Голодный ветер

Он положил документы на капот и поднял руки, прикидывая, как бы незаметнее соскоблить с левого ботинка особенно большое бурое пятно. И вдруг почувствовал нестерпимую, знакомую вонь, пришедшую с первым, почти неуловимым дуновением.

Капитан недоумённо оглянулся, не успев вытащить пистолет, а сержант отпустил толстяка и одной рукой ловко натянул свой намордник.

По степи катился лёгкий, призрачный вал пыли, и в нём кружились щепки, сухая трава и какой-то пух. Он поднимался всё выше, как волна, и подкатывался к бронетранспортёрам и к разбегающимся в цепь солдат, слизывая зелень и оставляя за собой голую чёрную землю.

Кожу на лице легонько припекло, словно бы опалило жаром близкого костра.

— Все в машины! Прячьтесь! — истошно закричал вскочивший с земли мужчина. — Вот он — ветер! Спасайтесь! Это смерть!

Он увернулся от кулака и с поразительной прытью вскарабкался в люк ближайшего бронетранспортёра. Несколько солдат, из самых трусливых или самых опытных, тоже бросились к машинам. Как вскоре выяснилось, это сохранило им жизни.

Кожу вновь припекло и уже с ощутимой до слёз болью. Вонь удушала. Борг согнулся, сгрёб с капота документы и полез в машину.

— Прячьтесь, капитан.

— Бежать?! — капитан схватился за кобуру. — Никитюк!

Пыльные столбы уже взвихрились среди бронетранспортёров. Ветер играючи сбивал солдат с ног, и они один за другим падали на землю. Некоторые, увидев, что происходит неладное, пытались бежать, но их властно затягивало в бешеную круговерть, и спасения не было никому. Один бронетранспортёр дёрнулся, боднул борт соседней машины и замер. Из его люка свешивались ноги, потом их втащили, и люк закрылся.

Борг уже сидел в машине. Первый удар пришёлся на солдат, но он видел, как, круто изменив направление движения, ветер выворачивает к дороге, и нечёткая граница смерти неотвратимо несётся к ним. Борг с толстяком одновременно захлопнули дверцы, и Борг сразу щёлкнул стопорами, чтобы было надёжней, а толстяк ещё и держал ручку обеими руками.

Капитан застыл, растерянно глядя на раскиданные по оголившемуся полю тела.

Сержант соображал быстрее. Он вывернул капитану руку и бесцеремонно затолкал его на заднее сиденье.

— Под расстрел пойдёшь, Никитюк… Ты… на командира… на старшего по званию… на меня… руку, — очнувшийся капитан сопротивлялся, но сержант был сильнее.

— Не сходите с ума, капитан, — зло сказал Борг. Пережитое только что ощущение близкой смерти на время избавило его от привычного страха. — Вам что, на тот свет не терпится? Посмотрите на своих солдат. Или вы ослепли?

Ветер устрашающе свистел, пыли уже не было, её всю сдуло, и только мелкие камни щёлкали по машине. Снаружи всё перекрасилось в чёрное и серое: неподвижные разбросанные фигурки, застывшие бронетранспортёры, вылизанные поля. Мрак сгустился, небо прижалось к земле, сливаясь с ней в одно угнетающее непроглядье.

Капитан воспользовался удобным моментом и ему удалось вырваться из объятий сержанта, ударив его головой в респиратор. Он успел открыть дверцу, но Борг схватил его за ремень, а сержант дотянулся до дверной ручки и потянул её на себя. Капитан рычал от бешенства, но перебороть двух человек не мог.

Машину качало, словно на волнах, упругий воздух яростно рвался внутрь, обжигая глаза и горло. Толстяк сполз вниз и прикрыл голову руками.

— А-а-а! — на бесконечном выдохе кричал капитан. Прижатая дверцей, снаружи осталась кисть его правой руки. Побелевшие пальцы плющились о стекло. Сержант всё ещё тянул дверцу на себя, не давая капитану отдёрнуть руку. Борг смотрел на неё, зная, что произойдёт.

С пальцев легко слизнуло кожу, и стекло замутилось от крови, словно в плохом фильме ужасов. Мясо таяло, оголяя фаланги. Капитан замолчал и неимоверным усилием вырвал руку на себя, сдирая с ней остатки плоти. Кровь брызнула на рукава, на колени… Капитан держал ладонь перед глазами. Он был в шоке. От четырёх скрюченных пальцев остались только на удивление тонкие кости первых двух фаланг.

Сержант сначала захлопнул поплотнее дверцу, потом выбрался из-за капитана и достал из подсумка бинты.

— А-а-а… М-м-м…, — стонал капитан, ничем не пытаясь ему помочь. В его глазах пронзительной чёрнотой наливалась подступающая боль. Прикосновение к ране заставило его побледнеть. Он закусил губу и отчётливо выругался.

Борг минуты три смотрел на то, как сержант довольно неумело забинтовывает руку, а потом мстительно сказал:

— Вы идиот, капитан. Вы нас всех чуть не угробили. Зря мы вас удержали.

Десять минут спустя, когда ветер стих, а вонь растворилась, капитан выгнал сержанта из машины. Причём сержант, прежде чем выйти оглянулся на Борга: как, мол, можно теперь или ещё подождать?

Капитана перекосило, но он промолчал. Убедившись, что опасности нет, он грузно выбрался на дорогу и, не оглядываясь, пошёл к бронетранспортёрам.