никаких приборов освещения, даже «лампочки Ильича», и поэтому свет, идущий из щели двери, показался мне очень резким.
Страница
5 из 17
5 из 17
