Равновесие

Волк рыкнул ещё злее, и сделал ещё один шаг.

— Мля! Ёкарный бабай! — всхлипнул Петруха, струхнул, запаниковал, задрожал. Задрожала и машина. Заорали громче люди. Да волк, видать, был умный. Или глухой. Крики на него особо не действовали. Он сделал ещё один шаг. Между ними оставались какие несчастные пятнадцать метров.

Волк повёл плечами, готовясь прыгнуть. Петруха замер. Ступор. Колян с Олей кричали уже по инерции.

И?

И волк чхнул.

Мотнул головой, сомневаясь, вновь повёл плечами, рыкнул, фыркнул, вновь чхнул. И пошёл по широкому кругу вокруг Петрухи.

Что происходит?

Внезапно строитель догадался. Или подумал, что догадался. Решил проверить догадку и брыкнул ногой, за которую зацепились обгаженные джинсы. Волк отшатнулся, словно от удара. «Ага! Вот оно что! — возликовал Петруха. — Бедный волчок из аристократов, и не питается на помойках! Живёт в лесу и не переносит вони двуногих. Особенно такой концентрированной и стойкой вони. Вонищи! Ну, извини, Хирург Леса, обосратушки как бы. Имеется такой грех. Что, не будешь? Даже ножку? Не? Брезгуешь? Ну и вали нахрен! А куда ты идёшь? А, к машине направился. Держи, попахтись!» — строитель изловчился — и оправил в полёт джинсы. Те плюхнулись точно между волком и Daewoo. Бедный зубастик аж отпрыгнул от шибанувшей вони. Фыркнул в последний раз и, порыкивая и помахивая головой как бы сокрушаясь, неспешно потрусил в темноту.

— Уррааа! — заорали мужики. — Победа!

Тут же присоединилась к ним и Оля. Она хоть ничего и не видела, но боялась взаправду. А теперь и радовалась за компанию.

Колян всё кричал, смеялся, гоготал, свистел даже, так его переполнял адреналин, мигом впрыснутый в кровь. А Петруха с трудом перевёл дух, и вдруг понял, КАК же он устал! Вроде бы и небольшое усилие тратится на удержание машины в равновесии, и даже можно перемещать вес тела то на одну руку, то на другую, давая им попеременно отдых. Но всё же совокупность нервного напряжения, постоянной физической нагрузки и главное — страх, ответственность за людей — они накапливались и делали своё разрушительное дело. «Интересно, хватит ли сил до утра?» — отстранённо думал строитель

— Га-а-а! Я его вижу! Уже на берегу! Лопает что-то с ведра, — прокричал Колян.

— Во су-у-ука! — прошипел враз посмурневший Петруха. — Это он мой улов уничтожает!

— А ты рыбак?

— Сейчас — да, — буркнул строитель в вынужденном отпуске.

— Не обижайся ты на волчару, Петруха и не дрейфь! Вот мля гадом буду, если тебе вот то всё ведро копчёной рыбиной не набью, когда выберемся!

— Ловлю на слове, — пробормотал под нос его собеседник.

«Вот выбрыки судьбы, — думал он тем временем. — В первый раз спасла водка. Теперь — дерьмо. Что в следующий раз спасёт? Не исчерпали ли мы лимит удачи?»

Оказывается, не исчерпали. Пока Петруха отдыхал, навалившись на багажник Daewoo торсом и вдавливая машину в землю, Колян смотрел по сторонам. Вот он первый и увидел вырисовавшийся силуэт подошедшей парочки.

Дед с коровой. Сухонький мужичок с уже седой шевелюрой в заскорузлом пиджачке на голое тело, в самых простых штанах и калошах тащил за собой на верёвке бурёнку. Он хотел как можно быстрее обойти странную компанию с другого бока моста. Эта пьяная молодёжь, у неё ж непонятно, что на уме! Конечно, пьяная. Во, раздолбали парапет, а этот вылез, стащил штаны, обосрался и еле стоит уже, шатается, на машину опирается даже. Что, трезвый такое учудит? Ха!

— Дед! Дед! — закричало несколько голосов, в том числе и женский. Вроде бы даже и не пьяные… О! Обкуренные, точно! — Дед, стой! Помоги! Помогите, дедушка!

Девичий чистый голос возымел действие. Дедок остановился, потом нерешительно в два движения прикрутил верёвку к перилам, а сам осторожно подошёл к машине, встал за несколько метров от всей компании. С интересом и как-то непонятно живенько, с еле заметными увёртками стал рассматривать всё вокруг. Что-то странное было в этом дедке. Весь такой словно аж трусится от страха, от каждого слова рыпается, и в то же время глаза его беспрестанно находились в движении, смотрели, казалось, на всё сразу. Живые глаза, а когда Петруха поймал их взгляд, то понял что и — злые. Дедок-то с секретом. Вон, как заглянул под днище, нагнулся, сверкнул торсом, а голое безволосое тело-то наполовину синее от наколок. Кот, купола… Кажись, там даже олень был изображён. Дед вдруг улыбнулся подобострастно, блеснул несколькими железными фиксами и просто так спросил:

— А что, касатики, случилось-то?

С каким-то аж жаром Колян с Олей, перебивая друг друга, стали рассказывать всю подноготную. Уверовав, что дед поможет, что спасение близко, парень с девчонкой были ну просто на седьмом небе от счастья. Дед охал, цокал языком, в нужных местах поддакивал, помогал вопросами. В общем, минуты через три он уже знал почти всё, а что не знал, додумал по-своему.