Добавить в моё избранное
46 мин, 32 сек 18681
Однако вышедший в этот момент из кабинета пожилой мужчина в светло-кремовом твидовом костюме подхватил впечатлительного юношу под мышки и легко, как пушинку втащил, ботинки каблуками противно визжали, цепляясь за пол, в кабинет.
Я продолжал стоять посреди помещения, пребывая в некотором замешательстве. Уж ну никак не ожидал подобной реакции при своём появлении в офисе риэлтерской фирмы.
Мужчина в твидовом костюме вышел из кабинета спустя минуту. Представился, как хозяин фирмы, сообщил, что рад знакомству со мной, до этого оно было исключительно заочным. Руки, однако, не протянул. Мне понравилось, что он не завёл речь о моём выборе, а просто окинул быстро с головы до ног, сказал, что же это мы стоим, и предложил пройти в его кабинет. В кабинете без приглашения уселся на стул для посетителей. Хозяин фирмы, напротив, через стол, широкий, как демаркационная линия, в глубокое кожаное кресло. Сцепив руки перед собой, поинтересовался целью посещения. Прямо, без вступительной части, спрашиваю, в день исчезновения семьи стоматолога лил дождь или было вёдро. Хозяин фирмы сложил губы трубочкой, прищурил глаза и, не сводя с меня взгляда, повторил «лил дождь или было вёдро». В полной тишине прошло около пяти минут. Сохраняю терпение и молчаливо сижу. Внезапно он воскликнул, ах, вот вы о чём, будто вопрос относился к методике поливки паслёновых культур, погода, ну, конечно же, погода… он завис, как старый компьютер… да-да-да! было дождливо… да что там! гроза! ливень! гром и молния! Выплеснув месячный запас эмоций за одну минуту, он вернулся к прежнему сосредоточенному состоянию. «Разве это имеет какую-либо связь? — сухо осведомился он, — погода и исчезновение?» Он не заметил, как следом за мной повторил «исчезновение» вместо употребляемого до этого всеми рассказчиками «внезапного отъезда». Как ни взыграла радостно моя душа, сдерживаюсь, и безразлично отвечаю, мол, конечно же, нет. Но обладай более точной информацией, это развеяло бы многие сомнения. Сочтя свой визит продолжать далее ненужным, встал, поблагодарил, слегка наклонил голову. На что хозяин фирмы бурно отреагировал, дескать, полноте, это лишнее, мол, ныне не старорежимные времена. И руку снова не подал.
Стоя на крыльце, подумал, почему они не обратили внимания на мой внешний вид. И сразу дал ответ: обратили, тому свидетельство реакция хозяина-чистоплюя, ишь, сыр голландский, руку подать побрезговал, и поведение инфантильного юноши.
Итак, всё становится на свои места. Снова кручу, педали и размышляю, направляясь, домой. Для подтверждения осталось дождаться ночи.
Но, увы! Природа надо мной издевалась. Трое суток простояла удушливая жара и полный штиль.
На четвёртые сутки то же самое. Окна в зале оставил открытыми, стараясь хоть как-то освежить помещение внезапным сквозняком. Потрудился над рукописью и почти в полночь, удостоверяясь повторно, глядя на чистое звёздное небо, что изменений в погоде ждать напрасно, лёг спать.
Спал ли я в тот момент или дремал, но шаги в рекреации впечатались в голову, как острые шпильки каблучков модницы в асфальт, причинив невыразимую боль. Резко, с тревожно колотящимся сердцем, сажусь на диване и устремляю взгляд на потолок, обратившись в слух.
Шаги были явственны, послышаться никак не могли. Издаваемые грузным телом, они резонировали мембрану потолка. Скосил глаз в окно и с облегчением вздохнул: небо затянуто серой пеленой туч, на стекле видны редкие длинные тонкие росчерки дождя. Ну вот, язвительно радуюсь, сейчас прольётся чья-то кровь… то бишь, найду подтверждение гипотезе. Замечу отдельно, рефлексиями по этому поводу не страдал, но терзался здоровым интересом.
Тот, кто находился наверху, ходил по кругу центра рекреации. Поначалу в полном молчании. Потом, я, напрягши слух, услышал невнятную речь.
Стараясь не скрипеть пружинами, медленно поднимаюсь с дивана, хватаю кочергу, фонарь и быстро, без страха, волков бояться в лес не ходить, выхожу в коридор. Живо передвигаюсь в темноте, фонарь не включаю, хочу использовать как фактор внезапности. Поднимаюсь на полпролёта. Что-то, стремительно промелькнувшее слева, привлекает внимание. Останавливаюсь. Оборачиваюсь. И… страх стальными клещами сковал сознание и тело…
Коридор пересекали две широкие размытые цветные полосы света, льющие через витраж на двери и тень, уродливая и мрачная тень пару раз застывала на полу, видимо находящийся в зале стоял перед дилеммой: выйти из помещения или нет. «Всему должен быть предел! — послышался из зала рассерженный мужской баритон, — дорогая, сколько раз просил тебя и девочек не брать свежую прессу, пока я не прочту! Это недопустимо! Хотя бы для приличия соблюдали видимость послушания главе семейства!» Мелкий холодный пот покрыл лицо, почувствовал, как увлажнились подмышки, и халат прилип к спине. Ведь газету для растопки камина взял я! «Не удивлюсь, — продолжал тот же голос, — что в пику мне, газету использовали для разведения огня.
Я продолжал стоять посреди помещения, пребывая в некотором замешательстве. Уж ну никак не ожидал подобной реакции при своём появлении в офисе риэлтерской фирмы.
Мужчина в твидовом костюме вышел из кабинета спустя минуту. Представился, как хозяин фирмы, сообщил, что рад знакомству со мной, до этого оно было исключительно заочным. Руки, однако, не протянул. Мне понравилось, что он не завёл речь о моём выборе, а просто окинул быстро с головы до ног, сказал, что же это мы стоим, и предложил пройти в его кабинет. В кабинете без приглашения уселся на стул для посетителей. Хозяин фирмы, напротив, через стол, широкий, как демаркационная линия, в глубокое кожаное кресло. Сцепив руки перед собой, поинтересовался целью посещения. Прямо, без вступительной части, спрашиваю, в день исчезновения семьи стоматолога лил дождь или было вёдро. Хозяин фирмы сложил губы трубочкой, прищурил глаза и, не сводя с меня взгляда, повторил «лил дождь или было вёдро». В полной тишине прошло около пяти минут. Сохраняю терпение и молчаливо сижу. Внезапно он воскликнул, ах, вот вы о чём, будто вопрос относился к методике поливки паслёновых культур, погода, ну, конечно же, погода… он завис, как старый компьютер… да-да-да! было дождливо… да что там! гроза! ливень! гром и молния! Выплеснув месячный запас эмоций за одну минуту, он вернулся к прежнему сосредоточенному состоянию. «Разве это имеет какую-либо связь? — сухо осведомился он, — погода и исчезновение?» Он не заметил, как следом за мной повторил «исчезновение» вместо употребляемого до этого всеми рассказчиками «внезапного отъезда». Как ни взыграла радостно моя душа, сдерживаюсь, и безразлично отвечаю, мол, конечно же, нет. Но обладай более точной информацией, это развеяло бы многие сомнения. Сочтя свой визит продолжать далее ненужным, встал, поблагодарил, слегка наклонил голову. На что хозяин фирмы бурно отреагировал, дескать, полноте, это лишнее, мол, ныне не старорежимные времена. И руку снова не подал.
Стоя на крыльце, подумал, почему они не обратили внимания на мой внешний вид. И сразу дал ответ: обратили, тому свидетельство реакция хозяина-чистоплюя, ишь, сыр голландский, руку подать побрезговал, и поведение инфантильного юноши.
Итак, всё становится на свои места. Снова кручу, педали и размышляю, направляясь, домой. Для подтверждения осталось дождаться ночи.
Но, увы! Природа надо мной издевалась. Трое суток простояла удушливая жара и полный штиль.
На четвёртые сутки то же самое. Окна в зале оставил открытыми, стараясь хоть как-то освежить помещение внезапным сквозняком. Потрудился над рукописью и почти в полночь, удостоверяясь повторно, глядя на чистое звёздное небо, что изменений в погоде ждать напрасно, лёг спать.
Спал ли я в тот момент или дремал, но шаги в рекреации впечатались в голову, как острые шпильки каблучков модницы в асфальт, причинив невыразимую боль. Резко, с тревожно колотящимся сердцем, сажусь на диване и устремляю взгляд на потолок, обратившись в слух.
Шаги были явственны, послышаться никак не могли. Издаваемые грузным телом, они резонировали мембрану потолка. Скосил глаз в окно и с облегчением вздохнул: небо затянуто серой пеленой туч, на стекле видны редкие длинные тонкие росчерки дождя. Ну вот, язвительно радуюсь, сейчас прольётся чья-то кровь… то бишь, найду подтверждение гипотезе. Замечу отдельно, рефлексиями по этому поводу не страдал, но терзался здоровым интересом.
Тот, кто находился наверху, ходил по кругу центра рекреации. Поначалу в полном молчании. Потом, я, напрягши слух, услышал невнятную речь.
Стараясь не скрипеть пружинами, медленно поднимаюсь с дивана, хватаю кочергу, фонарь и быстро, без страха, волков бояться в лес не ходить, выхожу в коридор. Живо передвигаюсь в темноте, фонарь не включаю, хочу использовать как фактор внезапности. Поднимаюсь на полпролёта. Что-то, стремительно промелькнувшее слева, привлекает внимание. Останавливаюсь. Оборачиваюсь. И… страх стальными клещами сковал сознание и тело…
Коридор пересекали две широкие размытые цветные полосы света, льющие через витраж на двери и тень, уродливая и мрачная тень пару раз застывала на полу, видимо находящийся в зале стоял перед дилеммой: выйти из помещения или нет. «Всему должен быть предел! — послышался из зала рассерженный мужской баритон, — дорогая, сколько раз просил тебя и девочек не брать свежую прессу, пока я не прочту! Это недопустимо! Хотя бы для приличия соблюдали видимость послушания главе семейства!» Мелкий холодный пот покрыл лицо, почувствовал, как увлажнились подмышки, и халат прилип к спине. Ведь газету для растопки камина взял я! «Не удивлюсь, — продолжал тот же голос, — что в пику мне, газету использовали для разведения огня.
Страница
10 из 14
10 из 14
