Тайный лик ночи

Екатерина нежно, с бесконечной осторожностью провела пальцами по волосам существа, и оно судорожно прижалось к груди девушки.

— Познакомься, — с неподдельной тревогой в голосе произнесла юная красавица, — это моя мать, Валентина, заживо сожженная в результате несчастного случая, претворенного в жизнь воспитанницами женской гимназии сто лет тому назад. Будучи шестнадцати лет отроду, она познала невыразимые муки пламени, понять которые не в силах никто из ныне живущих… Сможешь ли ты хоть немного представить, через что ей пришлось пройти, чтобы вернуться к жизни? — Она вновь обратилась к прильнувшему к её груди ожившему созданию. — Мама, я пришла покормить тебя.

С этими словами девушка отстранилась от матери, встала на колени и положила обе руки себе на живот. Вскоре ее лицо исказила болезненная судорога, усиливающаяся с каждым разом. Она, не переставая, потирала живот и солнечное сплетение, судорожно хватала воздух, как при сильном удушье. Эдуард бросился было на помощь, но его остановил ставший неузнаваемым, страшный голос Екатерины: « Не смей приближаться».

В следующую секунду она резко согнулась, выгнув узкую спину, подставила сложенные ладони ко рту, и уста её исторгли чёрную струю густой дымящейся крови. Когда ладони наполнились до краёв, она остановилась, шумно и часто дыша, и поднесла импровизированную чашу ко рту обитательницы могилы. Обезображенное создание, которое Екатерина любовно называла матерью, припало к её рукам и принялось, хрипя, жадно пить.

Девушка, чей подбородок был перепачкан кровью, успокоила дыхание и с довольной усмешкой обернулась к Эдуарду. Было хорошо видно, как она вдруг разом побледнела, черты лица заострились, и только в глазах бесновался плотоядный огонь.

— Как ты помнишь из моего рассказа, все сочли мою мать мертвой, и отчасти это было правдой. Ни один человек не смог бы выжить в этом жутком пламени. Но мой отец… дитя ночи, он так сильно любил мать, что возвратил ей едва теплящуюся жизнь. Он обратил её, сделав подобной себе, хотя полное возрождение не наступило. Должно было пройти много времени, прежде чем к ней вернулся былой прекрасный облик. Но, как бы то ни было, благодаря ему, ребёнок, которого Валентина носила под сердцем, выжил… Я была рождена в этой самой могиле в том далеком 1911 году. Но мой отец, следующий прихотям своей нечеловеческой натуры и неотступным голодом, покинул этот город, забрав меня с собой. Моя мать осталась в своей могиле, погружённая в долгий сон, сравнимый разве что со смертью. Вместе с отцом мы долгие годы скитались по дальним странам. Мы охотились и утоляли голод. Взрослея, я познавала мир, людей и их суетливую, страстную натуру. Очень скоро я познала, какой на самом деле властью обладаю над ними, я превращала их в свой скот. После у меня появились и слуги, безропотно выполняющие все мои повеления. Большинство из них умерщвлены, так как они не могли сопровождать меня в моих странствиях. Передо мной лежал весь мир, но мысли о той, которая произвела меня на свет, не давали мне покоя. Повзрослев, а мои жизненные процессы, учитывая мою сущность, весьма замедлены по сравнению с обычным человеком, чей век несказанно короток, я оставила отца и вернулась сюда. Месяц назад я обнаружила могилу матери и смогла вырвать из оков летаргического сна. Но чтобы вернуть прежний облик, ей была нужна кровь… та чудесная влага, что дарует нам жизнь. Впервые мне пришлось охотиться совершенно в одиночку, но не так часто, как это необходимо. Но я не сдавалась, и ночь благоволила мне. Ты рассказывал мне об убийстве, совершенном прошлой ночью… Знай же, что это и остальные — дело моих рук. Мне приходилось выпивать их, но усваивать их кровь не сразу. Я носила её в себе, чтобы сберечь для матери. Я опасалась приводить кого-то из них сюда, никто не должен был знать об этом месте… знаешь, и мертвые тоже могут говорить. Каждая капля шла на насыщение моей матери, а меньше трети из этого выпивала я сама. — Екатерина облизнула перепачканные губы. — Ещё совсем немного, и моя мама полностью возвратится к жизни, такая же блистательная и красивая… И я не остановлюсь ни перед чем, чтобы приблизить этот момент. Давным-давно она подарила жизнь мне, а теперь я дарю жизнь ей…

Тем временем припавшее к её рукам обезображенное существо насытилось и осторожно, не без помощи Екатерины, откинулось на изголовье гробницы.

Прошло какое-то время, и онемевший юноша стал свидетелем физического возрождения ожившей покойницы. Он видел всё до мельчайших подробностей: пульсирующую жизнь кровеносных сосудов, мышц и нервов; видел наливающиеся грудные железы и набухающие алой влагой гениталии. Прямо на глазах ничем не защищенная плоть ее покрылась тонкой розовой кожей, выделяющей прозрачную слизь — первородную субстанцию. Лицо также приобрело естественные покровы, сформировалось и стало таким же, как и было когда-то; волосы значительно удлинились и стали гуще.