Бегство в Эдем

— Прямо день открытий! — наигранно восхитился Виктор при виде нового объекта на дороге.

Мы встали, только завидев на горизонте рощицу заводских труб. Изучение карты ничего не дало — пустота. Хотя удивляться нечему — это ещё с советских времён повелось, что в гражданских дорожных картах много чего не показывалось.

— Вроде тихо, — заметила Вера, всматриваясь через прицел, — ни людей, ни машин, ни тварей…

Я связался с Коршуном, описав обстановку. Затем уложив карту обратно в планшет, скомандовал Семёнычу:

— Давай, на маленькой.

Это был заводской комплекс с прилегающим к нему посёлком. Скучные хрущёвки, проржавевшие качели, давший всходы сорной травы асфальт. Что заставило вырасти посреди пустошей это индустриальное недоразумение: стратегическая необходимость или начальственная дурость? Пройдёт не так много времени и от всего этого не останется даже кляксы на карте. Хотя, последнее было в моих силах и, подумав, я чиркнул карандашом по бумаге, отмечая текущие координаты.

Мы поездили по пустым улочкам под насмешливыми взглядами домов. Из всех достопримечательностей здесь были только грязный бетонный таз высохшего фонтана, да статуя вечномолодого Ильича, до сих пор указывающего путь заблудшим.

— Коршун, я — Ласточка, приём…

— Слышу вас… П-ш-ш-щчк… Что там?

— Тут тишина явно не один год. Передай колонне — можно встать на ночь.

Солнце потянулось к горизонту, празднично окрасив багрянцем унылый пейзаж. Через полчаса подтянулась колонна. Трейлеры, автобусы, несколько легковушек. Все машины ощетинились стволами, как обороняющийся дикобраз. Посёлок сразу ожил, наполнившись деловитым гудением двигателей и высыпавшим народом. Будто карнавал прибыл в провинциальный городок.

Глядя на походный лагерь почти из тридцати машин, не подумаешь, что где-то идёт конец света. Дорога, проходившая сквозь весь населённый пункт, была боковым ответвлением нашей трассы. Мы встали на въезде в посёлок, а кто-нибудь из нас, вооружившись биноклем, постоянно следил за окрестностями.

Поужинав, мы лениво поджидали смены из тех, кто безмятежно ехал в автобусах. Всё-таки вечер замечательное время суток, по крайней мере, в этом климате. Жара исчезла под наступлением закатного пения насекомых. А живая шумиха позади нас вселяла умиротворение.

— Армия… — внезапно выдохнул Семёныч, — армия, братцы…

Виктор мгновенно выхватил у него бинокль, а Вера стала вглядываться в горизонт через прицел.

— Армия!

Как лесной пожар клич понесся над колонной. Народ возбуждёнными кучками выкристаллизовался вокруг биноклей.

— Войска! Наступление!

— Это что же, — спрашиваю Виктора, — всё? Погоним тварей назад?

Виктор молчал, скрипя зубами. Народ был в экстазе — всё кончилось. Правительства не сгинули в безвестности, не сбежали на неприступные острова и не зарылись в бункеры? А взяли ситуацию под контроль, накопили силы и теперь чума отступит?

Верка кидается на шею Виктору и чмокает в щёку. Потом обнимает меня, но мои руки задерживаются на её спине чуть дольше, чем нужно для дружеского объятия.

Кто-то от радости палит в воздух. Ему сразу дают по шапке. Не хватало ещё, чтоб нас приняли за махновцев.

Люди машут руками и какими-то флагами.

Вскоре я смог разглядеть войска без оптики — отнимать бинокль не хотелось.

— И это наступление?

Машин было даже меньше чем у нас. Три грузовика, четыре БТР, да танк. И жавшийся к ним Ми-24. Радостные крики стихли. Люди замерли, вглядываясь в военных. Машины выглядели сильно покоцанными, будто над ними поработали циркулярками с алмазным абразивом. С первого взгляда было ясно, что бронетехника в удручающем состоянии.

Над нами прогремела вертушка, окатив смешанным с пылью ветром. Колонна на медленном ходу проезжала мимо нас. Слава нагнал их и бежал, поравнявшись с бортами.

— Вы наступаете? — кричал он сидевшим на броне солдатам, — Сколько всего войск?

Кто-то ему крикнул в ответ:

— Вы чего, опухли? Какое наступление? Там твари!

Слава замер. Мимо его застывшей фигуры продвигались военные. Заехавшие в посёлок машины направились к стоянке колонны.

— Вы откуда? Твари далеко? Куда бежать? — спросил уже нас водитель следующего потрепанного ЗИЛа, высунув голову в окно.

Не было никакого наступления.

На следующий день колонна никуда не поехала. Мы совершили несколько разведывательных выходов при поддержке вертушки. Больше для спокойствия, чтобы не думать о том, что пути вперед нет. И, выполнив долг и успокоив совесть, осели в лагере.

Верка ушла к поварихам. Она часто там пропадает, зато у нашего экипажа всегда вкусный и калорийный паёк. Виктор дрых, развалившись во весь кузов, а я стерёг его сон и следил за суетой. Армейские стали центром внимания.