Добавить в моё избранное
32 мин, 21 сек 17053
Парень на удивление быстро приспособился и начал отлично справляться с самостоятельной жизнью. К тому же предоставленный самому себе он стал куда больше времени уделять учебе. Студенческие его дела пошли в гору, и когда в летнюю сессию одногруппники жаловались, что у них не укладывается в голове вся книжная наука, что мозги буквально закипают, и теряется связность мыслей, Олег лишь пожимал плечами в недоумении.
Он не отрывался от студенческой братии, был нередким участником веселых гулянок и пару раз заглядывал на откровенно шальные попойки, однако его все чаще и все сильнее тянуло в свою комнату. Постепенно, очень незаметно общению в шумных компаниях он стал предпочитать уединение, не отказываясь принимать гостей у себя в двести двадцатой. Справедливости ради надо отметить, Олег и раньше особо не отличался коммуникабельностью.
Летние каникулы он провел как на иголках, частенько во сне представляя, что находится в маленькой комнатке общежития. В такие моменты спал он крепче обычного и просыпался свежим. Родителей в случившееся он не посвятил, и те искренне полагали, что к первому сентября Олег вернется в домик Александра Александровича, известного любителя вечернего чая.
На второй неделе сентября Олега ожидало подселение. К нему отправили нескладного прыщавого первокурсника. Выглядел тот грустным и потерянным, каким некогда был и сам Олег, один в один такой же: новоиспеченный студент, обалдевший от резких перемен в жизни.
«Надо поближе познакомиться», — думал Олег, посматривая на кособокого паренька, пристроившегося на краешке своей постели. — «Расскажу про собственный опыт первокурсника».
Не пришлось. Не выдалось возможности пообщаться.
Хитрыми махинациями Павло и Борис заманили Олега в недавно открывшийся клуб, а поскольку у парней еще раздувались кошельки от родительских денег, отгуляли они по полной — до самого рассвета. Тогда, в клубе, он познакомился с привлекательной и смешливой девушкой с факультета журналистики, с Аней. Олег вернулся в комнату лишь за тем, чтобы переодеться, прыснуть на себя одеколоном и вновь отправиться за приключениями.
Поздним вечером Олег устало ввалился в комнату. Вдобавок он был измотан и в силу этого настроен ко всему предельно апатично. И тут постель новенького вынудила его встрепенуться и прошипеть, гневно отпихивая ногой покрывало, комом валявшееся на полу:
— Да что ты о себе думаешь, мелкий?! В первый же день мою комнату в свинарник превратил!
Новенький куда-то запропастился, перед исчезновением не заправив кровати. Он не удосужился придать ей сколь-либо божеский вид, поправить после сна. Просто поднялся, швырнул все на пол или к стене, после чего ушел.
— Завтра я тебе устрою, — сказал Олег выключая свет.
Стоило уткнуться в подушку, как Олег заснул. Он не слышал тихого попискивания, наподобие того, что издают крошечные котята, оторванные от матери, слепые, не видящие источника угрозы, но чувствующие его.
Утром Олег продрал глаза, не обнаруживая в себе сил подняться. Только и увидел, что соседа по комнате на месте нет. Он вновь погрузился в сон и проспал до полудня, пока его не разбудил звонок отца, напоминавшего о приближении юбилея матери и необходимости приобрести ей достойный подарок. Олег отвечал односложно, соглашаясь и обещая. Избегая шевелить головой, он тупо глядел в пол и с немалым изумлением заметил, что отброшенное им покрывало неведомым образом переместилось под кровать соседа.
Не прерывая разговора с отцом, Олег встал на четвереньки и заглянул под кровать. Освещения, чтобы дельно рассмотреть, что творится в узком пространстве, было недостаточно, и все же парень кое-что разглядел.
Прыщавый новичок выглядел усохшим едва ли не вдвое. Вжавшись в стену, он таращился в пространство невидящими и полными безумия глазищами с красными от лопнувших капилляров белками. Поджатые и напряженные губы дрожали. С них больше не стекала струйками слюна, а старая высохла белой коркой, раскрошившейся от неслышных причитаний. Сознание первокурсника без остатка обратилось в бред полоумного, и он безостановочно трепал в руках краешек покрывала, пожеванного, изодранного и, вероятно, частично съеденного безумцем.
— Меня в это время вообще в общаге не было, — в сотый раз, подобно мантре повторял Олег. — И я уже устал называть вам имена, адреса, пароли и явки.
— Надо будет, еще раз повторишь, — сухо ответил оперативник, уставившийся в столешницу, будто царапины и сколы могли навести его на ценную мысль. Он продолжил вполголоса, вроде бы и не с Олегом разговаривал, а сам с собой: — Свихнулся и свихнулся. Бывает так? Да запросто. Полно же случаев. И тут так же. Приехал в чужой город, в одну харю среди чужих людей. Испереживался наверняка. Вот крышу и сорвало, причем напрочь.
— Тогда чего вы от меня хотите?
— Да ничего я от тебя не хочу. Родня у него какая-то ушлая, вот и подняла всех на уши.
Он не отрывался от студенческой братии, был нередким участником веселых гулянок и пару раз заглядывал на откровенно шальные попойки, однако его все чаще и все сильнее тянуло в свою комнату. Постепенно, очень незаметно общению в шумных компаниях он стал предпочитать уединение, не отказываясь принимать гостей у себя в двести двадцатой. Справедливости ради надо отметить, Олег и раньше особо не отличался коммуникабельностью.
Летние каникулы он провел как на иголках, частенько во сне представляя, что находится в маленькой комнатке общежития. В такие моменты спал он крепче обычного и просыпался свежим. Родителей в случившееся он не посвятил, и те искренне полагали, что к первому сентября Олег вернется в домик Александра Александровича, известного любителя вечернего чая.
На второй неделе сентября Олега ожидало подселение. К нему отправили нескладного прыщавого первокурсника. Выглядел тот грустным и потерянным, каким некогда был и сам Олег, один в один такой же: новоиспеченный студент, обалдевший от резких перемен в жизни.
«Надо поближе познакомиться», — думал Олег, посматривая на кособокого паренька, пристроившегося на краешке своей постели. — «Расскажу про собственный опыт первокурсника».
Не пришлось. Не выдалось возможности пообщаться.
Хитрыми махинациями Павло и Борис заманили Олега в недавно открывшийся клуб, а поскольку у парней еще раздувались кошельки от родительских денег, отгуляли они по полной — до самого рассвета. Тогда, в клубе, он познакомился с привлекательной и смешливой девушкой с факультета журналистики, с Аней. Олег вернулся в комнату лишь за тем, чтобы переодеться, прыснуть на себя одеколоном и вновь отправиться за приключениями.
Поздним вечером Олег устало ввалился в комнату. Вдобавок он был измотан и в силу этого настроен ко всему предельно апатично. И тут постель новенького вынудила его встрепенуться и прошипеть, гневно отпихивая ногой покрывало, комом валявшееся на полу:
— Да что ты о себе думаешь, мелкий?! В первый же день мою комнату в свинарник превратил!
Новенький куда-то запропастился, перед исчезновением не заправив кровати. Он не удосужился придать ей сколь-либо божеский вид, поправить после сна. Просто поднялся, швырнул все на пол или к стене, после чего ушел.
— Завтра я тебе устрою, — сказал Олег выключая свет.
Стоило уткнуться в подушку, как Олег заснул. Он не слышал тихого попискивания, наподобие того, что издают крошечные котята, оторванные от матери, слепые, не видящие источника угрозы, но чувствующие его.
Утром Олег продрал глаза, не обнаруживая в себе сил подняться. Только и увидел, что соседа по комнате на месте нет. Он вновь погрузился в сон и проспал до полудня, пока его не разбудил звонок отца, напоминавшего о приближении юбилея матери и необходимости приобрести ей достойный подарок. Олег отвечал односложно, соглашаясь и обещая. Избегая шевелить головой, он тупо глядел в пол и с немалым изумлением заметил, что отброшенное им покрывало неведомым образом переместилось под кровать соседа.
Не прерывая разговора с отцом, Олег встал на четвереньки и заглянул под кровать. Освещения, чтобы дельно рассмотреть, что творится в узком пространстве, было недостаточно, и все же парень кое-что разглядел.
Прыщавый новичок выглядел усохшим едва ли не вдвое. Вжавшись в стену, он таращился в пространство невидящими и полными безумия глазищами с красными от лопнувших капилляров белками. Поджатые и напряженные губы дрожали. С них больше не стекала струйками слюна, а старая высохла белой коркой, раскрошившейся от неслышных причитаний. Сознание первокурсника без остатка обратилось в бред полоумного, и он безостановочно трепал в руках краешек покрывала, пожеванного, изодранного и, вероятно, частично съеденного безумцем.
— Меня в это время вообще в общаге не было, — в сотый раз, подобно мантре повторял Олег. — И я уже устал называть вам имена, адреса, пароли и явки.
— Надо будет, еще раз повторишь, — сухо ответил оперативник, уставившийся в столешницу, будто царапины и сколы могли навести его на ценную мысль. Он продолжил вполголоса, вроде бы и не с Олегом разговаривал, а сам с собой: — Свихнулся и свихнулся. Бывает так? Да запросто. Полно же случаев. И тут так же. Приехал в чужой город, в одну харю среди чужих людей. Испереживался наверняка. Вот крышу и сорвало, причем напрочь.
— Тогда чего вы от меня хотите?
— Да ничего я от тебя не хочу. Родня у него какая-то ушлая, вот и подняла всех на уши.
Страница
6 из 9
6 из 9
