53 мин, 20 сек 5499
— Я бы назвал это Святая Святых.
Иудаэль опускает лапу, когда глаза привыкают.
— Человеческой жизни.
Черное небо, а под ним, чередуясь холмиками, впадинками, ручейками, бесконечное поле с миллиардами свечей. Иудаэль и Сатана идут меж ними, вырывая из земли огромные комья, оставляя гигантские следы, будто по полю прошелся танк.
— Что это, Хозяин?
Иудаэль замечает, как некоторые свечи гаснут, из других же, сливающихся парой, вырастает третья, как правило, выше родительских.
— Это поле человеческих жизней. ПризнАюсь — считаю это творение Сакла достойным. Каждая свеча — жизнь, она горит, пока душа пребывает в теле на Земле. Погасла — человек направляется в наши края.
Сатана останавливается, глубоко вдыхая аромат горящих человеческих судеб.
— Сделал бы все по-иному: чтобы свечи дрались, испражнялись, совокуплялись. Сакл не такой — он любит все возвышенное, абстрактное. Не то что в нашем уютном материалистическом уголке.
Пока Сатана смеется, Иудаэль подходит к огромной плотине: сквозь отверстия в досках медленно выливается вода.
— Называю ее плотиной мировой войны. Иногда прорывает, тогда тысячи, даже миллионы свечей гаснут. Люди считают — такое было дважды в истории, на самом деле чаще.
Сатана снова заливается хохотом.
— Зачем мы пришли?
— Люблю бывать здесь. Поиграть с человечками, но не как у нас, а абстрактно.
Хозяин обводит взглядом бесконечное поле.
— Скоро приду к тебе и сдвину светильник твой с места его.
Страница
10 из 17
10 из 17