Добавить в моё избранное
40 мин, 39 сек 4074
Но не верил, не хотел верить.
— Жалоба поступила, — казенным голосом сказал Эдик. — Надо освободить.
— Что? — тупо переспросил Леша.
— Покиньте незаконно занимаемое помещение, — сказал Эдик и покрутил дубинкой в воздухе.
Леша перевел взгляд на Соню, стоявшую рядом с Эдиком. Она вся сжалась в комочек под его взглядом.
— Вот так, значит, да? — тихо спросил Леша.
Соня молчала, глядя на его трусы. Верхняя пуговичка на них оборвалась. Соня почему-то не могла отвести взгляд от сиротливо висевшей белой нитки.
— Покиньте, — повторил Эдик. — Иначе придется принять меры.
— Да ну какие меры… — растерянно проговорил Леша.
Вдруг он прищурился. Соня вздрогнула.
— Зачем ты лезешь в наши дела? — задушевно произнес Леша. — Ну повздорили мы с Сонькой, ну с кем не бывает…
Сердце в груди Сони бешено заколотилось — и упало. Ей показалось, что Эдик сейчас махнет рукой, скажет: «Да разбирайтесь сами», и уйдет.
Глаза Эдика остекленели.
— Я тебя тут весь день уговаривать не буду, — сказал он таким голосом, какого Соня никогда не слышала у него раньше. — Забирай свои подштанники и вытряхайся, понял?
Леша неприятно засмеялся:
— Да понял, понял…
Он поднялся и начал одеваться. Мятая одежда лежала на стуле грудой — Леша вернулся домой заполночь. Соня и Эдик стояли и смотрели, как он одевается. В комнату украдкой заглянуло солнце. Карие глаза Эдика заблестели, как мокрая галька. Леша разобрался наконец со своими штанами и рубашкой. Он кашлянул и сказал:
— Мне нужно вещи собрать.
Соня молча подала ему пакет. Она собрала его ночью — после того, как позвонила Наташе, и Эдик согласился ей помочь.
— Значит, и вещички мои собрала? — спросил Леша.
Соня промолчала. И тут Лешу прорвало. Слезы хлынули у него из глаз, потекли по лицу, повисая на ресницах.
— Прости меня, — сказал он. — Я был идиотом.
Эдик покосился на Соню.
— Бери пакет, — тихо сказала она.
Леша взял пакет и вышел в коридор. Некоторое время он еще повозился с застежками на летних сандалиях, а затем вышел. И тихонько притворил за собой дверь.
— Ну, я тоже пойду тогда, — сказал Эдик.
Когда они были уже у дверей, Соня очнулась и произнесла:
— Спасибо, Эдик.
— Ты бы замки сменила, красотка, — ответил он. — Я не могу каждый день приходить.
— Ой, да, я вызову мастера, — пробормотала Соня.
Ей даже в голову не пришло забрать у Леши ключи.
Эдик ушел. Тигра, где-то прятавшийся во время его визита, вынырнул из своего подпространственного кармана и принялся тереться об ноги Сони.
— Одни мы с тобой остались, Тигра, — хлюпая носом, сказала Соня.
Она взяла с тумбочки в прихожей газету бесплатных объявлений. Полицейские среди ее друзей были, а вот слесаря — нет.
-2—
За полгода работы в библиотеке Олеся выучилась ориентироваться в запутанной системе переходов, залов и коридоров огромного старого особняка, заполнять читательские формуляры и читать шифры. Но и не только этому. Она овладела куда более важным искусством, а именно — различать среди множества разнообразных походок лихое цоканье каблучками по паркету, извещавшее о приближении Натальи Федоровны, заведующей библиотекой, и тут же прятать книгу. Навык уже был отточен до качества условного рефлекса, и не подкачал и в этот раз. Олеся засунула книгу на полочку в столе и принялась сортировать сданные книги.
— Олеся, — окликнула ее Наталья Федоровна.
Олеся оторвалась от своего занятия, придала лицу подобающее случаю выражение почтительности и любезности — по крайней мере, так это выражение охарактеризовали бы в романе, который она сейчас читала.
— Я тебе тут помощницу привела, — сообщила Наталья Федоровна.
Рядом с заведующей стояла невысокая рыжая девушка. На ней была двубортная куртка из темно-зеленого драпа с крупными металлическими пуговицами и юбка воланами, верхний ряд — нежно-фиолетовый, второй, более пышный — персиковый. То ли из-за куртки, то ли из-за крупной коричневой заколки в виде банта девушка напомнила Олесе гимназисток с дореволюционных литографий.
— Соня, — представилась девушка.
Олеся назвала себя.
— Олеся тебе все расскажет, — пообещала Наталья Федоровна. — Введи Соню в курс дела, Олеся, хорошо? Ты посидишь пока на младшем абонементе, — продолжала она, снова обращаясь к Соне. — Разберешься, вникнешь, что к чему.
— Да, конечно, — отвечала Соня.
— Ну вот и славно, — улыбнулась Наталья Федоровна. — Давайте, девочки. Я почти уверена, что библиотека тебя примет, Сонечка!
Произнеся эту загадочную фразу, она удалилась, как грузный и грациозный вихрь, цокающий каблучками.
Олеся улыбнулась:
— Не обращай внимания.
— Жалоба поступила, — казенным голосом сказал Эдик. — Надо освободить.
— Что? — тупо переспросил Леша.
— Покиньте незаконно занимаемое помещение, — сказал Эдик и покрутил дубинкой в воздухе.
Леша перевел взгляд на Соню, стоявшую рядом с Эдиком. Она вся сжалась в комочек под его взглядом.
— Вот так, значит, да? — тихо спросил Леша.
Соня молчала, глядя на его трусы. Верхняя пуговичка на них оборвалась. Соня почему-то не могла отвести взгляд от сиротливо висевшей белой нитки.
— Покиньте, — повторил Эдик. — Иначе придется принять меры.
— Да ну какие меры… — растерянно проговорил Леша.
Вдруг он прищурился. Соня вздрогнула.
— Зачем ты лезешь в наши дела? — задушевно произнес Леша. — Ну повздорили мы с Сонькой, ну с кем не бывает…
Сердце в груди Сони бешено заколотилось — и упало. Ей показалось, что Эдик сейчас махнет рукой, скажет: «Да разбирайтесь сами», и уйдет.
Глаза Эдика остекленели.
— Я тебя тут весь день уговаривать не буду, — сказал он таким голосом, какого Соня никогда не слышала у него раньше. — Забирай свои подштанники и вытряхайся, понял?
Леша неприятно засмеялся:
— Да понял, понял…
Он поднялся и начал одеваться. Мятая одежда лежала на стуле грудой — Леша вернулся домой заполночь. Соня и Эдик стояли и смотрели, как он одевается. В комнату украдкой заглянуло солнце. Карие глаза Эдика заблестели, как мокрая галька. Леша разобрался наконец со своими штанами и рубашкой. Он кашлянул и сказал:
— Мне нужно вещи собрать.
Соня молча подала ему пакет. Она собрала его ночью — после того, как позвонила Наташе, и Эдик согласился ей помочь.
— Значит, и вещички мои собрала? — спросил Леша.
Соня промолчала. И тут Лешу прорвало. Слезы хлынули у него из глаз, потекли по лицу, повисая на ресницах.
— Прости меня, — сказал он. — Я был идиотом.
Эдик покосился на Соню.
— Бери пакет, — тихо сказала она.
Леша взял пакет и вышел в коридор. Некоторое время он еще повозился с застежками на летних сандалиях, а затем вышел. И тихонько притворил за собой дверь.
— Ну, я тоже пойду тогда, — сказал Эдик.
Когда они были уже у дверей, Соня очнулась и произнесла:
— Спасибо, Эдик.
— Ты бы замки сменила, красотка, — ответил он. — Я не могу каждый день приходить.
— Ой, да, я вызову мастера, — пробормотала Соня.
Ей даже в голову не пришло забрать у Леши ключи.
Эдик ушел. Тигра, где-то прятавшийся во время его визита, вынырнул из своего подпространственного кармана и принялся тереться об ноги Сони.
— Одни мы с тобой остались, Тигра, — хлюпая носом, сказала Соня.
Она взяла с тумбочки в прихожей газету бесплатных объявлений. Полицейские среди ее друзей были, а вот слесаря — нет.
-2—
За полгода работы в библиотеке Олеся выучилась ориентироваться в запутанной системе переходов, залов и коридоров огромного старого особняка, заполнять читательские формуляры и читать шифры. Но и не только этому. Она овладела куда более важным искусством, а именно — различать среди множества разнообразных походок лихое цоканье каблучками по паркету, извещавшее о приближении Натальи Федоровны, заведующей библиотекой, и тут же прятать книгу. Навык уже был отточен до качества условного рефлекса, и не подкачал и в этот раз. Олеся засунула книгу на полочку в столе и принялась сортировать сданные книги.
— Олеся, — окликнула ее Наталья Федоровна.
Олеся оторвалась от своего занятия, придала лицу подобающее случаю выражение почтительности и любезности — по крайней мере, так это выражение охарактеризовали бы в романе, который она сейчас читала.
— Я тебе тут помощницу привела, — сообщила Наталья Федоровна.
Рядом с заведующей стояла невысокая рыжая девушка. На ней была двубортная куртка из темно-зеленого драпа с крупными металлическими пуговицами и юбка воланами, верхний ряд — нежно-фиолетовый, второй, более пышный — персиковый. То ли из-за куртки, то ли из-за крупной коричневой заколки в виде банта девушка напомнила Олесе гимназисток с дореволюционных литографий.
— Соня, — представилась девушка.
Олеся назвала себя.
— Олеся тебе все расскажет, — пообещала Наталья Федоровна. — Введи Соню в курс дела, Олеся, хорошо? Ты посидишь пока на младшем абонементе, — продолжала она, снова обращаясь к Соне. — Разберешься, вникнешь, что к чему.
— Да, конечно, — отвечала Соня.
— Ну вот и славно, — улыбнулась Наталья Федоровна. — Давайте, девочки. Я почти уверена, что библиотека тебя примет, Сонечка!
Произнеся эту загадочную фразу, она удалилась, как грузный и грациозный вихрь, цокающий каблучками.
Олеся улыбнулась:
— Не обращай внимания.
Страница
5 из 13
5 из 13
