След молота

Напихав табака себе за пазуху, Штайнер чуть наклонил голову вперед и закрыл глаза, словно к чему-то прислушиваясь.

Слушал он долго и внимательно.

9 декабря 1941 г, д. Точки, ул. Коммунаров, 14:30

Беккер никогда не признался бы, что побаивается своего командира. Это было нечто большее, чем уважение, которое Метцгер вполне заслужил. Также, как и Штайнер, Беккер чуял в Метцгере неуловимую, тщательно сдерживаемую ярость.

И если бы она не излилась вчера прямо на глазах у радиста на распоясавшихся латышей, то черта лысого бы Беккер сейчас пошел с командиром прочесывать русскую деревню. Она выглядела оставленной. Беккер, привыкший полагаться на свое чутье, был уверен, что здесь нет ни одной живой души, кроме них четверых. Но что-то витало в морозном воздухе, что-то необъяснимое и оттого опасное.

Метцгер и Беккер брели по улице, проваливаясь в снег по колено. Беккер запнулся обо что-то и чуть не упал. Метцгер, в отличие от радиста видел, на что наехал их танк на пути на площадь, и поэтому когда из-под снега, словно черная коряга, появилась рука, испытал меньшее потрясение. А Беккер пронзительно вскрикнул. Звук его голоса заметался по узкой улочке, превратившись в жалкий вопль.

— Ч-ч-что это? — пробормотал Беккер.

Он устыдился своего крика и пытался вернуть себе самообладание.

— Рука, — ответил Метцгер.

— Матерь божья, — пробормотал Беккер. — Здесь все улицы завалены мертвецами, что ли?

— Я думаю, да, — ответил Метцгер.

— Так вот куда они все делись, — сказал Беккер. — Но зачем…

— Ну, это вполне по-эсэсовски, — ответил Метцгер.

Беккер посмотрел на него дикими глазами.

— Выгнать людей на улицу и оставить их умирать на морозе, — пояснил Метцгер. — Вопрос в другом — где они сами?

Беккера судьба эсэсовцев волновала мало. Он оглянулся, инстинктивно ища глазами их опору и спасение — танк. Но они свернули на перекрестке, и увидеть танк отсюда было уже нельзя. Танкисты продолжили путь. Ветер разогнал тучи. Над деревней весело голубело небо и подмигивало сверху маленькое зимнее солнце. У Метцгера возникла новая мысль. Он огляделся, выбирая из окружающих калиток самую хилую. Она нашлась вмиг. К тому же, она была приотворена. Метцгер направился к калитке, и толкнул ее плечом.

Поскольку во дворе снега было гораздо меньше, чем на улице, она легко поддалась. Танкисты вошли во двор. Метцгер задумчиво посмотрел на маленький дощатый треугольник, торчавший из сугроба — будку замело вместе с собакой.

— И скотины не слышно, — заметил Беккер.

— Что? — переспросил Метцгер.

— Скотина, — указывая на хлев, пояснил Беккер. — Тут у хозяев явно была корова, а то и лошадь. Корову надо доить на утрам, и кормить. Если этого не сделать, корова будет мычать.

— Вот как, — рассеянно сказал Метцгер. — Но корову у них могли давно забрать.

— Здесь не было наших, — удивился Беккер.

Метцгер насмешливо посмотрел на него. Обычно глаза командира казались серыми, но сейчас, благодаря солнечному дню, стало ясно, что они у него голубые.

— Партизанам тоже надо что-то кушать, — сказал Метцгер.

Он двинулся к двери, ведущей в дом. Беккер хотел только одного — выбраться из этого странного места, тем более жуткого, что в небе над ними весело улыбалось солнце. В этот момент он окончательно уверился в том, что командир ищет смерти, возможно, не осознавая этого.

«Проклятое письмо, будь оно неладно», подумал радист, неохотно следуя за Метцгером.

Он не сомневался, что письмо — от жены, и что все проблемы у экипажа 2075-го в данный момент из-за того, что ветреная баба нашла себе другого.

«Пусть так», думал Беккер. — «Но зачем было сообщать? Проклятая честность. Живи себе и радуйся… А сейчас мы все погибнем из-за одной юбки».

Метцгер попробовал дверь, но она оказалась заперта. Тогда он вынул из кармана комбинезона нож, вставил его в щель и повозился немного, поддевая засов. Громкий стук, с которым засов упал, сообщил о том, что попытки Метцгера увенчались успехом. Они вошли в сени. Радист, ожидавший, что в любую минуту из-за угла выскочит безумная баба с вилами, держался позади командира. А тот смело открыл последнюю дверь и вошел в комнату. Беккеру ничего не оставалось, как последовать за ним.

Печка с цветастыми занавесками, стол, лавки — внутренняя обстановка не сильно отличалась от собственного дома Беккера. Но тут радист увидел человека, сидящего за столом, вздрогнул и попятился. На ходу Беккер пытался вытащить пистолет из висевшей на плече кобуры, но только запутался в веревке.

— Он мертв, — тихо сказал Метцгер.

Теперь и Беккер это заметил. Волосы мужчины были покрыты инеем. В руке он держал ложку. Он почти успел вынуть ее из тарелки с темно-красным варевом, которое превратилось в кусок льда.