Добавить в моё избранное
52 мин, 3 сек 5535
Вскоре древняя каменная кладка уступила место естественным пещерным сводам, лишь незначительно обработанным руками людей, и Влад перестал понимать, спит он или бодрствует.
Вот навстречу им шагнули две фигуры в латах и черных плащах, показавшиеся мальчику гигантскими. Лишь на мгновение он потерял из виду отца, но когда стал искать его глазами, господаря уже не было рядом. Руки в боевых перчатках схватили Влада-младшего, сорвали с него часть одежды, оставив босым и голым по пояс на холодном каменном полу, затем кто-то завязал ему глаза, и нечеловеческий низкий голос прорычал ему в ухо: «Ступай вперед!»
Влад подчинился и пошел, борясь с искушением выставить вперед руки, потому что каждую секунду опасался споткнуться или удариться о стену. Под сводами пещерного коридора гулко отдавалось эхо его шагов. Больше ни одного звука не достигало ушей мальчика, хотя он чувствовал, что за ним наблюдает со всех сторон множество глаз. Как ни старался он быть осторожным, при очередном шаге он больно дарился большим пальцем правой ноги о каменный выступ и едва не упал, не удержавшись от вскрика боли. На глаза навернулись слезы, и тут же в тишине, в которой только что сгинуло эхо его голоса, раздался тонкий, какой-то козлиный, неописуемо мерзкий смех. К нему присоединилось множество иных голосов, объединенных лишь одним — тем, что ни один из них не был человеческим. Влад слышал злобное рычание и бормотание на неведомом языке, в котором слышалась угроза. Тело его чувствовало движение воздуха, и ему представлялось, как отвратительные бесформенные демоны тянут к нему когтистые лапы и слизистые щупальца, почему-то не решаясь схватить в самый последний момент.
Неожиданно голоса оборвались, зато слуха Влада достиг шум воды, явно исходивший от могучего потока. Порыв ветра бросил ему в лицо холодные капли, и он сделал новый шаг, искренне ожидая падения в воду. Но шум потока исчез, сменившись на треск пламени и запах дыма. Вскоре Владу стало так жарко, словно множество костров пылало поблизости. Дым ударил прямо ему в лицо, потрескивание стало угрожающим, но мальчик собрал все свои силы и шагнул, намереваясь не закричать, даже если наступит на огонь. Однако и огонь исчез так же, как перед ним — вода. Что-то тонкое, острое и холодное уперлось в грудь Влада. Он решил, что это острие кинжала, и замер на месте, но уже знакомый низкий голос рявкнул: «Продолжай путь!». Мальчик шагнул, и «лезвие» сломалось, беззвучно упав на пол. Одновременно с этим с лица Влада сорвали повязку. Пришло время последнего испытания.
Он увидел, что стоит в небольшом зале, освещенном факелами. Вдоль стен замерли рыцари, бывшие двойниками двух, увиденных в начале пути — и каждый направлял на Влада обнаженный меч. А перед самим Владом, на расстоянии десятка шагов, возвышалось ярко освещенное изваяние. Сначала, он решил, что это изображение распятого Христа… Но у извивающегося на каменном орудии пытки, застывшего в вечном исступлении борьбы за жизнь, было мускулистое тело воина, а искаженное болью лицо не имело даже следа смирения и было невыразимо прекрасным. Изваянным хотелось восхищаться, и в то же время его было нельзя не пожалеть в глубине души. Кого же чтили в этом подземелье рыцари?
Кто-то, пребывающий в тенях, в углу, в который не проникал свет факелов, толкнул в круг, образованный мечами рыцарей, сверток темной материи, в котором с трудом можно было узнать человеческую фигуру, закутанную в подобие черной хламиды. Влад отшатнулся от упавшего «свертка», но низкий голос из-за спины прорычал:
— Еще один шаг, и ты умрешь.
Сын господаря замер на месте. Он снова, казалось, перешагнул грань между реальностью и бредом: редкий белый туман с сладковатым запахом вдруг заструился от стен, пламя факелов стало зеленым, раздался гул, похожий на звук органа, бесконечно тянущего одну и ту же ноту, а из объятий черной хламиды кое-как выпуталась девочка, ровесница Влада. Когда она поднялась на ноги, он узнал в ней Маришу.
Чья-то холодная рука сунула в ладонь Влада рукоять кинжала. Он, не чувствуя под собой ног, медленно двинулся к Марише, которая широко раскрытыми от ужаса глазами искала вокруг хоть какой-то признак «ненастоящего», инсценировки, после которой ее отпустят домой. Неожиданно она попыталась проскочить между двух рыцарей, но удар кулака в тяжелой перчатке швырнул ее обратно, к ногам Влада. Понимая, что от него хотят все эти люди, если только они были людьми, сын господаря поднял руку с кинжалом… и встретил взгляд сияющих глаз статуи Распятого.
Влад опустил кинжал, и на его руки брызнула кровь. Все вокруг заполнилось криком Мариши, но сын господаря ударил еще раз, и еще, и еще… Кровь настоящим фонтаном хлестала уже не только на его руки, но и на грудь, попадала на лицо, а крик боли уступил место торжественному реву низких голосов, несколько вразнобой повторявших под тянущуюся ноту органа нечто, смутно понятное сыну господаря:
-Deus To Vult!
Вот навстречу им шагнули две фигуры в латах и черных плащах, показавшиеся мальчику гигантскими. Лишь на мгновение он потерял из виду отца, но когда стал искать его глазами, господаря уже не было рядом. Руки в боевых перчатках схватили Влада-младшего, сорвали с него часть одежды, оставив босым и голым по пояс на холодном каменном полу, затем кто-то завязал ему глаза, и нечеловеческий низкий голос прорычал ему в ухо: «Ступай вперед!»
Влад подчинился и пошел, борясь с искушением выставить вперед руки, потому что каждую секунду опасался споткнуться или удариться о стену. Под сводами пещерного коридора гулко отдавалось эхо его шагов. Больше ни одного звука не достигало ушей мальчика, хотя он чувствовал, что за ним наблюдает со всех сторон множество глаз. Как ни старался он быть осторожным, при очередном шаге он больно дарился большим пальцем правой ноги о каменный выступ и едва не упал, не удержавшись от вскрика боли. На глаза навернулись слезы, и тут же в тишине, в которой только что сгинуло эхо его голоса, раздался тонкий, какой-то козлиный, неописуемо мерзкий смех. К нему присоединилось множество иных голосов, объединенных лишь одним — тем, что ни один из них не был человеческим. Влад слышал злобное рычание и бормотание на неведомом языке, в котором слышалась угроза. Тело его чувствовало движение воздуха, и ему представлялось, как отвратительные бесформенные демоны тянут к нему когтистые лапы и слизистые щупальца, почему-то не решаясь схватить в самый последний момент.
Неожиданно голоса оборвались, зато слуха Влада достиг шум воды, явно исходивший от могучего потока. Порыв ветра бросил ему в лицо холодные капли, и он сделал новый шаг, искренне ожидая падения в воду. Но шум потока исчез, сменившись на треск пламени и запах дыма. Вскоре Владу стало так жарко, словно множество костров пылало поблизости. Дым ударил прямо ему в лицо, потрескивание стало угрожающим, но мальчик собрал все свои силы и шагнул, намереваясь не закричать, даже если наступит на огонь. Однако и огонь исчез так же, как перед ним — вода. Что-то тонкое, острое и холодное уперлось в грудь Влада. Он решил, что это острие кинжала, и замер на месте, но уже знакомый низкий голос рявкнул: «Продолжай путь!». Мальчик шагнул, и «лезвие» сломалось, беззвучно упав на пол. Одновременно с этим с лица Влада сорвали повязку. Пришло время последнего испытания.
Он увидел, что стоит в небольшом зале, освещенном факелами. Вдоль стен замерли рыцари, бывшие двойниками двух, увиденных в начале пути — и каждый направлял на Влада обнаженный меч. А перед самим Владом, на расстоянии десятка шагов, возвышалось ярко освещенное изваяние. Сначала, он решил, что это изображение распятого Христа… Но у извивающегося на каменном орудии пытки, застывшего в вечном исступлении борьбы за жизнь, было мускулистое тело воина, а искаженное болью лицо не имело даже следа смирения и было невыразимо прекрасным. Изваянным хотелось восхищаться, и в то же время его было нельзя не пожалеть в глубине души. Кого же чтили в этом подземелье рыцари?
Кто-то, пребывающий в тенях, в углу, в который не проникал свет факелов, толкнул в круг, образованный мечами рыцарей, сверток темной материи, в котором с трудом можно было узнать человеческую фигуру, закутанную в подобие черной хламиды. Влад отшатнулся от упавшего «свертка», но низкий голос из-за спины прорычал:
— Еще один шаг, и ты умрешь.
Сын господаря замер на месте. Он снова, казалось, перешагнул грань между реальностью и бредом: редкий белый туман с сладковатым запахом вдруг заструился от стен, пламя факелов стало зеленым, раздался гул, похожий на звук органа, бесконечно тянущего одну и ту же ноту, а из объятий черной хламиды кое-как выпуталась девочка, ровесница Влада. Когда она поднялась на ноги, он узнал в ней Маришу.
Чья-то холодная рука сунула в ладонь Влада рукоять кинжала. Он, не чувствуя под собой ног, медленно двинулся к Марише, которая широко раскрытыми от ужаса глазами искала вокруг хоть какой-то признак «ненастоящего», инсценировки, после которой ее отпустят домой. Неожиданно она попыталась проскочить между двух рыцарей, но удар кулака в тяжелой перчатке швырнул ее обратно, к ногам Влада. Понимая, что от него хотят все эти люди, если только они были людьми, сын господаря поднял руку с кинжалом… и встретил взгляд сияющих глаз статуи Распятого.
Влад опустил кинжал, и на его руки брызнула кровь. Все вокруг заполнилось криком Мариши, но сын господаря ударил еще раз, и еще, и еще… Кровь настоящим фонтаном хлестала уже не только на его руки, но и на грудь, попадала на лицо, а крик боли уступил место торжественному реву низких голосов, несколько вразнобой повторявших под тянущуюся ноту органа нечто, смутно понятное сыну господаря:
-Deus To Vult!
Страница
10 из 15
10 из 15
