Добавить в моё избранное
58 мин, 6 сек 10747
Из халупы выбежал мужик в одном исподнем и выбросил в перёд левую руку.
— Heil Hitler!Sehr geehrte Frau, — заметив как из своего Ауди вылезает Йозукас также поздравил и его, явно пребывая в замешательстве.
— Слушай, артист хренов, где Борисыч и что здесь происходит? Мы за товаром приехали.
Йозукас не любил долгих разговоров, потому сразу взял быка за рога. Мужик в исподнем побелел и покрылся испариной.
— Meine Herren, ich bitte Sie, mir die Gnade zu erzeugen, wie kann ich Euch zu benennen!
Лайма перекинулась взглядами с Йозукасом. Если кто и ставил здесь кино, то он был совсем безумным человеком.
— Слушай, — обратилась она на родном литовском к дружку. — Я конечно баба — блондинка и ничего не понимаю в сегодняшнем мире, но происходит что то странное.
— Да я сам фигею по горло! — обычно спокойный Йозукас нервно мял сигаретку.
— Sagen Sie mir bitte, wo ist Boris?
Лайма последние три года зарабатывала на жизнь уходом за немецкими бабушками в Северной Вестфалии, потому язык знала на приличном уровне. За товаром, к слову, она поехала по чистой случайности. Сестра приболела, а у неё очередная командировка начиналась через несколько дней, — почему и не смотаться с утра по раньше, — корову подоить ещё успеет.
— Борис (здесь и дальше будет только русская речь, что бы не путать читателей. Прим. Автора), — старик немец явно испытывал затруднения с пониманием вопроса. — За чем представителям Красного Креста мой батрак?
— Позови его и всё! — Лайма решила, что препираться со стариком выше её сил.
Светало. Петух закукарекал во второй раз и проснувшиеся жители маленькой усадьбы выбежали во двор посмотреть, что здесь творится? Из склада послышалось кудахтанье кур и хрюканье свиней. Через маленькую дверцу от туда вышли несколько девушек в лохмотьях, и худой избитый парень.
— Борис, свинья, что ты наделал на этот раз? — закричал старый немец. — Почему эти люди тобой интересуются?
— Мой господин, — парень снял шапку и, стоя по стойке «Смирно», прижал её правой рукой к ноге. — Покарайте батогами, но не знаю.
Из дома выбежала орава детей лет так от трёх до четырнадцати. Они боязливо начали осматривать оба автомобиля и Лайме даже один раз почудилось, что если их не остановить, то обязательно залезут во внутрь.
«Подарки, подарки для Борисыча!» — сразу появились мысли в голове.
Женщина открыла дверцу багажника от Пассата и вытащила от туда увесистый пакет. Передав его старику, сказала.
— Литовский хлеб, копчённые карпы и кофе! Как и просил Борисыч. А тут, — она вытащила коробку стирального порошка. — Персил прямо из Германии. Это вам ни какая-то польская подделка.
Старик явно был в не в своём уме и дрожащими руками поворачивал коробку, читая инструкцию.
— Гейнрих, выходи! — прокричал он во внутрь двора. Не дождавшись ответа, выругался и побежал туда с сумками сам.
Лайму тем временем заинтересовал избитый пацан. Увидев, что некоторые его раны загноились, полезла в бардачок и вытащила от туда коробку антибиотиков и бутылку с водой из под крана, припасенную для охладительной системы Ауди.
— Я не понимаю, что за фильм вы здесь ставите, но минимум две таблетки тебе помогут. Запей их!
Парень покрутил оба кругляка в ладони.
— Эх лучше быстрая смерть, чем такая жизнь! — пробормотал и опрокинул лекарства в глотку.
— Ты запей, запей! — подтвердила Лайма видя его страх перед водой. — Хуже не будет.
Парен отпил пару глоточков из пластмассовой бутылки, закрыл глаза и застыл в блаженстве.
— Борис, или как там тебя, ты лучше расскажи, что здесь происходит? Куда делся дом Борисыча и почему на складе свиньи хрюкают? — Лайма решила прояснить ситуацию.
— Ничего у вас не выйдет! — мечтательно произнёс парен.
— Я, Борис Олейников, капитан второго разведывательного батальона, сто восемнадцатой дивизии третьего Украинского фронта, повторю вам ещё раз.! Вступать в ряды фашистских прихвостней не намерен! Лучше умру со спокойной совестью, убеждённым коммунистом. Гитлер капут! — сказал и рассмеялся.
— Капут, капут, уже сто лет как капут. — устало махнула рукой Лайма и пошла подальше от этого безумца.
— Девушки, — она обратилась к работницам местного колхоза. — Что у вас тут происходит? Где Борисыч? Почему он вместо спецовок вам выдал такие лохмотья?
Из хаты послышался шум и оттуда вышел похмельный мужик в форме из кинофильмов про войну.
— Гейл Гитлер! Штурбаннфюрер Герхард Рейпшлегер, танковая дивизия СС Викинг. Нахожусь в отпуске по ранению, полученному на Восточном фронте! Чем могу быть полезен таким высоким господам?
«Рейпшлегер? Знакомая фамилия. Он что? Тоже участвует в этой постановке?»
Женщина только сейчас заметила как побелел Йозукас, разговаривающий с шестилетним мальцом.
— Heil Hitler!Sehr geehrte Frau, — заметив как из своего Ауди вылезает Йозукас также поздравил и его, явно пребывая в замешательстве.
— Слушай, артист хренов, где Борисыч и что здесь происходит? Мы за товаром приехали.
Йозукас не любил долгих разговоров, потому сразу взял быка за рога. Мужик в исподнем побелел и покрылся испариной.
— Meine Herren, ich bitte Sie, mir die Gnade zu erzeugen, wie kann ich Euch zu benennen!
Лайма перекинулась взглядами с Йозукасом. Если кто и ставил здесь кино, то он был совсем безумным человеком.
— Слушай, — обратилась она на родном литовском к дружку. — Я конечно баба — блондинка и ничего не понимаю в сегодняшнем мире, но происходит что то странное.
— Да я сам фигею по горло! — обычно спокойный Йозукас нервно мял сигаретку.
— Sagen Sie mir bitte, wo ist Boris?
Лайма последние три года зарабатывала на жизнь уходом за немецкими бабушками в Северной Вестфалии, потому язык знала на приличном уровне. За товаром, к слову, она поехала по чистой случайности. Сестра приболела, а у неё очередная командировка начиналась через несколько дней, — почему и не смотаться с утра по раньше, — корову подоить ещё успеет.
— Борис (здесь и дальше будет только русская речь, что бы не путать читателей. Прим. Автора), — старик немец явно испытывал затруднения с пониманием вопроса. — За чем представителям Красного Креста мой батрак?
— Позови его и всё! — Лайма решила, что препираться со стариком выше её сил.
Светало. Петух закукарекал во второй раз и проснувшиеся жители маленькой усадьбы выбежали во двор посмотреть, что здесь творится? Из склада послышалось кудахтанье кур и хрюканье свиней. Через маленькую дверцу от туда вышли несколько девушек в лохмотьях, и худой избитый парень.
— Борис, свинья, что ты наделал на этот раз? — закричал старый немец. — Почему эти люди тобой интересуются?
— Мой господин, — парень снял шапку и, стоя по стойке «Смирно», прижал её правой рукой к ноге. — Покарайте батогами, но не знаю.
Из дома выбежала орава детей лет так от трёх до четырнадцати. Они боязливо начали осматривать оба автомобиля и Лайме даже один раз почудилось, что если их не остановить, то обязательно залезут во внутрь.
«Подарки, подарки для Борисыча!» — сразу появились мысли в голове.
Женщина открыла дверцу багажника от Пассата и вытащила от туда увесистый пакет. Передав его старику, сказала.
— Литовский хлеб, копчённые карпы и кофе! Как и просил Борисыч. А тут, — она вытащила коробку стирального порошка. — Персил прямо из Германии. Это вам ни какая-то польская подделка.
Старик явно был в не в своём уме и дрожащими руками поворачивал коробку, читая инструкцию.
— Гейнрих, выходи! — прокричал он во внутрь двора. Не дождавшись ответа, выругался и побежал туда с сумками сам.
Лайму тем временем заинтересовал избитый пацан. Увидев, что некоторые его раны загноились, полезла в бардачок и вытащила от туда коробку антибиотиков и бутылку с водой из под крана, припасенную для охладительной системы Ауди.
— Я не понимаю, что за фильм вы здесь ставите, но минимум две таблетки тебе помогут. Запей их!
Парень покрутил оба кругляка в ладони.
— Эх лучше быстрая смерть, чем такая жизнь! — пробормотал и опрокинул лекарства в глотку.
— Ты запей, запей! — подтвердила Лайма видя его страх перед водой. — Хуже не будет.
Парен отпил пару глоточков из пластмассовой бутылки, закрыл глаза и застыл в блаженстве.
— Борис, или как там тебя, ты лучше расскажи, что здесь происходит? Куда делся дом Борисыча и почему на складе свиньи хрюкают? — Лайма решила прояснить ситуацию.
— Ничего у вас не выйдет! — мечтательно произнёс парен.
— Я, Борис Олейников, капитан второго разведывательного батальона, сто восемнадцатой дивизии третьего Украинского фронта, повторю вам ещё раз.! Вступать в ряды фашистских прихвостней не намерен! Лучше умру со спокойной совестью, убеждённым коммунистом. Гитлер капут! — сказал и рассмеялся.
— Капут, капут, уже сто лет как капут. — устало махнула рукой Лайма и пошла подальше от этого безумца.
— Девушки, — она обратилась к работницам местного колхоза. — Что у вас тут происходит? Где Борисыч? Почему он вместо спецовок вам выдал такие лохмотья?
Из хаты послышался шум и оттуда вышел похмельный мужик в форме из кинофильмов про войну.
— Гейл Гитлер! Штурбаннфюрер Герхард Рейпшлегер, танковая дивизия СС Викинг. Нахожусь в отпуске по ранению, полученному на Восточном фронте! Чем могу быть полезен таким высоким господам?
«Рейпшлегер? Знакомая фамилия. Он что? Тоже участвует в этой постановке?»
Женщина только сейчас заметила как побелел Йозукас, разговаривающий с шестилетним мальцом.
Страница
2 из 18
2 из 18
