Пустолесский погост

Нож, амулеты, бесполезный здесь мобильник… Можно идти. В глубине души ей совсем не хотелось покидать уютный и условно безопасный лагерь, но за дважды поднятую «ложную тревогу» перед товарищами было стыдно. Подобное поведение следовало загладить чем-нибудь более достойным.

— Слушайте сюда. Вот жидкость для растопки, потребуется быстро осветить поляну — пользуйтесь. На крайний случай в правом кармане моего рюкзака лежит сигнальная ракетница. Контрольное время возвращения через час, — Кощей заканчивал инструктировать остающихся в лагере.

— Вы лучше там сами осторожней. — Нахмурилась Ирина.

— Я всегда осторожен. Все, погнали, — Он быстрым шагом направился в сторону церкви.

В лесу пахло сыростью, прелыми листьями, древесной гнилью.

Кощей остановился включить видеокамеру, после чего уверенно двинулся дальше. Тусклый свет диодов терялся среди зарослей кустарника. Вскоре показались очертания колокольни.

— Тихо! Выруби фонарь.

Лена вздрогнула всем телом, когда рука товарища неожиданно преградила ей дорогу.

— Что там такое? Я ничего не вижу.

С минуту они стояли в полной темноте, вслушиваясь в ночные шорохи.

— Тень какая-то мелькнула. Показалось. Пойдем, — Кощей включил свой налобник.

Лена не двинулась с места.

— Нам лучше вернуться обратно. Это плохо закончится.

— Да в чем дело, никак не пойму. С чего такая паника?

— Не знаю. Я серьезно, давай вернемся, — в ее шепоте прорезались истерические нотки. — Здесь опасно, нельзя было разделяться.

— Объясни тогда по-человечески, в чем опасность. Ты ведешь себя нелогично, Лиса.

— Знаю, но это сейчас не имеет значения. Я чувствую.

— Что чувствуешь?

— Не знаю! Но дальше нельзя.

— Ну смотри. До лагеря три шага, чуть что, можем сразу вернуться. Если нечисть попрет на нас, у меня есть чем от нее отбиваться, — Кощей выразительно качнул «факелом техномага». В отличие от магазинного артефакта Лешего, этот был собственного изготовления. — И с каких пор ты так боишься нечисти?

— Не знаю, правда, не знаю. Я уже ничего не понимаю… — Лена постаралась унять дрожь в руках.

— Поэтому пойдем, может, на месте поймешь.

— Эх. Будем считать, твоя взяла… Что-то меня сегодня мощно кроет. Один сплошной психоз.

— Заметно. Кстати, этот разговор во всей красе запечатлен на камере.

— Сколько в литрах за удаление?

— Хе-хе, поживем-увидим…

Размышления о третьем акте позорной трусости и перспективах его всенародного представления хорошо отвлекали от дурных предчувствий.

Кратчайший путь к церкви пролегал через кладбище. Луч фонаря то и дело выхватывал из темноты старые надгробья. Некоторые из них были выворочены и разбиты, и осколки валялись на земле далеко от прежних могил. Бело-серые камни, поросшие теперь зеленым мхом, они сами по себе напоминали человеческие кости. Десяток новых захоронений находились в лучшем состоянии, но и рядом с ними приходилось внимательно смотреть под ноги, что бы не загреметь в очередную яму.

— Похоже, с металлоискателем работали, а это выбросили как чермет, — Кощей зашвырнул в кусты ржавую железку, чуть не пропоровшую ему ботинок. — Дело расхитителей гробниц процветает еще со времен фараонов.

Они вошли в темную громадину церкви.

— Могилы хоть пришлые громили. А храм по кирпичам наверняка растащили те же мужики, что раньше в нем молились. Теперь их детишки, подчиняясь новой моде, опять потащили сюда иконы, а внуки разукрашивают стены наскальной живописью. Одним словом, люди, — Лена подошла к остаткам алтаря. Сложно сказать, что казалось более нелепым здесь: надписи «тут бухал Вася» или бумажные лики святых, покореженные, отсыревшие, тронутые плесенью.

— «Гомосапиенс», они такие, — Кощей прошелся по залу, выбирая подходящее место. — Это пойдет. Будешь снимать из коридора или с крыльца?

— С крыльца, оттуда заодно кладбище видно.

— Разумно, — Кощей протянул Лене камеру. — Если без форс-мажора, то сюда не заходи, пока я не скажу.

— Хорошо.

Лена вышла наружу. Они с Кощеем намеренно не обсуждали характер и задачи грядущего ритуала — ради снижения эффекта «ожиданий наблюдателя». Сейчас ее задачей было просто зафиксировать все возможные странности, не выискивая их на пустом месте и не вмешиваясь в чужую магию.

Она повела камерой вокруг себя. Перед входом расстилалась небольшая, метров двадцати, поляна, поросшая высокой болотной травой.

— Я начинаю.

— Удачи тебе! — Лена засекла время и направила объектив в зал, где на полу среди каменной крошки горели расставленные треугольником свечи.

Прошло уже больше десяти минут, но все было спокойно. Только на холодном ветру нещадно мерзла рука, державшая камеру. Гортанные выкрики эхом отражались от стен.