Добавить в моё избранное
44 мин, 0 сек 17376
Периодически, чтобы как-то отдохнуть от них, детдома скидывают их нам, якобы на обследование.
— А вы не знаете, с каким диагнозом поместили Ларису?
— Нет, завтра приходите, желательно утром. Лечащий врач Стелла Леонидовна всё вам объяснит.
Лёля не хотела отпускать нас, она даже не обиделась, когда мы прощались с ней. Девочка надула свои пухлые губки и помахала нам ручкой.
— Лёля, не переживай, скоро мы будем жить все вместе, а приедем к тебе завтра.
Но ни завтра, ни послезавтра мы не увидели ребёнка. Никто не знал, где Лариса, что с ней, куда её поместили. Хранила молчание и директор дома ребёнка.
Так прошло два месяца. Пашке мы не смогли ничего объяснить, а он всё справлялся у нас о своей сестре. Однажды, за ужином, на кухне, мы включили канал «Вести». То, что сказал диктор, привело нас в состояние шока.
— Лора Нотерфолд, четырёхлетний ребёнок из России был убит своими приёмными родителями из штата Канзас. На теле девочки насчитали сорок восемь синяков и ушибов.
— Вот, что делают, сволочи, — не выдержал я.
На экране появилось изображение нашей любимой Ларисы, нашего ангела. Она, как всегда, улыбалась своей ослепительной улыбкой.
А ещё через год Вика Черёмушкина пришла к Светлане на день рождения. Праздник затянулся глубоко заполночь. Пашка давно уснул, а я вышел на кухню помыть посуду. Вика совсем опьянела и была словоохотлива. Света спросила её:
— Так нам так и непонятно, как Лариса попала в Штаты?
— Ладно, уже год прошёл, всё забылось, можно сказать. Когда я спросила начальника Муниципалитета об этом, он сказал:
— А что эти русские родители дадут ей? Пусть поедет в волшебный, сказочный рай, в страну сказок, увидит своё счастье. Она будет у богатых, даже очень богатых родителей.
— Когда я спросила его, откуда он знает о состояние счетов этих людей, начальник улыбнулся. Он недавно сменил своего «китайца» на престижный «джип».
— А как погибла её мать? — спросила Света.
— К ней захаживал участковый, а однажды он привёл с собой своего друга. Они надругались над женщиной и убили её на глазах ребёнка.
— Посадили гадов?
— Ты с ума сошла? Кто ж таких привлекает к уголовной ответственности? Дело перевернули, что якобы она напала на работников милиции, а они защищались. Их за это в звании повысили. А в квартире этой, кажется и живёт этот участковый.
В течение всего этого разговора я медленно, сантиметр за сантиметром, приближался к гостиной, не веря своим ушам. Увидев меня, Вика замолчала. Взгляд мой упал на комод. На фотографии, стоящей на нём, была вся наша несостоявшаяся семья: я, Светлана, Лёлечка и Пашка.
Дети-отказники… Женщины-алкоголики, женщины-наркоманы. Что ж, государству, наверное, таким образом, легче оправдать своё полное бессилие перед остальными гражданами страны. Почему они такими стали? Кто их довёл до такого состояния? Проблемы в семье, проблемы с жильём, безработица, проблемы со здоровьем, материальные проблемы. Кто их будет решать? Государство… Продажа детей заграницу. Так, значит, там они нужны, а здесь нет? Власть денег, тупой, олигархический капитализм, социальной расслоение общества, полный крах судебно-правовой системы, вакханалия правящего класса, насаждение своей власти на местах, полный экономический упадок. А дети… Они не решают всех этих вопросов, они только рождаются, да и только те, кому повезёт, кого не разорвут на куски абортными щипцами. Кто-то выйдет в восемнадцать лет в мир навстречу волкам из своего интерната-инкубатора, а кто-то так и будет летать ангелом над этой несчастной страной, будет кричать, отзываясь гулким эхом в умах, сердцах и душах «выживших» людей.
— Папа, давай в хоккей срежемся, — сказал мой десятилетний сынишка Павлик.
— Паш, скоро футбол по телеку…
— Ну, пап, ты не понимаешь, это по телеку, там от тебя ничего не зависит, а здесь ты сам управляешь игроками.
Я вытащил из шкафа настольный хоккей и поставил игру на стол. После вбрасывания лампочка за моими воротами сразу загорелась — сын забил мне гол.
— Да, видать хорошо подучился с Артёмом. Кстати, ты почему перестал ходить к нему? Поссорились? И родителей его я не вижу. Они, случайно, не переехали?
— Нет, пап, они приёмного ребёнка взяли, мальчика. Теперь им не до хоккея.
Эта новость ошеломила меня. Пашка воспользовался этим и воткнул мне ещё одну шайбу.
— Ты ничего не путаешь, сынок?
— Путаете это вы с мамой. Где мой брат или сестра?
«Ребёнок всё знает и понимает. С одной стороны хорошо — ничего не надо объяснять, а с другой слишком взрослый ребёнок»…
Впервые я сыну ничего не ответил, просто промолчал, а жене, когда легли спать, сказал:
— Свет, ты слышала, Архиповы приёмного ребёнка взяли, мальчика. Пашка сегодня меня спросил об этом.
— А вы не знаете, с каким диагнозом поместили Ларису?
— Нет, завтра приходите, желательно утром. Лечащий врач Стелла Леонидовна всё вам объяснит.
Лёля не хотела отпускать нас, она даже не обиделась, когда мы прощались с ней. Девочка надула свои пухлые губки и помахала нам ручкой.
— Лёля, не переживай, скоро мы будем жить все вместе, а приедем к тебе завтра.
Но ни завтра, ни послезавтра мы не увидели ребёнка. Никто не знал, где Лариса, что с ней, куда её поместили. Хранила молчание и директор дома ребёнка.
Так прошло два месяца. Пашке мы не смогли ничего объяснить, а он всё справлялся у нас о своей сестре. Однажды, за ужином, на кухне, мы включили канал «Вести». То, что сказал диктор, привело нас в состояние шока.
— Лора Нотерфолд, четырёхлетний ребёнок из России был убит своими приёмными родителями из штата Канзас. На теле девочки насчитали сорок восемь синяков и ушибов.
— Вот, что делают, сволочи, — не выдержал я.
На экране появилось изображение нашей любимой Ларисы, нашего ангела. Она, как всегда, улыбалась своей ослепительной улыбкой.
А ещё через год Вика Черёмушкина пришла к Светлане на день рождения. Праздник затянулся глубоко заполночь. Пашка давно уснул, а я вышел на кухню помыть посуду. Вика совсем опьянела и была словоохотлива. Света спросила её:
— Так нам так и непонятно, как Лариса попала в Штаты?
— Ладно, уже год прошёл, всё забылось, можно сказать. Когда я спросила начальника Муниципалитета об этом, он сказал:
— А что эти русские родители дадут ей? Пусть поедет в волшебный, сказочный рай, в страну сказок, увидит своё счастье. Она будет у богатых, даже очень богатых родителей.
— Когда я спросила его, откуда он знает о состояние счетов этих людей, начальник улыбнулся. Он недавно сменил своего «китайца» на престижный «джип».
— А как погибла её мать? — спросила Света.
— К ней захаживал участковый, а однажды он привёл с собой своего друга. Они надругались над женщиной и убили её на глазах ребёнка.
— Посадили гадов?
— Ты с ума сошла? Кто ж таких привлекает к уголовной ответственности? Дело перевернули, что якобы она напала на работников милиции, а они защищались. Их за это в звании повысили. А в квартире этой, кажется и живёт этот участковый.
В течение всего этого разговора я медленно, сантиметр за сантиметром, приближался к гостиной, не веря своим ушам. Увидев меня, Вика замолчала. Взгляд мой упал на комод. На фотографии, стоящей на нём, была вся наша несостоявшаяся семья: я, Светлана, Лёлечка и Пашка.
Дети-отказники… Женщины-алкоголики, женщины-наркоманы. Что ж, государству, наверное, таким образом, легче оправдать своё полное бессилие перед остальными гражданами страны. Почему они такими стали? Кто их довёл до такого состояния? Проблемы в семье, проблемы с жильём, безработица, проблемы со здоровьем, материальные проблемы. Кто их будет решать? Государство… Продажа детей заграницу. Так, значит, там они нужны, а здесь нет? Власть денег, тупой, олигархический капитализм, социальной расслоение общества, полный крах судебно-правовой системы, вакханалия правящего класса, насаждение своей власти на местах, полный экономический упадок. А дети… Они не решают всех этих вопросов, они только рождаются, да и только те, кому повезёт, кого не разорвут на куски абортными щипцами. Кто-то выйдет в восемнадцать лет в мир навстречу волкам из своего интерната-инкубатора, а кто-то так и будет летать ангелом над этой несчастной страной, будет кричать, отзываясь гулким эхом в умах, сердцах и душах «выживших» людей.
— Папа, давай в хоккей срежемся, — сказал мой десятилетний сынишка Павлик.
— Паш, скоро футбол по телеку…
— Ну, пап, ты не понимаешь, это по телеку, там от тебя ничего не зависит, а здесь ты сам управляешь игроками.
Я вытащил из шкафа настольный хоккей и поставил игру на стол. После вбрасывания лампочка за моими воротами сразу загорелась — сын забил мне гол.
— Да, видать хорошо подучился с Артёмом. Кстати, ты почему перестал ходить к нему? Поссорились? И родителей его я не вижу. Они, случайно, не переехали?
— Нет, пап, они приёмного ребёнка взяли, мальчика. Теперь им не до хоккея.
Эта новость ошеломила меня. Пашка воспользовался этим и воткнул мне ещё одну шайбу.
— Ты ничего не путаешь, сынок?
— Путаете это вы с мамой. Где мой брат или сестра?
«Ребёнок всё знает и понимает. С одной стороны хорошо — ничего не надо объяснять, а с другой слишком взрослый ребёнок»…
Впервые я сыну ничего не ответил, просто промолчал, а жене, когда легли спать, сказал:
— Свет, ты слышала, Архиповы приёмного ребёнка взяли, мальчика. Пашка сегодня меня спросил об этом.
Страница
10 из 14
10 из 14
