Добавить в моё избранное
53 мин, 0 сек 19481
Здесь огоньки исчезли, и Метцгер выбросил мысли о них из головы. Когда Беккер перепугался, увидев мертвых эсэсовцев, командир заговорил с ним о самогоне и поминках, которые они устроят вечером, только чтобы отвлечь радиста от переживаемого им ужаса и привести в чувство.
Но сейчас он бы и сам с удовольствием выпил. Шнапса, водки, самогона — чего угодно, лишь бы забыться. Лишь бы этот день закончился наконец.
Деревня закончилась. Дорога вывела 2075-й на заснеженное поле. Лунный свет отражался от снега, стало светло и чисто. Зашевелился на своем месте Беккер; громко вздохнул Кауэр, Метцгер слышал это в наушниках. Танкисты приободрились. Им надо было проехать несколько километров, и они оказались бы прямо напротив Подмышья. Там оставалось свернуть в лес — возможно, на пробитую танками СС просеку — и двигаться строго по прямой.
Метцгер увидел, что впереди снежное поле становится черным и словно бы колючим. Лунный свет играл на острых черных закорючках.
— Что это? — удивился он вслух.
— Кладбище, — ответил Штайнер, который разобрался, в чем дело, раньше командира.
— Сразу после него сворачивай в лес, — сказал Метцгер.
Штайнер кивнул. Ворота кладбища, сплетенные из чугунных прутьев, оказались открыты и были достаточно широки, чтобы танку не пришлось сносить их.
По обеим сторонам танка медленно потянулись могилы. Сами могилы, конечно, занесло снегом. Тут и там торчали ажурные и простые кресты, острые, как колья, навершия оградок вокруг могил, а так же памятники. Мужчина из темного гранита, читающий книгу, занесенный снегом до пояса, так что непонятно было, сидит он или стоит, мраморный ангел с единственным уцелевшим крылом, кудрявая девочка, раскинувшая руки в радостном жесте, некрополь с провалившейся крышей, из которой торчало дерево, и снова кресты, кресты, кресты, деревянные, гранитные, мраморные, украшенные резьбой в виде оплетающих их цветов, бюсты и обелиски с выбитыми на них именами, квадратные плиты с неразборчивыми фотографиями, оригинальный памятник в виде огромного глобуса, каменная роза, выглядывающая сквозь снег …
Метцгер глянул на свои часы. Ему казалось, что уже полночь. Что они едут через это кладбище уже часа три. Но было только еще самое начало девятого.
Кауэр заворочался в своем гнезде.
— Что-то здесь памятники больно богатые для такой простой деревушки, — первым озвучил он мысль, которая уже посетила и всех остальных.
— И кладбище слишком большое, — заметил Метцгер.
В этот момент 2075-й проезжал мимо церкви, которая тоже была великовата для такой маленькой деревушки. Метцгеру она почему-то напомнила собор в Кёльне, где он однажды бывал. Высокая, готически узкая, она совсем не походила на те русские церкви, которые танкистам уже доводилось видеть. Ее тонкий шпиль возносился ввысь, четко вырисовываясь на фоне луны. Купола же русских соборов и церквей были круглыми, или же походили на луковицы.
В стенах церкви зияли огромные дыры. Собственно, от нее остался лишь несущий каркас, скелет с лохмотьями кирпичной плоти. Метцгер видел сквозь дыру огромный иконостас на уцелевшей стене. Или это была роспись? Лунный свет искрился на позолоте, которой обильно была покрыта стена. Лик какого-то святого печально смотрел на танкистов одним большим и темным глазом; вместо второго в стене была дыра, через которую на разбитый аналой падал лунный свет.
— А ведь эту церковь расстреляли из танка, — тихо сказал Кауэр.
В следующий миг они увидели его.
Нарядный белый танк стоял чуть в стороне от дороги, слева, среди поваленных памятников. На его борту чернел крест. Башня его была повернута в сторону разбитой церкви — и деревни. Пушка смотрела прямо вперед.
Люди, стоящие около танка, радостно махали руками.
9 декабря 1941 г, кладбище, 20:30
Штайнер остановился слева от танка эсэсовцев — так, что теперь людей, стоящих в снегу за ним, танкистам было не видно. Это действительно был один из тех четырех танков, которые искал Метцгер. Бортовой номер совпадал.
Танкисты выбрались наружу.
— «Троечка», — благоговейно вздохнул Штайнер, осматривая танк эсэсовцев.
Panzer III поступили на вооружение перед началом войны, и достались в основном частям СС. Штайнеру, по крайней мере, доводилось видеть их только у танкистов «Мертвой головы», с которыми они долго сражались бок о бок в этих забытых богом болотах. Штайнер подозревал, что с одного из танков этой дивизии Беккер и снял интерком, которым теперь пользовался экипаж 2075-го. Машины часто выходили из строя по самым разным причинам, и шустрый радист, видимо, успел перехватить списанный танк до того, как его отправили на ремонтную базу.
— Штайнер и Беккер, осмотрите машину, — сказал Метцгер, кивая на найденный танк.
Но сейчас он бы и сам с удовольствием выпил. Шнапса, водки, самогона — чего угодно, лишь бы забыться. Лишь бы этот день закончился наконец.
Деревня закончилась. Дорога вывела 2075-й на заснеженное поле. Лунный свет отражался от снега, стало светло и чисто. Зашевелился на своем месте Беккер; громко вздохнул Кауэр, Метцгер слышал это в наушниках. Танкисты приободрились. Им надо было проехать несколько километров, и они оказались бы прямо напротив Подмышья. Там оставалось свернуть в лес — возможно, на пробитую танками СС просеку — и двигаться строго по прямой.
Метцгер увидел, что впереди снежное поле становится черным и словно бы колючим. Лунный свет играл на острых черных закорючках.
— Что это? — удивился он вслух.
— Кладбище, — ответил Штайнер, который разобрался, в чем дело, раньше командира.
— Сразу после него сворачивай в лес, — сказал Метцгер.
Штайнер кивнул. Ворота кладбища, сплетенные из чугунных прутьев, оказались открыты и были достаточно широки, чтобы танку не пришлось сносить их.
По обеим сторонам танка медленно потянулись могилы. Сами могилы, конечно, занесло снегом. Тут и там торчали ажурные и простые кресты, острые, как колья, навершия оградок вокруг могил, а так же памятники. Мужчина из темного гранита, читающий книгу, занесенный снегом до пояса, так что непонятно было, сидит он или стоит, мраморный ангел с единственным уцелевшим крылом, кудрявая девочка, раскинувшая руки в радостном жесте, некрополь с провалившейся крышей, из которой торчало дерево, и снова кресты, кресты, кресты, деревянные, гранитные, мраморные, украшенные резьбой в виде оплетающих их цветов, бюсты и обелиски с выбитыми на них именами, квадратные плиты с неразборчивыми фотографиями, оригинальный памятник в виде огромного глобуса, каменная роза, выглядывающая сквозь снег …
Метцгер глянул на свои часы. Ему казалось, что уже полночь. Что они едут через это кладбище уже часа три. Но было только еще самое начало девятого.
Кауэр заворочался в своем гнезде.
— Что-то здесь памятники больно богатые для такой простой деревушки, — первым озвучил он мысль, которая уже посетила и всех остальных.
— И кладбище слишком большое, — заметил Метцгер.
В этот момент 2075-й проезжал мимо церкви, которая тоже была великовата для такой маленькой деревушки. Метцгеру она почему-то напомнила собор в Кёльне, где он однажды бывал. Высокая, готически узкая, она совсем не походила на те русские церкви, которые танкистам уже доводилось видеть. Ее тонкий шпиль возносился ввысь, четко вырисовываясь на фоне луны. Купола же русских соборов и церквей были круглыми, или же походили на луковицы.
В стенах церкви зияли огромные дыры. Собственно, от нее остался лишь несущий каркас, скелет с лохмотьями кирпичной плоти. Метцгер видел сквозь дыру огромный иконостас на уцелевшей стене. Или это была роспись? Лунный свет искрился на позолоте, которой обильно была покрыта стена. Лик какого-то святого печально смотрел на танкистов одним большим и темным глазом; вместо второго в стене была дыра, через которую на разбитый аналой падал лунный свет.
— А ведь эту церковь расстреляли из танка, — тихо сказал Кауэр.
В следующий миг они увидели его.
Нарядный белый танк стоял чуть в стороне от дороги, слева, среди поваленных памятников. На его борту чернел крест. Башня его была повернута в сторону разбитой церкви — и деревни. Пушка смотрела прямо вперед.
Люди, стоящие около танка, радостно махали руками.
9 декабря 1941 г, кладбище, 20:30
Штайнер остановился слева от танка эсэсовцев — так, что теперь людей, стоящих в снегу за ним, танкистам было не видно. Это действительно был один из тех четырех танков, которые искал Метцгер. Бортовой номер совпадал.
Танкисты выбрались наружу.
— «Троечка», — благоговейно вздохнул Штайнер, осматривая танк эсэсовцев.
Panzer III поступили на вооружение перед началом войны, и достались в основном частям СС. Штайнеру, по крайней мере, доводилось видеть их только у танкистов «Мертвой головы», с которыми они долго сражались бок о бок в этих забытых богом болотах. Штайнер подозревал, что с одного из танков этой дивизии Беккер и снял интерком, которым теперь пользовался экипаж 2075-го. Машины часто выходили из строя по самым разным причинам, и шустрый радист, видимо, успел перехватить списанный танк до того, как его отправили на ремонтную базу.
— Штайнер и Беккер, осмотрите машину, — сказал Метцгер, кивая на найденный танк.
Страница
16 из 19
16 из 19
