Черная обитель

— Ну, как тебе тут? — спросила тетя Маля, сделав глоток кофе.

— Тяжело, — призналась Агата. — Язык очень тяжелый.

— Ничего. Скоро научишься. Поначалу всегда так.

— И кошмары по ночам.

Агата ждала ее реакции, поэтому не отводила взгляда. Тетя Маля замерла. Она вдруг встала со стула и вышла из кухни. Вернулась через минуту со старым фотоальбомом в руках. Она попыталась спрятаться за улыбкой, но Агата видела неподдельный страх в ее глазах.

— Твоя мама, — выдавила она из себя. — Хотела бы я снова ее увидеть. Показать тебе наши старые фотографии? Там и ты, кстати, есть.

С этими словами она открыла альбом и положила на стол перед племянницей. Та даже не взглянула на фотографию.

— Когда я была маленькой, вас тоже мучили кошмары, — сказала она. — Мы с мамой из-за этого сюда приехали. Дядя Альберт хотел сдать вас в сумасшедший дом.

— И что? У всех бывают кошмары. И у меня, и у тебя. Не знаю, что ты себе навоображала, милая моя.

— Я видела барельеф у вас в комнате, когда убиралась в прошлый раз. На нем изображен человек с рогами. У вас тоже были эти кошмары? Помните, вы рассказывали нам о человеке с рогами, который вам снился.

Тетя смерила ее тяжелым взглядом. В воздухе повисло тяжелое и душное молчание.

— Это были просто кошмары и ничего более.

— Мне он тоже снится.

— Кто? Человек с рогами? Чем я могу тебе помочь?

— Я боюсь этих снов, — сказала Агата.

Глаза тетки забегали из угла в угол.

— Это просто кошмары и ничего более, — повторила она. — Увидела картинку, вспомнила меня — вот и разыгралось воображение.

— Этот барельеф. Пшемек украл его из замка? — она и сама не знала, почему связала проклятый барельеф со своими снами. Может, все-таки тетка права? — Расскажите мне о своих кошмарах, — неожиданно спросила она.

— Я не хочу их вспоминать, — тетка посерела в лице. — И вообще, пора убираться. Пыль сама по себе не исчезнет.

— Если это не прекратится, я уеду, — сказала Агата. — Мне кажется, что я схожу с ума здесь.

— Это твое решение, — отрезала тетя Маля. — Никто тебя держать не станет.

Агата поднялась. Помыв кружку в мойке, она направилась к выходу, но ее остановил голос тети Мали:

— У меня был брат-близнец, — сказала она. — Он родился мертвым. Когда доктор увидел его, то перекрестился. Младенец был с рогами. Говорят, что я задушила его своей пуповиной. Поэтому он преследовал меня.

Агата замерла. Ей стало не по себе.

— Не было никакого мертворожденного ребенка, — затянув в себя сладкий дым, сказала в трубку Агата.

— Ты-то откуда знаешь? — спросил Дима. Агата представила себе его лицо и улыбнулась.

— Ту же песню она нам пела с мамой раньше. Мертворожденный брат с рогами. Чуть ли не антихрист. И, мол, она его задушила. Но мама узнавала у бабушки, когда та был еще жива. Это все сказки. У тетки крыша поехала.

— А может бабуля не хотела расстраивать детей? — спросил Дима и у Агаты пробежали мурашки по животу.

— Ну тогда мне конец, — сказала она. — Потому что этот рогатик взялся за меня.

Они помолчали какое-то время.

— Не было ничего, — сказала она скорее себе, чем Диме. — Мама бы узнала. Она разговаривала с психологом и психиатром. Это бы где-нибудь непременно выплыло.

Она посмотрела на уголек сигареты. Было уже темно. Дождь наконец перестал литься. Воздух пах поздней осенью и сырой землей. Над землей висела полная луна, освещая все вокруг своим серебром. Агата сидела у ворот замка, спрятавшись в тени башни.

Осталась неделя. Она уже предвкушала поездку домой, встречу с Димой, с мамой, с подругами. Всего неделя и она уедет отсюда. И пусть на дорогу уйдет еще три дня. Может и больше: Дима сказал, что выпал снег и это затруднит езду. Главное — она вернется домой. Она решила, что останется там. Плевать, даже если она потеряет этот год, она сюда не вернется.

— Ты мне адрес на всякий случай скинь на мобилу, — сказал Дима. — Кто его знает, что может случиться. Чтобы я туда смог подъехать, если что.

— Окей. Надеюсь, что не придется. Не хочу тебя с ними знакомить. Особенно с этим Пшемеком, — ей стало тошно только от одного воспоминания о Пшемеке и его лице с двухэтажным подбородком.

— Не накручивай себе. Еще неделька, — успокоил ее Дима.

— Что там у наших нового? — спросила она, решив переменить тему.

Они проболтали около часа. Агата продрогла до костей. За это время она скурила еще две сигареты. Она перебила запах мятной жвачкой и юркнула в дверь.

Тетя Маля уже погасила свет во всем доме. Агата разулась и прошла к своей комнате, ощупывая рукой стену по ходу. Половицы громко стонали при каждом ее шаге. Из комнаты тети слышался оживленный голос тети Мали. Видимо, она пыталась что-то доказать Пшемеку.