Пока не светит солнце

Вспомни: ведь так? Ты ведь только по ночам их видишь?

— Да, только ночью и в сумерках, — упавшим голосом произнесла я. — Пока не светит солнце.

Повисло неловкое молчание. Я старалась не смотреть Алинке в глаза; мне было стыдно, — как будто я совершила какой-то на редкость гадкий поступок. Я заставила её поверить в визиты мёртвого деда, притащила сюда, — и всё кончилось пшиком, — бесславно и глупо…

— Но однажды, — когда приходил отец Николай, — я видела деда днём. Вернее, его лицо. Расплывчатое, в дымке, — вспомнила я. — И старуху с клыками. И бесов. Они говорили со мной…

— Галлюцинация, — уверенно констатировала Алинка.

— Значит, вчера мне тоже всё приснилось? Выходит, дед ко мне не приходил, на Плутонию с клюкой не бросался, она не убегала в подвал, а Барсик мирно проспал всю ночь где-нибудь на скамейке? Так, что ли?

— Этого я не знаю. То, что дед не приходил, — это точно, а вот что было с Тонькой… Мы ведь не знаем, когда именно ты проснулась. Возможно, дед померещился тебе ночью, ты встала, открыла дверь, Тонька выскочила в коридор и сбежала… а дальше всё было так, как ты рассказывала. А может быть, тебе приснилась вся эта история, от начала до конца, и Тонька в подвале не была. Жаль, она рассказать не может… Если хочешь, спроси Леонидовну: ловили вы с ней кошку или нет?

— Легко сказать: спроси… Она же решит, что я ненормальная! — испугалась я. — Расскажет всему подъезду. У неё язык, как помело.

— Ну, тогда подожди пару месяцев. Если у Тоньки будут котята, — значит, всё правда, а если нет, — то тут бабка надвое сказала… Только тогда я, наверное, вашего Барсика домой возьму. Давно хочу котят. — Алинка мечтательно улыбнулась, представив своё хвостатое семейство: счастливую мать Плутонию и несколько чёрных комочков, прижавшихся к её тёплому боку…

— Что же мне теперь делать?

Этот вопрос тревожил меня больше всего. Мне было неприятно, что я опозорилась перед Алинкой, наврав ей с три короба, — хотя и ненамеренно, — но самое ужасное было не в этом, — а в том, что следующей ночью дед, возможно, придёт опять. И в другие ночи тоже. Плевать, что это сон, — от того, что я это знаю, мне не станет менее страшно…

Алинка задумалась; улыбка сошла с её лица, и теперь оно было на редкость серьёзным, — я не часто видела её такой.

— Давно хотела спросить, — наконец проронила она, — что с дедом-то было? Ну, при жизни?

— Да всё то же и было, — неохотно ответила я. Мне не хотелось говорить о нём.

— С ножом бросался? Кошек клюкой гонял?

— Всё было, — мрачно сказала я, опустив глаза.

— Умер-то как? Своей смертью?

— Своей… Понимаешь, Алинка… мама говорила, что много лет назад он был другим. Что во всём виноват не он, а его болезнь. Но я его другим не помню. Иногда сумасшедшие бывают агрессивными… иногда, наверное, нет. Но нам не повезло. Врачи предлагали отправить его в больницу… но мама его жалела. Ему что-то казалось… он мог накинуться на любого, кто входил в его комнату, — а перед смертью вообще не узнавал никого…

— Говорят, психические болезни передаются по наследству, — глубокомысленно заметила Алинка. — Возможно, он потому к тебе и приходит, что ты унаследовала… что-то от него?

Я молчала.

— Значит, так, — продолжала она. — Выхода у тебя теперь ровно два. Первый — обратиться к врачам…

— К каким ещё врачам? В дурку, что ли? Это что же… что же это теперь получается… я… того?

— Возможно, и «того», — согласилась Алинка. — Ну и что? Ты думаешь, я не «того»? Да ты посмотри на меня! Я же кошку магии учила. Как ты думаешь, что сказали бы люди, если бы узнали? И бросать, кстати, не намерена. Просто я Тоньку хорошо знаю, — она способная, только вот характер не очень… Да мы, по большому счёту, все здесь «того». Об этом ещё Льюис Кэрролл писал. Вот посмотри хотя бы на Леонидовну. Что, по-твоему, она не «того»? Или вот отец Николай, который в твоей квартире бесов гонял, — скажешь, не «того»?

— Ну, не знаю… — промямлила я. — Аргументы Алинки были слишком вескими, чтобы против них возражать.

— А ведь живём как-то, не умираем. Приспособились. И ты жить будешь.

— Ну ладно, — сказала я, — а какой второй выход?

— Осознать себя во сне.

— Это как?

— Ну, во сне понять, что ты спишь, — что здесь непонятного? Вот придёт к тебе твой дед ночью, а ты подумаешь: «дед мой восемь лет назад умер; раз я вижу его, значит, это сон». А дальше делай что хочешь. Но лучше всего тебе от него уйти, потому что он будет пытаться тебя напугать. Они, мёртвые, часто так делают… Кстати, это, может быть, и не твой дед вовсе. Просто кто-то превращается в него. Какой-то дух. Во сне это нетрудно. И ты научишься.

— Подожди, подожди, Алинка, — от обилия информации у меня голова шла кругом. — Если дед приходит во сне, — значит, он — плод моего воображения?