Добавить в моё избранное
68 мин, 7 сек 1288
Потом, когда его уже взяли, а самое главное, взяли его подельника, выяснили следующее.
Схема была на удивление проста. Винчевский, патологоанатом, имел доступ к телам умерших лиц без определенного места жительства, ну вы знаете, что я имею ввиду. Он брал таких на заметку, другими словами забирал их в специальное хранилище и держал до поры до времени. Потом, когда поступала партия героина, ему говорили куда и сколько должно быть отправлено. Он буквально прятал в труп нужное количество героина: после аутопсии освобождалось достаточно место для 300-500 граммов зелья. Тело зашивалось вместе с «ценным грузом», и «контейнер» для отправки был готов. Потом из означенного города поступал сфабрикованный запрос на тело, якобы от родственников, или от какого-нибудь учреждения, имеющего на то полномочия. И оно, это тело благополучно и без затруднений отправлялось в нужный город, и через день-два героин появлялся на улицах.
— Что говорите? — обеспокоено наклонился к Антону рассказчик. А тот хотел всего-то и спросить «Я тут причем?», а получилось только глупое, хриплое «Хр-р-р»…. Подошла сестра, приподняла изголовье и дала раненому воды. Тот наконец задал вопрос и с отвращением уставился в потолок.
— Вот-вот!— оживился следователь, — тут подоспел случай. Уж не знаем когда, сейчас никто и не узнает, но санитар морга, ваш напарник, Соркин Михаил Вениаминович каким-то образом обнаружил в теле некого Кирьянова тайник с героином. Мы знаем, опять же по показаниям подозреваемых, что Соркин решил шантажировать Винчевского. Он спрятал подготовленный «контейнер» в подвале среди десятков других тел и потребовал ни много ни мало сто тысяч американских долларов. Винчевский, по показаниям его подельника, был скор на руку, и безжалостен. Мы не знаем, сразу ли он убил Соркина или пытался выяснить, куда тот спрятал мертвеца, но так или иначе Соркин сам оказался мертв. Я думаю, что он пытал вашего напарника…
Потолок был чист и светел, как приготовленный лист бумаги.
— Интересно, — подумал Антон, — сколько людей вдохновлялось, глядя в больничный потолок? Врубель, например? Или Арман Жан дю Плесси? Но как хорошо, как сладко отдаться безумию или физической немощи, раствориться в этом и прекратить всякую борьбу со своим естеством! Борьба — вот где безумие!
— Потом, Антон, — снова выплыл голос рассказчика, — дело дошло и до вас. У Винчевского с подельником родилось подозрение, что вы с Соркиным были в сговоре. Другими словами, они были уверены, что вы должны знать, где находится труп с героином. Они не рискнули сразу взять вас в оборот. Зная о вашей неустойчивой психике, может быть Соркин обмолвился об этом в разговоре с Винчевским, кто знает, но тот решил сыграть на этом: нагнать на вас страху. Он рассчитывал, что, испугавшись, вы обнаружите, где находится тайник. Не получилось.
— Не получилось… -эхом отдалось в мозгу Антона, — не получилось… Побег не удался… Все дальше и дальше вниз, и отстал Вергилий, и Беатриче обманулась, и Майя оказалась права: кошмар памяти стал его реальностью. И так теперь до самого конца…
— Тогда они решили силой заставить вас говорить. — опять встрял голос следователя, — к тому моменту мы уже плотно сидели у них на плечах… ну, там камеры, прослушка, и все такое… На следующий после смерти Соркина вечер стянули спецназ к зданию морга. Наблюдали за вашим бегством. Потом вы исчезли. Это когда Винчевский вас подцепил бампером своего Мерседеса. Это ж надо, ведь и не боялся и не стеснялся гонять на этакой тачке! Потом все стало происходить очень быстро: то вы все вдруг собрались, потом возня какая-то, они то уезжают, то приезжают… Ну, а как пальба началась, тут мы и нагрянули! Вы нам про этот промежуток времени уж поподробнее, пожалуйста, расскажете.
Подошел врач и склонился над Антоном, но тот уже успел прикрыть глаза. Тогда врач зашептал следователю:
— Виталий Петрович, хватит с него на сегодня. Сами понимаете-слаб еще. Потом у меня серьезные опасения в связи с его психическим статусом.
Следователь понимающе закивал головой:
— Да-да… насчет психики и статуса, -это точно, я понимаю. — он оживился и энергично стал рассказывать, — Вы не представляете, что там в подвале-то было! На что уж наши ребята крепки, и то — одного из спецназа вырвало. Лежит этакий мертвяк, брюхо вспорото аж до подбородка, а внутри на позвоночнике пакеты с наркотой! А уж запах там стоит!
Врач, потянув его за рукав, увлек в коридор от кровати.
— Я пожалуй приглашу специалиста по реабилитации. Антон, конечно еще слаб, но уже в сознании. Я думаю, что хороший собеседник будет для него лучше, чем наши антипсихотики.
— Собеседник… сколько их было? — Антон сморщился от боли в правом плече, — растерял всех… Что-то умерло внутри. Может быть страх? Пустота… и ходьба по кругу, от одного воспоминания к другому и снова к нему. И никогда к себе.
Схема была на удивление проста. Винчевский, патологоанатом, имел доступ к телам умерших лиц без определенного места жительства, ну вы знаете, что я имею ввиду. Он брал таких на заметку, другими словами забирал их в специальное хранилище и держал до поры до времени. Потом, когда поступала партия героина, ему говорили куда и сколько должно быть отправлено. Он буквально прятал в труп нужное количество героина: после аутопсии освобождалось достаточно место для 300-500 граммов зелья. Тело зашивалось вместе с «ценным грузом», и «контейнер» для отправки был готов. Потом из означенного города поступал сфабрикованный запрос на тело, якобы от родственников, или от какого-нибудь учреждения, имеющего на то полномочия. И оно, это тело благополучно и без затруднений отправлялось в нужный город, и через день-два героин появлялся на улицах.
— Что говорите? — обеспокоено наклонился к Антону рассказчик. А тот хотел всего-то и спросить «Я тут причем?», а получилось только глупое, хриплое «Хр-р-р»…. Подошла сестра, приподняла изголовье и дала раненому воды. Тот наконец задал вопрос и с отвращением уставился в потолок.
— Вот-вот!— оживился следователь, — тут подоспел случай. Уж не знаем когда, сейчас никто и не узнает, но санитар морга, ваш напарник, Соркин Михаил Вениаминович каким-то образом обнаружил в теле некого Кирьянова тайник с героином. Мы знаем, опять же по показаниям подозреваемых, что Соркин решил шантажировать Винчевского. Он спрятал подготовленный «контейнер» в подвале среди десятков других тел и потребовал ни много ни мало сто тысяч американских долларов. Винчевский, по показаниям его подельника, был скор на руку, и безжалостен. Мы не знаем, сразу ли он убил Соркина или пытался выяснить, куда тот спрятал мертвеца, но так или иначе Соркин сам оказался мертв. Я думаю, что он пытал вашего напарника…
Потолок был чист и светел, как приготовленный лист бумаги.
— Интересно, — подумал Антон, — сколько людей вдохновлялось, глядя в больничный потолок? Врубель, например? Или Арман Жан дю Плесси? Но как хорошо, как сладко отдаться безумию или физической немощи, раствориться в этом и прекратить всякую борьбу со своим естеством! Борьба — вот где безумие!
— Потом, Антон, — снова выплыл голос рассказчика, — дело дошло и до вас. У Винчевского с подельником родилось подозрение, что вы с Соркиным были в сговоре. Другими словами, они были уверены, что вы должны знать, где находится труп с героином. Они не рискнули сразу взять вас в оборот. Зная о вашей неустойчивой психике, может быть Соркин обмолвился об этом в разговоре с Винчевским, кто знает, но тот решил сыграть на этом: нагнать на вас страху. Он рассчитывал, что, испугавшись, вы обнаружите, где находится тайник. Не получилось.
— Не получилось… -эхом отдалось в мозгу Антона, — не получилось… Побег не удался… Все дальше и дальше вниз, и отстал Вергилий, и Беатриче обманулась, и Майя оказалась права: кошмар памяти стал его реальностью. И так теперь до самого конца…
— Тогда они решили силой заставить вас говорить. — опять встрял голос следователя, — к тому моменту мы уже плотно сидели у них на плечах… ну, там камеры, прослушка, и все такое… На следующий после смерти Соркина вечер стянули спецназ к зданию морга. Наблюдали за вашим бегством. Потом вы исчезли. Это когда Винчевский вас подцепил бампером своего Мерседеса. Это ж надо, ведь и не боялся и не стеснялся гонять на этакой тачке! Потом все стало происходить очень быстро: то вы все вдруг собрались, потом возня какая-то, они то уезжают, то приезжают… Ну, а как пальба началась, тут мы и нагрянули! Вы нам про этот промежуток времени уж поподробнее, пожалуйста, расскажете.
Подошел врач и склонился над Антоном, но тот уже успел прикрыть глаза. Тогда врач зашептал следователю:
— Виталий Петрович, хватит с него на сегодня. Сами понимаете-слаб еще. Потом у меня серьезные опасения в связи с его психическим статусом.
Следователь понимающе закивал головой:
— Да-да… насчет психики и статуса, -это точно, я понимаю. — он оживился и энергично стал рассказывать, — Вы не представляете, что там в подвале-то было! На что уж наши ребята крепки, и то — одного из спецназа вырвало. Лежит этакий мертвяк, брюхо вспорото аж до подбородка, а внутри на позвоночнике пакеты с наркотой! А уж запах там стоит!
Врач, потянув его за рукав, увлек в коридор от кровати.
— Я пожалуй приглашу специалиста по реабилитации. Антон, конечно еще слаб, но уже в сознании. Я думаю, что хороший собеседник будет для него лучше, чем наши антипсихотики.
— Собеседник… сколько их было? — Антон сморщился от боли в правом плече, — растерял всех… Что-то умерло внутри. Может быть страх? Пустота… и ходьба по кругу, от одного воспоминания к другому и снова к нему. И никогда к себе.
Страница
18 из 19
18 из 19
