Добавить в моё избранное
55 мин, 9 сек 19012
— Разволновался так, что совсем забыл представиться. Меня зовут Роберт Эванс, наверное, вам попадались мои рассказы на страницах фантастических журналов…
— Я знаком с вашим творчеством, мистер Эванс. Газеты называют вас, если я не ошибаюсь, «Принцем Уэльским британской фантастики». Вам пророчат большое будущее, ваши сатирические выпады в сторону правительства и крупных промышленников, облачённые в декорации космических кораблей и неведомых планет сконцентрировали на вас внимание всей империи.
— Ну, я склонен считать, что мой вклад в литературу уж слишком переоценён, — молодой писатель, казалось, был смущён не меньше меня, однако мне удалось уловить крохотную искорку удовольствия, мгновение промелькнувшую в его взгляде. — впрочем, не будем об этом. Вы, я так понимаю, ещё не успели ни с кем познакомиться, ведь так?
Я кивнул.
— Ну что ж, в таком случае вы не будете возражать, если я помогу вам в этом деле и представлю вам наиболее колоритных людей на этом вечере? — спросил мистер Эванс и не дожидаясь моего ответа перехватил меня за руку и отвёл чуть в сторону.
— Вон там у самого окна, видите, того седовласого, что беседует со слугами? Это Дитрих Штейн, его дед ещё во времена Семилетней войны сбежал в Британию, спасаясь от русских войск. Своего сына, отца мистера Штейна, он воспитывал уже в английских традициях. Так и повелось у них в роду, имена немецкие, а всё остальное — наше. О, а вот это Теодор Сеймур, выходец из торговцев. Прибыл сюда из самой Австралии, где владеет небольшим ранчо, кстати говоря, вместе с другом, ирландцем Стефани Дейлом, тоже весьма неплохим фантастом. Вон он там, о чём-то спорит с дворецким. Бурный нрав, что поделаешь… Справа от камина, вон там, в кресле — Фрэнсис Коннор, шотландец. Потомственный юрист и мастер пера. А тот, кто сейчас подошёл к нему — Аустер Криви, тоже ирландец, но уже из Дублина. Его отец был простым пивоваром, а сын прославился на всю страну. Вот как иногда бывает. Но что-то я не вижу среди гостей Джулиана Уэста, вот уж о ком стоит рассказать отдельно, так это о нём, с ранних лет он был матросом, плавал на торговых кораблях по всей империи, и…
Молодой писатель, весь сияя от восторга, поочерёдно представил мне всех гостей, находящихся в комнате. Многих из них я знал, их фамилии часто мелькали в передовицах литературных газет, которые я стал выписывать в последнее время, другие были мне не знакомы, но судя по рассказам моего собеседника, все они были талантливыми и достойными мастерами своего дела.
— … вот только я нигде не вижу мистера Уэллса и достопочтенного графа Болдуина, по-видимому, они присоединятся к нам уже непосредственно за ужином. Кстати, интересно, когда же он наконец будет подан…
И тут, словно читая его мысли, высокие деревянные двери, ведущие в столовую, распахнулись, и вышедший из них распорядитель объявил о том, что ужин подан. Обрадованные, уставшие от ожидания гости стали спешно вставать со своих кресел, неровной вереницей потянулись навстречу вкусным запахам, доносившимся из соседней комнаты. Мы с мистером Эвансом не сговариваясь проскользнули одними из первых. Роскошь уставленного блюдами стола воистину поражала. Видимо, корона во что бы то не стало хотела максимально расположить к себе своих новых фаворитов, и потому не поскупилась в средствах. Здесь были все мыслимые и немыслимые блюда, огромный выбор закусок и спиртного, а самую середину стола украшало роскошное блюдо с возлежащим на ней жаренным боровом с яблоком во рту.
Гости стали спешно рассаживаться, некоторые уже успели занять свои места и теперь активно наполняли свои тарелки говяжьими стейками с тонко нарезанными ломтиками картофеля, посыпанной специями ветчиной и печёной курицей, наполняли свои бокалы кто вином, кто ромом, кто портвейном… Мы заняли места практически в самом конце стола, поближе к луковому супу, мясу индейки и отбивным из баранины.
— Не знаю как вы, мистер Прескотт, а я не очень люблю крепкие напитки. Предпочитаю пиво, но особенно люблю эль. А вы что будете пить?
— Пожалуй, присоединюсь к вам. — сказал я, протягиваясь за блюдом со свиными отбивными. Следующие несколько минут молчали, наслаждаясь изысканными горячими блюдами, и запивая их добротным ирландским элем. Неожиданно в комнату вошёл распорядитель и объявил:
— Достопочтенный мистер Уэллс и мистер Альфред Болдуин.
В комнату под бурные аплодисменты вошли самые именитые гости этого вечера. Герберт Уэллс был одет в свой неизменный бежевый костюм, с галстуком, элегантно расчёсанные волосы разделяла белая полоса пробора, неизменные густые усы красовались на верхней губе. Граф Альфред Болдуин, официальный представитель двора, был одет подчёркивающе покровительственно. Его седые волосы были аккуратно зачёсаны назад и напомажены, густая белая борода убрана в тугую косичку. Костюм, нарочито изысканный, казалось, был куплен специально для этого вечера, и только для него.
— Я знаком с вашим творчеством, мистер Эванс. Газеты называют вас, если я не ошибаюсь, «Принцем Уэльским британской фантастики». Вам пророчат большое будущее, ваши сатирические выпады в сторону правительства и крупных промышленников, облачённые в декорации космических кораблей и неведомых планет сконцентрировали на вас внимание всей империи.
— Ну, я склонен считать, что мой вклад в литературу уж слишком переоценён, — молодой писатель, казалось, был смущён не меньше меня, однако мне удалось уловить крохотную искорку удовольствия, мгновение промелькнувшую в его взгляде. — впрочем, не будем об этом. Вы, я так понимаю, ещё не успели ни с кем познакомиться, ведь так?
Я кивнул.
— Ну что ж, в таком случае вы не будете возражать, если я помогу вам в этом деле и представлю вам наиболее колоритных людей на этом вечере? — спросил мистер Эванс и не дожидаясь моего ответа перехватил меня за руку и отвёл чуть в сторону.
— Вон там у самого окна, видите, того седовласого, что беседует со слугами? Это Дитрих Штейн, его дед ещё во времена Семилетней войны сбежал в Британию, спасаясь от русских войск. Своего сына, отца мистера Штейна, он воспитывал уже в английских традициях. Так и повелось у них в роду, имена немецкие, а всё остальное — наше. О, а вот это Теодор Сеймур, выходец из торговцев. Прибыл сюда из самой Австралии, где владеет небольшим ранчо, кстати говоря, вместе с другом, ирландцем Стефани Дейлом, тоже весьма неплохим фантастом. Вон он там, о чём-то спорит с дворецким. Бурный нрав, что поделаешь… Справа от камина, вон там, в кресле — Фрэнсис Коннор, шотландец. Потомственный юрист и мастер пера. А тот, кто сейчас подошёл к нему — Аустер Криви, тоже ирландец, но уже из Дублина. Его отец был простым пивоваром, а сын прославился на всю страну. Вот как иногда бывает. Но что-то я не вижу среди гостей Джулиана Уэста, вот уж о ком стоит рассказать отдельно, так это о нём, с ранних лет он был матросом, плавал на торговых кораблях по всей империи, и…
Молодой писатель, весь сияя от восторга, поочерёдно представил мне всех гостей, находящихся в комнате. Многих из них я знал, их фамилии часто мелькали в передовицах литературных газет, которые я стал выписывать в последнее время, другие были мне не знакомы, но судя по рассказам моего собеседника, все они были талантливыми и достойными мастерами своего дела.
— … вот только я нигде не вижу мистера Уэллса и достопочтенного графа Болдуина, по-видимому, они присоединятся к нам уже непосредственно за ужином. Кстати, интересно, когда же он наконец будет подан…
И тут, словно читая его мысли, высокие деревянные двери, ведущие в столовую, распахнулись, и вышедший из них распорядитель объявил о том, что ужин подан. Обрадованные, уставшие от ожидания гости стали спешно вставать со своих кресел, неровной вереницей потянулись навстречу вкусным запахам, доносившимся из соседней комнаты. Мы с мистером Эвансом не сговариваясь проскользнули одними из первых. Роскошь уставленного блюдами стола воистину поражала. Видимо, корона во что бы то не стало хотела максимально расположить к себе своих новых фаворитов, и потому не поскупилась в средствах. Здесь были все мыслимые и немыслимые блюда, огромный выбор закусок и спиртного, а самую середину стола украшало роскошное блюдо с возлежащим на ней жаренным боровом с яблоком во рту.
Гости стали спешно рассаживаться, некоторые уже успели занять свои места и теперь активно наполняли свои тарелки говяжьими стейками с тонко нарезанными ломтиками картофеля, посыпанной специями ветчиной и печёной курицей, наполняли свои бокалы кто вином, кто ромом, кто портвейном… Мы заняли места практически в самом конце стола, поближе к луковому супу, мясу индейки и отбивным из баранины.
— Не знаю как вы, мистер Прескотт, а я не очень люблю крепкие напитки. Предпочитаю пиво, но особенно люблю эль. А вы что будете пить?
— Пожалуй, присоединюсь к вам. — сказал я, протягиваясь за блюдом со свиными отбивными. Следующие несколько минут молчали, наслаждаясь изысканными горячими блюдами, и запивая их добротным ирландским элем. Неожиданно в комнату вошёл распорядитель и объявил:
— Достопочтенный мистер Уэллс и мистер Альфред Болдуин.
В комнату под бурные аплодисменты вошли самые именитые гости этого вечера. Герберт Уэллс был одет в свой неизменный бежевый костюм, с галстуком, элегантно расчёсанные волосы разделяла белая полоса пробора, неизменные густые усы красовались на верхней губе. Граф Альфред Болдуин, официальный представитель двора, был одет подчёркивающе покровительственно. Его седые волосы были аккуратно зачёсаны назад и напомажены, густая белая борода убрана в тугую косичку. Костюм, нарочито изысканный, казалось, был куплен специально для этого вечера, и только для него.
Страница
6 из 17
6 из 17
