Добавить в моё избранное
55 мин, 40 сек 1567
Помимо рева двигателя и сливаясь с ним в какое-то многоголосье, ревела музыка. Громкие гитарные аккорды, гулкие басы сильно резали слух Биллу, отдаваясь болью в висках.
Билл страдал дальнозоркостью, поэтому книжки ему приходилось читать в очках, но надписи на приближающейся машине он смог рассмотреть. Боковая сторона автобуса была изрисована белыми скрещивающими полосами, образующими кресты, а посередине тем же цветом, начинаясь с левого нижнего угла, диагональю в виде морской волны, подымаясь к правому, было написано: ВОЗЛЮБИ ОТЦА НАШЕГО ГОСПОДА. Номерные знаки он разглядеть не смог, но то, что они другого штата было точно.
Когда машина приблизилась на достаточно короткое расстояние, чтобы он смог разглядеть водителя, его снова ослепил солнечный блик, отскочивший от стекла машины. Билл зажмурился и сморгнул несколько раз. Снова открыл глаза. Но момент был упущен. С ревом подстать Годзилле авто пролетело мимо него и с удивительной живостью стало удаляться, и по мере отдаления становясь меньше и меньше. Старик, испытывая чувство легкой не приязни к маленькой розовой точке — солнечному зайчику, — маячившему перед глазами, проследил за удалявшейся машиной, и заметил про себя, что это все как-то странно. Докурив, он затушил окурок о ступеньку (если бы Ронда была здесь и заметила за ним такое, то тут же задала бы трепу, но ее нет, так что можно), поднялся, слушая легкий хруст в своих суставах, и прошел на кухню готовить обед. Спустя пару минут, открыв холодильник, он совсем забыл о не большой странности увиденной им и полностью сосредоточил внимание на изучении его содержимого.
Подъезжая к мосту через реку черный фургон, скрипнув тормозами, сбросил скорость до шестидесяти, впереди виднелась лесопилка, особенно четко выделялась кирпичная труба, из которой вился серый дымок, и миновал мост.
Лесопилка, огражденная двух метровым бетонным забором, являлась первым строением в городской черте, мимо которого промчалась машина. В это время на лесопилке работа шла полным ходом, с внутренней стороны двора слышался жалобный вой фрезы, кровожадно вгрызающейся в лакомый ствол дерева. Только один единственный рабочий, отлынивая от работы, покуривал возле въездных ворот. На нем был зеленый рабочий комбинезон, усыпанный опилками, по верх которого, был надет не менее чистый синий фартук. Он с нисходящим с лица выражением скуки рассматривал тлеющий окурок, зажатый между пальцев. При виде проезжающей мимо машины его интерес к выкуриваемой сигарет тут же пропал. Глаза вспыхнули интересом, словно бенгальские огни, не так часто здесь можно увидеть нечто подобное.
Красный фургон промчался по двух рядной дороге, не снижая скорости, оставляя на каждом метре своего пути, как комета хвост, громкую тяжелую музыку.
— Возлюби отца нашего Господа, — неразборчиво пробормотал мужчина, с не сходящим с лица интересом, — да, парень совсем того, — заключил он.
Машина начала взбираться на холм, и добравшись вершины, скрылась за ней. Человек в рабочем комбинезоне, некоторое время постоял, вслушиваясь, в звук затихающей музыке, потом поднес сигарету к губам, затянулся, после чего щелчком отбросил ее в сторону, секунду потоптался и скрылся за воротами.
С вершины холма открывался великолепный вид на город, если вы хотели бы сделать снимок себя на фоне города, то это место как нельзя лучше подходило для этого. Деревья украшенные осенним золотом, расступались, и вашему взору представал Маунфорт с его прямоугольными крышами жилищ, зелеными ухоженными газончиками, где так приятно посидеть в тени зонтика, попивая свой любимый напиток, а темные полосы асфальта были похожи на швы, которые склеивали между собой это великолепие.
Мотор черного фургона сбросил обороты до холостых, а тяжелая рок музыка стихла. На половине спуска из машины вновь послышалась музыка, только теперь это быль легкий rock and roll. Подъехав к первому перекрестку, машина остановилась на красный свет. Перекресток был пуст. Конечно, что еще стоило ожидать, ведь на часах было только пол второго, а в это время все население трудится на своих рабочих местах, исключая стариков и ребятню, которая в это самое время протирает штаны за школьными партами.
Загорелся зеленый. Секунду, постояв, словно задумавшись, машина двинулась влево, предварительно дав сигнал. Поднявшись по Бойт-авеню, фургон повернул на Сивел-стирит и, не превышая режима скорости, двинулся в направлении центра города.
Внутри водительской кабины стоял запах сигаретного дыма и пива. Дым от сигарет был постоянным путником, впитавшись в оба сиденья и даже в плющевого попугая висящего под зеркалом заднего вида, не покидая кабину даже с раскрытыми настежь стеклами, а пролитое день назад пиво на пассажирское сиденье постепенно выветривалось. На пластмассовой приборной доске синим фломастером было выведено элегантным старинным подчерком: ЕСЛИ ТЫ ВЕРИШЬ В БОГА — ТЫ ВЕРИШЬ В МЕНЯ.
Билл страдал дальнозоркостью, поэтому книжки ему приходилось читать в очках, но надписи на приближающейся машине он смог рассмотреть. Боковая сторона автобуса была изрисована белыми скрещивающими полосами, образующими кресты, а посередине тем же цветом, начинаясь с левого нижнего угла, диагональю в виде морской волны, подымаясь к правому, было написано: ВОЗЛЮБИ ОТЦА НАШЕГО ГОСПОДА. Номерные знаки он разглядеть не смог, но то, что они другого штата было точно.
Когда машина приблизилась на достаточно короткое расстояние, чтобы он смог разглядеть водителя, его снова ослепил солнечный блик, отскочивший от стекла машины. Билл зажмурился и сморгнул несколько раз. Снова открыл глаза. Но момент был упущен. С ревом подстать Годзилле авто пролетело мимо него и с удивительной живостью стало удаляться, и по мере отдаления становясь меньше и меньше. Старик, испытывая чувство легкой не приязни к маленькой розовой точке — солнечному зайчику, — маячившему перед глазами, проследил за удалявшейся машиной, и заметил про себя, что это все как-то странно. Докурив, он затушил окурок о ступеньку (если бы Ронда была здесь и заметила за ним такое, то тут же задала бы трепу, но ее нет, так что можно), поднялся, слушая легкий хруст в своих суставах, и прошел на кухню готовить обед. Спустя пару минут, открыв холодильник, он совсем забыл о не большой странности увиденной им и полностью сосредоточил внимание на изучении его содержимого.
Подъезжая к мосту через реку черный фургон, скрипнув тормозами, сбросил скорость до шестидесяти, впереди виднелась лесопилка, особенно четко выделялась кирпичная труба, из которой вился серый дымок, и миновал мост.
Лесопилка, огражденная двух метровым бетонным забором, являлась первым строением в городской черте, мимо которого промчалась машина. В это время на лесопилке работа шла полным ходом, с внутренней стороны двора слышался жалобный вой фрезы, кровожадно вгрызающейся в лакомый ствол дерева. Только один единственный рабочий, отлынивая от работы, покуривал возле въездных ворот. На нем был зеленый рабочий комбинезон, усыпанный опилками, по верх которого, был надет не менее чистый синий фартук. Он с нисходящим с лица выражением скуки рассматривал тлеющий окурок, зажатый между пальцев. При виде проезжающей мимо машины его интерес к выкуриваемой сигарет тут же пропал. Глаза вспыхнули интересом, словно бенгальские огни, не так часто здесь можно увидеть нечто подобное.
Красный фургон промчался по двух рядной дороге, не снижая скорости, оставляя на каждом метре своего пути, как комета хвост, громкую тяжелую музыку.
— Возлюби отца нашего Господа, — неразборчиво пробормотал мужчина, с не сходящим с лица интересом, — да, парень совсем того, — заключил он.
Машина начала взбираться на холм, и добравшись вершины, скрылась за ней. Человек в рабочем комбинезоне, некоторое время постоял, вслушиваясь, в звук затихающей музыке, потом поднес сигарету к губам, затянулся, после чего щелчком отбросил ее в сторону, секунду потоптался и скрылся за воротами.
С вершины холма открывался великолепный вид на город, если вы хотели бы сделать снимок себя на фоне города, то это место как нельзя лучше подходило для этого. Деревья украшенные осенним золотом, расступались, и вашему взору представал Маунфорт с его прямоугольными крышами жилищ, зелеными ухоженными газончиками, где так приятно посидеть в тени зонтика, попивая свой любимый напиток, а темные полосы асфальта были похожи на швы, которые склеивали между собой это великолепие.
Мотор черного фургона сбросил обороты до холостых, а тяжелая рок музыка стихла. На половине спуска из машины вновь послышалась музыка, только теперь это быль легкий rock and roll. Подъехав к первому перекрестку, машина остановилась на красный свет. Перекресток был пуст. Конечно, что еще стоило ожидать, ведь на часах было только пол второго, а в это время все население трудится на своих рабочих местах, исключая стариков и ребятню, которая в это самое время протирает штаны за школьными партами.
Загорелся зеленый. Секунду, постояв, словно задумавшись, машина двинулась влево, предварительно дав сигнал. Поднявшись по Бойт-авеню, фургон повернул на Сивел-стирит и, не превышая режима скорости, двинулся в направлении центра города.
Внутри водительской кабины стоял запах сигаретного дыма и пива. Дым от сигарет был постоянным путником, впитавшись в оба сиденья и даже в плющевого попугая висящего под зеркалом заднего вида, не покидая кабину даже с раскрытыми настежь стеклами, а пролитое день назад пиво на пассажирское сиденье постепенно выветривалось. На пластмассовой приборной доске синим фломастером было выведено элегантным старинным подчерком: ЕСЛИ ТЫ ВЕРИШЬ В БОГА — ТЫ ВЕРИШЬ В МЕНЯ.
Страница
2 из 17
2 из 17
