Голодный ветер

Испуг Борга моментально передался и ему.

— Что там? Что там, а?

— Ничего. Пусто. Скелет коровий в хлеву.

Над деревней вновь показались вертолёты.

— Опять! Не успеем же, ну! Гони! Гони!

Двигатель ревел на пределе, руль колотил Борга по рукам, и на каждом ухабе рессоры звенели последним обречённым звоном. Машина с ходу влетела на взгорок, остался позади крайний дом, и Борг переключил скорость. Ну, теперь держись!

И всё-таки они не успели.

— Стоять! — неслышно, но вполне понятно кричал пятнистый сержант, выходя на середину дороги. На шее у него болтался респиратор, высокая каска наползала на глаза. В руках он держал короткий чёрный автомат. За его спиной такие же пятнистые бронетранспортёры расползались по обе стороны дороги, подминая посевы широкими колёсами.

Заградотряд.

— Стоять!

Борг затормозил в нескольких метрах от сержанта, точно определив безопасную дистанцию. Двигатель заглох, Борг уронил руки и откинулся на спинку. Не успели. Сам виноват.

— У тебя отметок в паспорте нет? — спросил он.

— Нет, — сказал толстяк и привычно полез за документами.

— Будут, — пообещал Борг. — Лучше бы патруль задержал. С теми хоть договориться можно.

— Кто такие? — крикнул сержант, не подходя.

Боргу пришлось открыть дверцу:

— Приезжие. К родственникам приезжали. Теперь в город возвращаемся.

Сержант качнул каской:

— Назад.

— Как назад? — Борг сделал вид, что ничего подобного не ожидал. Лучшая тактика — притворится наивными простаками. — Проверьте наши документы. У нас всё в порядке. Мы же…

— Разворачивайся.

— Вы меня, очевидно, не поняли… — начал он, но его перебил толстяк:

— Пропустите нас, сержант. Вот документы. Вот, вот… Мы ведь ничего недозволенного… Мы ведь подумать не могли… И работа у меня такого рода, что опоздать или даже пропустить…

— Назад, я сказал! — автомат в руках сержанта дёрнулся, и короткая очередь вспорола дорогу прямо перед колёсами.

Борг сразу же взялся за ключ. Спорить бесполезно. Опасно даже спорить. Это же заградотряд. Им всё позволено. Могут избить, могут просто пристрелить, чтобы неповадно было…

Двигатель фыркнул. С той стороны, где крутились бронетранспортёры, донёсся требовательный крик:

— Прикажите вашим людям, чтобы они не выходили из машин! Это ветер! Берегитесь ветра! Отпустите меня! Это ветер!

Сержант и Борг одновременно обернулись на крик. Между бронетранспортёрами метался тот мужчина в белой майке. Он размахивал руками и уворачивался от пытающихся удержать его солдат.

— Не выходите из машин!

Солдаты посмеивались, тесня его к бронетранспортёру.

Рядом с сержантом возник невысокий, плотно сбитый капитан с обветренным лицом и жесткими глазами выпивохи. Он тоже смотрел на мужчину.

— Не болтайте ерунды! — вдруг надсадно закричал он. — Прекратить панику! Танынбеков, заткни ему рот!

Мужчину тотчас же сбили на землю, и он затих. Солдаты быстро выпрыгивали из люков.

Капитан повернулся к машине и уставился на Борга:

— В этом квадрате утром погибли наши люди. Пять человек. Их подло застали врасплох, а потом надругались над телами. С ними сделали такое… И какая-то сволочь думает, что это сойдёт ей с рук, что мы не рассчитаемся за каждого нашего товарища вдвойне. Но мы найдём этих гадов, и разговор с ними будет коротким…

Капитан зло прищурился:

— Кто такие? Почему номера не местные? Выйти из машины, документы на капот, руки за голову.

Всё, допрыгались, понял Борг. Он попытался вытащить из кармана паспорт и пропуск, но ему мешала застёгнутая пуговица. Он заторопился, нервно задёргал рукой, стараясь, однако, изо всех сил изображать спокойствие и невозмутимость. Стоит хоть немного ошибиться — и получишь пулю в лоб. А если повезёт и не пристрелят — всё равно добром не отпустят. Измордуют за милую душу. Или сам капитан, или с тем же Танынбековым на пару. Им без мордобоя жизнь не в радость.

Капитан ощерился и положил руку на кобуру.

— Выйти из машины, — повторил он негромко, но очень многообещающе. — Или вам помочь?

Борг вылез из машины и похолодел: его ботинки и брюки были густо забрызганы Самохиной кровью. Но капитан вниз не смотрел и кровь пока не заметил. Не обращая внимания на протянутые документы, он шагнул в сторону так, чтобы ему были видны сразу и Борг и сжавшийся от страха толстяк. Борг старался повернуться к нему боком.

— Никитюк! — прошипел капитан.

Сержант перехватил автомат, шагнул к машине и рванул правую дверцу на себя. Толстяк, видимо, ещё не понял, что им грозит и что сейчас может произойти, и никак не мог выбраться из машины.

У начисто протрезвевшего Борга вспотели даже ноги, и брюки неприятно прилипали к ним.