Мертвая семья моего соседа

С тех пор Анна Мари всюду таскала эту куклу с собой. Вот и сейчас знакомые пластиковые ноги выглядывали из-за спины дочурки. Она всегда, когда знала, что виновата, прятала руки за спину.

— Ты опять? Она плакала.

— Я этого не хотела… Пап, там в гараже. Дым идет… Я туда не заходила, честное слово! Я случайно из окна увидела!

— Черт! Я побегу посмотрю, а ты извинись перед матерью!

… Я рванул заднюю дверь в гараж. Густой, черный дым застилал все помещение. Дымилась проводка. Огня к счастью пока не было. Я подбежал к щитку и вырубил электричество.

Через пять минут я весь черный от дыма вернулся в дом.

Первым делом надо было умыться.

Странный стон или даже вой заставил меня на миг остановиться. Через секунду я уже бежал со всех ног.

Лиза сидела на том же стуле, где я ее и оставил. Она покачивалась из стороны сторону и протяжно выла.

— Лиз? Лиз, что слу… — моя нога наступила во что-то вязкое.

На полу была лужа крови. Темно красной, густой. Кажется, я даже почувствовал ее запах.

— Что ты сделала? — спросил я, отказываясь верить своим глазам. — Что?! Ты!? Сделала!

— Джеймс…

— Нет! Не подходи.

Моя дочь лежала на полу. В луже крови. Моя дочь. Маленькая любимая дочурка. Она лежала на спине. Ее глаза, большие светлые, были открыты и смотрели куда-то вверх. Моя доченька была мертва. Моя дочка была мертва, потому что из нее торчал нож…

— Сука… — прошипел я.

— Джеймс! Я не…

— Заткнись…

Я опустился на колени. Я боялся дотронуться до нее. Ведь если я дотронусь, а она не исчезнет, значит все это по-настоящему.

— Джеймс! — Лиза бросилась ко мне.

— Отойди!

Я вскочил ей навстречу. Я схватил ее за руки. Я толкнул ее.

Звон разбитого стекла. Словно мое сердце уронили с Эвереста.

Лиза влетела головой в старое, золоченое зеркало. Упала. Зеркало покрылось мелкими трещинами, на мгновение замерло и обрушилось осколками на голову Лизы.

— Лиза… — я поскользнулся и упал. Я пополз к ней. Мои руки скользили по паркету. Мои руки были в крови.

— Лиза…

Ее лицо было изрезано стеклом. Кровь заливала ей глаза. Один осколок торчал из горла. Она задыхалась и хрипела.

— Лиза… прости меня… — что я наделал?!

— Джеймс… я не делала… не хотела… это случайно… прости…

Едва договорив, Лиза перестала дышать.

Я возвращался к Джеймсу.

Я верил, что так оно и было. Я знал, что нужно делать.

Джеймс собрал осколки того зеркала. Их переплавили и вставили обратно в раму. Тогда-то все и началось.

Я вошел в комнату, когда Джеймс как раз собирался начать протирать это злополучное зеркало.

— Это не правильно.

— Ты не понимаешь, что делаешь!

— Послушай, ты не можешь это сделать!

— Все не так как кажется!

Они опять столпились у меня за спиной. Тот, который холеный и отглаженный хотел, было сунуться вперед, но я лишь злобно цыкнул, на него и он отстал.

Вот так! Я взрослый. Я сильнее вас.

Я подошел к Джеймсу и отодвинул его плечом.

— Это не правильно, — шептали голоса мне на ухо.

Возможно. Но иногда лучше поступить неправильно, чем поступить никак. Я не был зол. Я не испытывал ненависти. Не было предвкушения. Я просто хотел разбить это чертово стекло и пойти домой.

Я повернул зеркало боком, чтобы не поранить осколками Джеймса. Когда я его оттолкнул, он замер безвольно опустив руки, словно из него вынули батарейку.

Даже на вид зеркало выглядело массивным. Я повернулся и, увидев прикроватную тумбочку, подошел к ней. Поднял ее…

На мгновение в отражении показалась перекошенное злобой женское лицо.

… и бросил.

Словно ударившись о стену, тумбочка отлетела назад, чуть меня не задев. На стекле осталась лишь длинная трещина.

Холодный ветер ворвался в комнату. Голоса в моей голове испуганно завопили.

Где-то на самом краю сознания послышался заливистый детский смех.

Моргнул, помотал головой Джеймс.

— Что ты делаешь? — спросил он, глядя на меня совершенно здоровыми глазами.

Я не ответил и снова поднял тумбочку.

— Нет! — Джеймс бросился ко мне и вцепился в тумбочку, пытаясь вырвать ее.

— Да отцепись ты!

Я толкнул его.

Вроде бы не сильно. Хотя трудно судить. Но он вместе с тумбочкой отлетел на несколько метров. Прямо в стоящее позади него зеркало.

Я уже видел это. Зеркало покрылось трещинами и с шелестом осыпалось на него.

Через мгновение все стихло. Голоса исчезли. Джеймс не шевелился.

Я подошел, заглянул к нему в лицо. Покрытое мелкими осколками лицо, из ран все еще сочилась кровь. Джеймс больше не улыбался.