Богохульник

— А, это ты Андрей? — внезапно охрипшим голосом спросил он, разглядев на скамейке возле сложенной из позеленевших от времени камней кладбищенской ограды сгорбленную фигуру.

— Я. Кому же еще? Да ты меня Глеб не бойся, я не кусаюсь. Присядь на минутку, отдохни. — Воронов смел снег с лавочки. — Спешить тебе особого смысла нет.

— Это тебе уже торопиться некуда! — окрысился Глеб. — А я собираюсь домой побыстрее вернуться, чтобы хоть немного поспать.

— Эх, политрук! — тяжело вздохнул его собеседник. — А ты со времени нашей последней встречи совсем не изменился. Такой же самоуверенный. И из того, что сейчас происходит, никаких выводов сделать не пытаешься.

— А что происходит? — Глеб с некоторым интересом взглянул на своего бывшего сослуживца.

— Скажи, а почему ты считаешь, что домой вернешься?

— А как же иначе? Что со мною случиться может? Что, мертвяки съедят меня что — ли? — улыбнулся Глеб, чувствуя, как уходит из души страх. — Или Вурдалак кровь из меня высосет? Так у меня для него осиновый кол припасен, а если даже он не поможет, еще топор и табельное оружие есть. Полагаю, как нибудь справлюсь. Почему это ты думаешь, что я тут навсегда останусь?

— Я не думаю, я знаю, — грустно улыбнулся Андрей. — А кол твой, кстати, не осиновый, а дубовый. Да впрочем, это никакого значения не имеет. Ведь этого выродка Вурдалаком народ прозвал не за то, что он человеческую кровь пил, а за его изощренную жестокость. Нет, политрук, тебя ни он, ни другие покойники не тронут. Они зла причинить уже никому не могут.

Ты знаешь, как говорил наш заведующий кафедрой анатомии? «Не бойся трупов, бойся живых людей». Ты сам себя погубишь. От страха умрешь. Ведь ты, Глеб, в душе трус, и боишься даже самому себе в этом признаться. А трусам на кладбище по ночам ходить, мягко говоря, не рекомендуется. К тому же, ты в Бога не веришь, следовательно, к нему за помощью обращаться тебе вроде и не пристало. А кроме него тебе никто здесь не поможет.

— Злорадствуешь? Собираешься за тот случай отомстить? Так вот, знай, ничего со мной не произойдет! Назло тебе вернусь целым и невредимым, именно потому, что ни в бога, ни во всякую другую нечисть, вроде тебя, не верю! — политрук закурил, без особо удивления взглянул на пустую, заметенную снегом скамейку, и уверенно направился к воротам.

— Где мне теперь эту чертову могилу искать? — с раздражением думал Глеб, шагая по центральной аллее. — Старшина говорил, что в конце нужно направо повернуть, там дорожка должна быть. Пройти по ней метров пятьдесят, и слева холмик будет. Его заметить не сложно. Он там один единственный на все кладбище без креста.

Глеб шел, стараясь не обращать внимания на встающие поодаль закутанные в саван фигуры, на доносившиеся со всех сторон поскрипывания, шорохи, вздохи и стоны, на сиреневый флюоресцирующий туман, сгущающийся вокруг темного здания часовни.

— Все это мне кажется. Просто кажется. Ничего этого на самом деле нет, и быть не может, — убеждал он себя, чувствуя, как начинает чаще колотиться сердце, и на лбу выступает холодный пот. — Правильно Андрей сказал, что покойники никому зла причинить не могут.

— Здравствуйте, пан офицер! — удивленно подняв голову, Глеб взглянул на молодую женщину с заметно округлившимся животом. — Вам может быть дорогу показать? Я это кладбище как свои пять пальцев знаю. — Большие голубые глаза смотрели на политрука доверчиво и наивно.

— Пойдем, Мария! — вышедший из-за дерева мужчина взял женщину за руку. — Пан офицер и сам дорогу отыщет. Тут заблудиться невозможно.

Глеб поймал себя на мысли, что хочет перекреститься. С трудом поборов это внезапно возникшее в мозгу желание, он тряхнул головой. Аллея была пуста.

— Чертовщина какая — то; призраки, голоса, видения! Кому об этом утром расскажу — не поверят. Неужели я до такой степени напился, что всякая хренотень мерещится? — тихо бормотал он, крепко сжимая в потной ладони кол.

— Фу, кажется уже недалеко! Вон и конец аллеи, а там, как говорил старшина, нужно будет направо повернуть, и метров пятьдесят по тропинке пройти. Вот она, тропинка эта. Теперь нужно внимательней по сторонам смотреть, чтобы нужную могилу не пропустить. А почему, этот мужик, что мне сейчас повстречался, сказал, что заблудиться тут невозможно? Это они, мертвяки, кладбище как свой дом знают, а я тут и был — то всего пару раз. Почему он так уверенно заявил, что я дорогу найду?

Внезапно Глеб почувствовал, что за ним наблюдают. Он посмотрел по сторонам и неожиданно метрах в десяти от себя, возле стены увидел средних лет мужчину, одетого в ненавистный мундир мышиного цвета с повязкой полицая на рукаве. Незнакомец злорадно ухмыльнулся, оскалив длинные клыки, с которых срывались крупные капли крови. Его взгляд излучал ненависть. Дикую, холодную ненависть, тяжелыми волнами растекающуюся в морозном воздухе.