Пустолесский погост

Тимофей догнал Лену, только когда та вошла в колокольню. Бывшая звонница была ближе к краю кладбища, к тому же использовать для ритуала зал, где уже поработал сегодня Кощей, ей не хотелось.

— Лиса, не делай глупостей. Можешь потом колдовать сколько угодно, но сначала надо вытащить Костю.

— Не получится. Ничего не получится, пока мы это не остановим, — Лена подожгла фитиль свечи, стоявшей около одной из бумажных икон в нише на стене.

— Что остановим и как?

— Пока не знаю. Как-нибудь.

— Все. Мне это надоело! — Тимофей выхватил у нее из рук злосчастный кусок дерева и швырнул в окно. — Кончай дурить! — он встряхнул девушку за плечо.

— Ты что наделал? Не мешай! — Лена с силой толкнула его в грудь. Тимофей, отлетевший назад, запнулся обо что-то и рухнул на пол.

— Проклятье. Тимыч, извини. Ты как? Тим!

Колокольня сохранилась несколько хуже, чем основное здание, и на земле валялось множество крупных камней. Об один из них Тимофей при падении ударился головой. Небольшая ссадина на виске не выглядела серьезной, дышал он ровно, но был без сознания.

— Господи… Это же просто сотрясение, да? — Лена обратила взгляд на икону. Святой, имени которого она не помнила, смотрел безжизненно и равнодушно. — Господи, они не заслужили такого. Прошу тебя, пощади! Помоги найти какой-нибудь выход, останови этот кошмар… Ты слышишь меня? Прошу тебя, Господи!

Раздался треск.

— Господи?

Звук повторился. Рядом что-то упало. Лена подняла глаза вверх.

Сквозь перекрестье балок просвечивали звезды. Конструкция раскачивалась на ветру. Все правильно, они еще днем заметили, что эта штука держится на честном слове.

— Тим, очнись, надо уходить! Тим!

Лена отвесила товарищу несколько пощечин, но тот упорно не желал приходить в себя. Она ухватила его за ворот и волоком потащила к выходу.

— Какой же ты тяжелый…

Треск перешел в пронзительный скрежет. Груда дерева и металла сорвалась вниз.

Перед тем, как время остановилось, Лена даже успела разглядеть причудливый рыже-красный узор, выписанный ржавчиной на закрывшем небо листе железа…

Вход был уже рядом. Изнутри слышался человеческий голос.

— Ребята! Беда! — Ася попыталась окликнуть товарищей, но после быстрого бега вместо крика вышел надрывный шепот. Она остановилась перевести дыхание, когда остатки колокольного шпиля с грохотом обвалились.

Ася сжалась на земле в комок, прикрыв голову руками. Через десяток секунд обвал закончился. Уже понимая непоправимость случившегося, она автоматически продолжила ползти вперед.

Тонкие листья пожухлой травы тянулись вверх, неприятно щекотали лицо, царапали руки, словно маленькие лезвия. Некстати вспомнилось, как сразу после приезда Вадим с Кощеем спорили, что это за растение — белоус или какая-то из разновидностей осоки. Среди сырой земли ее рука наткнулась на что-то теплое. Она вздрогнула, узнав деревянный обломок пня. Маскообразное лицо насмешливо улыбалось.

Ася, сбросив оцепенение, поднялась на ноги и преодолела оставшееся расстояние до входа в колокольню.

Вокруг медленно оседала пыль. Из-под куска железной кровли торчали ботинки. Девушка заставила себя подойти ближе. Потом закричала и бросилась бежать.

Куда угодно. Куда угодно. Как можно дальше отсюда. Не видеть, не помнить, не думать… Ася так и не успела переодеться, и теперь длинная юбка мешала бежать, постоянно цепляясь за ветки. Еще несколько минут назад она дрожала от холода, но теперь тело пылало жаром, стараясь сдержать неистово колотящееся сердце. Ей не хватало воздуха, шарф душил. Она продолжала бежать, сбрасывая себя одежду. Что-то обхватило лодыжку, дернуло назад. Наступила темнота.

Ася открыла глаза. Где она находится? Девушка попыталась приподняться. Прямо перед ней белело человеческое лицо. Неясные тени подступали из предрассветного сумрака, шуршали тихие голоса.

— Старых богов, низложив ради нового бога, снова призвали сюда в ожиданье свершений.

— Нового бога, предав поруганью чертоги, снова призвали сюда в ожиданье прощенья.

— Молятся всем, но услышать ответ не пытаясь, делают все, что сегодня угодно им делать.

— Взгляды свои, как перчатки, поспешно меняя, видят лишь то, что по нраву их духу и телу.

— Что за чушь… Вы… Вы не существуете! — Ася несколько раз тряхнула головой.

Наваждение рассеялось. Она сидела в одиночестве среди надгробий, глядя на собственное отражение в затянутой тонкой коркой льда луже. Обещанные Вадимом заморозки наступили.

Стоило Асе встать, как лодыжку пронзила резкая боль. Было похоже на то, что она если не порвала, то сильно потянула связки, зацепившись за корень. Девушка сделала несколько неуверенных шагов.

— Так я далеко не уйду… Надо развести костер.