Медикус

Он владел лесом и землёю. Владел мудро и справедливо, потому что чувствовал свою ответственность. Мои предки поклонялись ему и были счастливы. Именно это не нравилось христианам. Поклонение Цернуннусу объявили богохульством и оскорблением церкви. Даже изображение человека с оленьими рогами признали богомерзким и подобным дьяволу. Мои предки защищали нашего бога и были уничтожены. Род едва не прервался, но высшая справедливость оставалась на нашей стороне.

— Что… — язык плохо слушался, — что стало с Цер… Церн…

— Его сожгли на костре. — Лорд развёл руками: — Но не делай поспешных выводов. Цернуннос позволил сжечь своё тело, потому что он был справедливым богом.

Арнальдо показалось, ему на голову набросили покрывало, он попытался освободиться, и понял, что не может пошевелиться, а ещё через миг он полетел в бездонную пропасть. «Таким он и будет», — последние слова, что удалось разобрать.

Сознание вспыхнуло одним сильным толчком. Арнальдо раскрыл глаза и обмер от страха — он ничего не увидел. Абсолютная чернота, беспросветная жуткая тьма. «Неужели ослепили?» — первая мысль. Хотел пощупать глазницы руками и не смог — руки были разведены в стороны и скованны. Кровь обильно прилила к голове, сообразил, что висит вверх ногами. Попытался шевельнуть ступнями — они тоже не поддавались. От подбородка через голову к макушке тянулся неприятный след. «Петля? Накинули петлю?» Что-то тихонько хлюпнуло, потом ещё раз. Арнальдо прислушался. Когда биение сердца отдавалось в темени, раздавался звук. «Это капает кровь! Он разрезал мне вену на горле и кровь стекает. Но почему так медленно?»

Послышались шаги, вдалеке замерцало пламя. По мере приближения тьма редела, Арнальдо разглядел вверху свои ноги — они были привязаны к железному колесу. К этому же колесу были привязаны распятые руки.

Огонь приблизился вплотную, Арнальдо увидел, что это факел в руке лорда. Родерик шел широким кругом, поджигая по мере движения светильники на стенах.

Огромный каменный подвал. Подземелье. Пламя дрожало от ветра, копоть уносилась вверх, к невидимому потолку. «Подвал под центральной башней, — догадался Арнальдо. — Какой огромный».

Рядом стояло ещё одно колесо, на нём висела Катрайона. Глаза девушки были закрыты.

— Ка! — позвал тихонько. — Леди Ка!

Девушка открыла глаза, её взгляд отражал только ужас. Животный панический ужас. Из разреза на шее текла кровь, струйкой сбегала в медную вазу. Такая же ваза стояла под головой Арнальдо.

Откуда-то сбоку лорд вывел оленя — огромного рогатого самца. Бык бешено озирался по сторонам, однако шел за человеком.

«Что за чертовщина? — подумал Арнальдо. — Старик выжил из ума и собирается провести какой-то обряд».

— Не какой-то, — ответил Родерик, будто услышав мысли Арнальдо. — Сегодня Цернуннос опять обретёт тело!

Старик привязал оленя к скобе в полу, стальным прутом ударил ему под передние колени. Бык упал на них.

— Смешается кровь мужчины, женщины и оленя! Возникнет дух бога.

«Он безумен! Смерть сына вытравила в нём разум!»

— Это невозможно! Душа испарится через рану! Я много раз проделывал такой опыт.

— Алхимик! — расхохотался старик. — Ты рассуждаешь, как глупый человек. Вспомни, что ты говоришь о боге! Ему не нужно тело — он сам его создаст. Ему не нужна душа — она везде и нигде. Ему нужна только наша вера!

Резким движением лорд полоснул оленя по горлу. Ударила струйка крови, перепоясав грудь и лицо лорда. Старик схватил оленя за рога, заломил голову так, чтоб рана распахнулась и кровь бежала в огромный кубок. Густо бурлила и захлёбывалась пена.

«Какая вера? — мысли прыгали, как градины по черепице. Ужас накрывал до пят. — Зачем? Почему я? Я не хочу!»

Олень вздрогнул и медленно завалился на бок. В кубок с оленьей кровью, старик вылил кровь Катрайоны. В глазах девушки больше не было страха, её мозг умирал.

Старик подошел к Арнальдо.

— Ты сильный человек. Я правильно сделал, что выбрал тебя, медикус.

Кровь Арнальдо полилась в кубок. Старик перемешал чёрную жидкость рукой, поднял ладонь и долго смотрел. Ручейки бежали за манжеты, белая ткань набухала.

— Квинтэссенция божественного начала.

Он поднял кубок, припал к нему устами. Пил жадно, страстно.

Вдруг старик поперхнулся, остановился, из его груди пробился росток. Несколькими резкими толчками росток вытянулся, стал шире. Он ало поблёскивал в свете факелов. Стальное лезвие покачнулось, двинулось в один бок, потом в другой. Арнальдо услышал хруст костей и мягкий звук разрезаемого мяса. Лорд Родерик покачнулся, но всё ещё удерживал руками кубок. Лезвие пошевелилось, словно было живым, и вышло, оставив широкую щель.

Лорд улыбался. Он верил, что Цернуннос его не оставит. От этой безумной улыбки на кровавых устах пробирала дрожь.