Богохульник

— В голосе Гаврилкина политрук уловил знакомые насмешливые нотки. — В сорок первом полк доверяли — и ничего, справлялся. А потом в плен попал. Правда, через неделю сбежал, и около трех лет партизанил, однако этот факт мало кого интересовал. Хорошо, хоть командир соединения, бывший секретарь обкома, меня отстоять сумел, когда наши пришли. А то бы точно в дисбат или на Колыму загудел. А так, с учетом прошлых заслуг, просто в рядовые разжаловали, и на передовую отправили.

А ты, лейтенант, не смей со старшими таким тоном разговаривать! Надо же такое придумать, Поликарпыча, который тебе в отцы годится, жизни учить задумал.

— Должность у меня такая, товарищ старший лейтенант — политрук! — Глеб почувствовал, что начинает успокаиваться. — Я и сам воинствующий атеист, и должен это учение в массы донести. Для этого меня Партия сюда и направила.

— Я одного не понимаю, — старшина задумчиво посмотрел на тлеющий огонек папиросы. — Вот вы, лейтенант, в Бога не верите. Ну и что? Ведь это ваше личное дело. Зачем же другим свои убеждения насильно навязывать? Политзанятия проводить, зачеты по работам Ленина и Сталина устраивать?

— Вот вы как заговорили, — насупился Глеб. — А каким образом вы собираетесь населению освобожденных территорий преимущества социалистического строя разъяснять?

— А они есть, преимущества эти? — с иронией поинтересовался Гаврилкин. — Ты вот с жителями этого городка побеседуй, когда им лучше жилось, до войны, при поляках, или теперь, когда эти территории к нам отошли? Что-то не очень им наш строй нравится, если они против нас поднимаются.

— Как вы можете так про наш строй говорить, если сами за него всю войну с оружием в руках сражались?!

— Да я не за строй сражался, а за Родину! — почувствовав, что сказал лишнее, старший лейтенант осекся, и замолчал.

— Давайте сменим тему, — первым нарушил повисшую над столом тишину Панин. — Я предлагаю еще раз помянуть Котова, и всех тех, кого нет с нами, кто погиб, не дожив до светлого дня Победы, или уже после, сражаясь с этими мерзавцами!

Произнеся эту длинную, несколько высокопарную фразу, младший лейтенант смущенно покраснел, выпил, и сел, потянувшись к закуске.

— Где хоть его похоронят? — спросил Глеб, чтобы хоть немного разрядить обстановку.

— Место хорошее подыскали, почти в центре кладбища, — несколько оживился Гаврилкин. — Ребята уже и могилку выкопали. Это Воронова, как собаку, за оградой зарыли. Местный ксендз категорически запретил его на кладбище хоронить.

— Почему? — Панин удивленно посмотрел на командира.

— Большая часть населения тут верующие, а у них отношение к самоубийцам особое.

— А что с этим Вороновым случилось? Я фамилию слышал, а подробности о его смерти почему-то никто не рассказывает.

— Слушай, если ты такой любопытный. — Старший лейтенант положил докуренную папиросу в тарелку с остатками салата. — Андрюша у нас интеллигентом был. В мединституте учился. А потом бросил, и в военкомат заявление подал. Это в начале сорок пятого произошло. На фронт правда не попал. Его на курсы «Выстрел» направили. Может, слышал о таких? Вышел он оттуда через несколько месяцев младшим лейтенантом, и ко мне в роту назначение получил. Умный парень был. Умный, и серьезный. Я его за себя оставлял, в свое отсутствие. А тут, это недели три назад случилось, ночью ему донесли, что подозрительного мужика вооруженного видели, как он в один из домишек на окраине вошел. Взял Андрей солдат, и бросился туда. Бандит правда, скрыться успел, однако при обыске и оружие нашли, и прокламации с призывами против советской власти. Хозяйку этой халупы задержали. Андрей с ней в штабе побеседовал, и отпустил на все четыре стороны. Как утром мне объяснил, не привык мол с женщинами воевать. К тому — же она беременной оказалась, на пятом месяце. А мужик, что ночью приходил — это муж ее. Неужели она могла своего законного супруга за дверь выставить?

Вскоре особисты подкатили. Как узнали, что Андрей эту бабу отпустил, выматерили его по первое число, а затем к ней домой помчались. Ее конечно, к тому времени и след простыл, что впрочем, их не очень расстроило. Собак пустили, и к обеду вышли к землянке, в которой бандиты скрывались. Те отстреливаться начали, ну мои ребята их из автоматов и положили. И бабу эту беременную в том числе. В общем, все как обычно.

Про этот случай все уже забывать начали, а тут, через несколько дней, Федор со своими орлами приехал. Он, оказывается, приказ «о задержании пособника бендеровцев гражданина Воронова» получил. Причем, клятвенно меня заверил, что приказ этот из штаба дивизии поступил, куда кто-то из наших настучал. А Андрей, как увидел в окошко, что за ним пришли, пулю себе в висок пустил. Вот и вся история.

— Трусом, он Воронов этот оказался, — авторитетно заявил Глеб, доставая из лежащей посреди стола пачки последнюю папиросу.