Добавить в моё избранное
40 мин, 39 сек 4071
Соня сбивалась с ног, бегая по экскурсиям, а Леша лежал на диване и злобно ругался. Последние два месяца ему не удавалось найти даже случайных заработков, которыми он как-то перебивался зимой.
Соня лежала в кресле и плакала, плакала… Не только по тому безумному и невероятному, что случилось сегодня, но и по маленькой серой мышке.
В детском саду Соню дразнили «соней-засоней». Мамины объяснения «»София» — означает «мудрость» никак не могли изменить положение вещей. Их изменила тетя Адель. Однажды, когда Соня пришла к ней в гости, тетя достала из шкафа маленькую серенькую мышку.
— Соня — это такая мышка, — сказала тетя Адель.
— Фарфоровая? — спросила Соня.
Она всегда была наблюдательным ребенком.
Тетя Адель улыбнулась.
— Нет, — сказала она. — Бывают мышки полевые, бывают лесные, а бывают — мышки-сони. Есть такая сказка, хочешь, я тебе почитаю?
Соня кивнула. И тетя Адель прочитала ей про мышку Соню и про девочку Алису. Кружевную накидку для мышки Сони тетя связала уже потом. Адель любила свою коллекцию и берегла ее; остальных статуэток в серванте нельзя было даже касаться, и только мышку тетя Адель разрешила брать для игр.
И тут Соня, всхлипывая, поняла, зачем Леша достал из серванта голубя.
Голубь был самым старым экспонатом. С него началась тетушкина коллекция. Его купил еще дядя, точнее, брат Сониного дедушки, который и был мужем тети Адели. Голубь был самым старым — и самым дорогим. Соня вспомнила, как несколько дней назад Леша долго стоял в задумчивости перед сервантом. А потом бросил через плечо: «А эти уродцы нынче в цене».
И когда Соня поняла это, она встала и пошла на кухню. Надо было помыть фарфорового голубя, принесшего в ее дом не мир, а нечто совсем иное. И поставить его на место.
Глядя на струйку теплой воды и пену на боку у голубя, Соня поняла, что нужно предпринять еще кое-что.
И она предприняла.
Валерий смотрел на спину перед собой и пытался застегнуть на ней лифчик. Получалось плохо — руки дрожали, к горлу подкатывала тошнота. Наконец Валерий справился — и с лифчиком, и, слава богу, и с тошнотой. Довольная Марина повернулась к нему лицом. В мутном свете утра девушка казалась совсем не симпатичной. Она выглядела, как сильно помятая ночью девка с глубокого похмелья, которой и была. Но настроение у Марины было отличное. Она улыбнулась Валерию и чмокнула в щеку. Он закрыл глаза. Валере показалось, что его сейчас все-таки вырвет. Но нет, обошлось. Марина продолжала одеваться. Она подняла свой свитерок с тумбочки и обнаружила под ним книгу. На обложке были изображены роскошная рыжая девушка и два вооруженных парня.
— Что читаешь? — весело спросила Марина.
Валерий промолчал. Переспать — это еще не значит потом вместе обсуждать прочитанные книги. Но Марина не унималась.
— А, фэнтези, — продолжала она. — «Искра в полыни», — прочла она заглавие вслух.
За последние два месяца в однушке Валеры, доставшейся ему после развода, перебывало множество девушек. Но Валерий начинал склоняться к мысли, что эта — самая противная и настырная.
— Кто же сейчас бумажные книги читает! — заметила Марина. — Эх ты! Да сейчас играют все. Я, например, рублюсь в…
Но судьбу Марины решили не эти отвратительные, как козьи катышки, слова, что катились из ее круглого ротика. А то, что она одновременно тянула руки к книге!
Валера не помнил, как оказался в коридоре. Он стоял, прижавшись к входной двери всем телом, словно бы в нее кто-то ломился. На площадке неистово ругались.
— Сумочку отдай, козел вонючий! — кричали там.
Валерий огляделся. Аляпистая пронзительно-зеленая сумка стояла под зеркалом в прихожей. Валерий хотел взять ее, и обнаружил, что руки у него заняты. Он судорожно сжимал в них книгу. Валера уговорил себя разжать пальцы и положить книгу на тумбочку под зеркалом, хотя это далось ему не без труда. Осторожно, кончиками пальцев он ухватился за ремень сумки. Другой рукой Валера открыл дверь ровно настолько, чтобы пропихнуть туда сумку, и выбросил ее на площадку.
— И квартира у тебя тоже маленькая! — ядовито прошипели в щель.
Валерий рывком захлопнул дверь. Постоял некоторое время. Он не замечал, что дрожит и хватает ртом воздух, словно выброшенная на песок рыба. Для полного сходства оставалось только забиться в судорогах. И он был очень близок к этому.
Валера обернулся и увидел книгу под зеркалом. Умиротворенно улыбнулся. Подошел поближе и взял в руки, бездумно открыл на первой попавшейся странице.
— Не сунется Биттервоорд через перевал Горгульи, — уверенно сказал полковник да Манчадо. — Не самоубийцы же они! Там весной лавина за лавиной идет. Это все знают.
Луис Тарагорнский задумчиво побарабанил длинными тонкими пальцами по лакированной крышке дубового стола, на котором были расставлены миниатюрные крепости, ярко раскрашенные солдатики, ватные деревья и железные горы.
Соня лежала в кресле и плакала, плакала… Не только по тому безумному и невероятному, что случилось сегодня, но и по маленькой серой мышке.
В детском саду Соню дразнили «соней-засоней». Мамины объяснения «»София» — означает «мудрость» никак не могли изменить положение вещей. Их изменила тетя Адель. Однажды, когда Соня пришла к ней в гости, тетя достала из шкафа маленькую серенькую мышку.
— Соня — это такая мышка, — сказала тетя Адель.
— Фарфоровая? — спросила Соня.
Она всегда была наблюдательным ребенком.
Тетя Адель улыбнулась.
— Нет, — сказала она. — Бывают мышки полевые, бывают лесные, а бывают — мышки-сони. Есть такая сказка, хочешь, я тебе почитаю?
Соня кивнула. И тетя Адель прочитала ей про мышку Соню и про девочку Алису. Кружевную накидку для мышки Сони тетя связала уже потом. Адель любила свою коллекцию и берегла ее; остальных статуэток в серванте нельзя было даже касаться, и только мышку тетя Адель разрешила брать для игр.
И тут Соня, всхлипывая, поняла, зачем Леша достал из серванта голубя.
Голубь был самым старым экспонатом. С него началась тетушкина коллекция. Его купил еще дядя, точнее, брат Сониного дедушки, который и был мужем тети Адели. Голубь был самым старым — и самым дорогим. Соня вспомнила, как несколько дней назад Леша долго стоял в задумчивости перед сервантом. А потом бросил через плечо: «А эти уродцы нынче в цене».
И когда Соня поняла это, она встала и пошла на кухню. Надо было помыть фарфорового голубя, принесшего в ее дом не мир, а нечто совсем иное. И поставить его на место.
Глядя на струйку теплой воды и пену на боку у голубя, Соня поняла, что нужно предпринять еще кое-что.
И она предприняла.
Валерий смотрел на спину перед собой и пытался застегнуть на ней лифчик. Получалось плохо — руки дрожали, к горлу подкатывала тошнота. Наконец Валерий справился — и с лифчиком, и, слава богу, и с тошнотой. Довольная Марина повернулась к нему лицом. В мутном свете утра девушка казалась совсем не симпатичной. Она выглядела, как сильно помятая ночью девка с глубокого похмелья, которой и была. Но настроение у Марины было отличное. Она улыбнулась Валерию и чмокнула в щеку. Он закрыл глаза. Валере показалось, что его сейчас все-таки вырвет. Но нет, обошлось. Марина продолжала одеваться. Она подняла свой свитерок с тумбочки и обнаружила под ним книгу. На обложке были изображены роскошная рыжая девушка и два вооруженных парня.
— Что читаешь? — весело спросила Марина.
Валерий промолчал. Переспать — это еще не значит потом вместе обсуждать прочитанные книги. Но Марина не унималась.
— А, фэнтези, — продолжала она. — «Искра в полыни», — прочла она заглавие вслух.
За последние два месяца в однушке Валеры, доставшейся ему после развода, перебывало множество девушек. Но Валерий начинал склоняться к мысли, что эта — самая противная и настырная.
— Кто же сейчас бумажные книги читает! — заметила Марина. — Эх ты! Да сейчас играют все. Я, например, рублюсь в…
Но судьбу Марины решили не эти отвратительные, как козьи катышки, слова, что катились из ее круглого ротика. А то, что она одновременно тянула руки к книге!
Валера не помнил, как оказался в коридоре. Он стоял, прижавшись к входной двери всем телом, словно бы в нее кто-то ломился. На площадке неистово ругались.
— Сумочку отдай, козел вонючий! — кричали там.
Валерий огляделся. Аляпистая пронзительно-зеленая сумка стояла под зеркалом в прихожей. Валерий хотел взять ее, и обнаружил, что руки у него заняты. Он судорожно сжимал в них книгу. Валера уговорил себя разжать пальцы и положить книгу на тумбочку под зеркалом, хотя это далось ему не без труда. Осторожно, кончиками пальцев он ухватился за ремень сумки. Другой рукой Валера открыл дверь ровно настолько, чтобы пропихнуть туда сумку, и выбросил ее на площадку.
— И квартира у тебя тоже маленькая! — ядовито прошипели в щель.
Валерий рывком захлопнул дверь. Постоял некоторое время. Он не замечал, что дрожит и хватает ртом воздух, словно выброшенная на песок рыба. Для полного сходства оставалось только забиться в судорогах. И он был очень близок к этому.
Валера обернулся и увидел книгу под зеркалом. Умиротворенно улыбнулся. Подошел поближе и взял в руки, бездумно открыл на первой попавшейся странице.
— Не сунется Биттервоорд через перевал Горгульи, — уверенно сказал полковник да Манчадо. — Не самоубийцы же они! Там весной лавина за лавиной идет. Это все знают.
Луис Тарагорнский задумчиво побарабанил длинными тонкими пальцами по лакированной крышке дубового стола, на котором были расставлены миниатюрные крепости, ярко раскрашенные солдатики, ватные деревья и железные горы.
Страница
3 из 13
3 из 13
