Добавить в моё избранное
27 мин, 7 сек 15428
И — запах, который начинает усиливаться. Запах дерьма, которого я раньше не замечала. Острый, пронизывающий, выворачивающий мои внутренности, которые разодраны так, что никакой искусный хирург не соберётся их заштопать…
Неожиданно для себя я изогнулась от странного пароксизма, заставившего всё тело передёрнуться. Раны, которые до сих пор я чувствовала просто единой содранной кожей, вдруг размножились и взвыли, а вместе с ними пронзительно закричала и я. Кричала и не верила: крик — моим-то разорванным горлом?
Дальнейшее помню плохо.
Помню, что стояла между контейнером и стеной дома, сжимая в руках какую-то тяжёлую вещь, длинную, тянущуюся по асфальту. Нет, не по асфальту. Я тупо тянула эту вещь из горы мусора, а она всё выскальзывала из слабых, но упрямых рук.
Потом помню, что, напялив на себя тяжёлое пальто, ссутулившись, я машинально шла по знакомой дороге. Правда, она, эта дорога, выглядела странной. Призрачной. Отсвечивающей тускло полыхающим неоном.
Что тело тупо свербело, а пальто кололось. И прилипало.
Что пришла домой, в маленькую однокомнатную квартирку, свалилась на кушетку, как была — в пальто. И последней мыслью было: «Мне снятся странные сны».
Что встала сомнамбулой, бессмысленно огляделась и в полутёмной комнате опустила связанную когда-то шторку. А потом не поленилась поверх шторки накинуть старинное байковое одеяло, оставшееся ещё с детства. Зачем? Испугалась чего-то виденного во сне? Не знаю…
… Меня крупной дрожью пробило от холода под пальто — и это меня разбудило. Сев на постели, я, дрожа, оглядела комнату. Ничего не поняла. Почему темно? Впрочем, мне нравится. Снять бы царапающееся пальто, что ли… Вот это оказалось делом нелёгким. То, что произошло далее, напомнило мне детство, когда одежда, если вовремя не заметить, приклеивалась к кровоточащим царапинам или гноящимся ранкам. Действуя осторожно, попыталась отодрать рваную подкладку от себя и не вызвать боли, пусть даже самой маленькой. И вдруг поняла: пальто приклеилось не к ранам — к коже с засыхающей кровью. Собралась с духом и резко дёрнула подклад с колена, напрягшись в ожидании боли.
Боли нет. Точнее, есть небольшая, как будто с руки отодрали старый пластырь, вместе с прилипшими волосками. Но экспериментировать я больше не стала. Пошла в маленькую ванную комнату и просто встала под душ. Вскоре отяжелевшее пальто съехало с меня, прихватив с собой большую часть испятнавшей меня крови.
В моей ванной зеркало узкое — с трудом себя полностью разглядишь. Я сняла с себя остатки одежды, которая никогда больше мне не понадобится, поскольку разорвана в тряпки, и тупо уставилась на то, что увидела в зеркале.
Я, вообще-то, довольно плотная, килограммов десять-двенадцать лишних точно есть. Было. Как раньше мама повторяла: у нас только беднота толстая — на картошке-то, да на макаронах, да с мучными всякими изделиями. Чёрт… В зеркале отражалась тощая, анорексичная девица голодного вида. Ни одной раны. Всё ещё глядя в зеркало, я потрогала бёдра и живот. Никогда не думала, что у меня такие чувствительные пальцы. Они сразу определили, что кожа на местах, где с меня рвали мясо, тонкая, как плёнка пакетиков на один раз.
Но… Я живая. Как и обещано…
Снова встала под душ и ладонями смыла остатки грязи и крови. Хорошенько отжав волосы и закутавшись в старенькое полотенце, я вышла и, мельком глянув на занавешенное окно, с ногами залезла на постель. Обняв эти самые ноги, тоненькие, как спички, а не полные, с вылезающими от стоячей работы венами, как недавно (неужели это было только утром))), я попробовала рассуждать. У той, кем я стала, сумасшедший метаболизм. Поэтому за несколько часов мои раны, даже самые чудовищные, срослись. Помогло и то, что в том же недавнем прошлом я была полной. Но… Скоро ли возмездие за обретение такого метаболизма? Скоро ли мне захочется? Я представила, что мне нужно найти человека и впиться ему в шею… Только потому, что именно мне хочется жить… Пусть даже в такой форме… Чёрт, вовремя подумала… В животе сразу засосало, а желудок нервно сжался.
Хорошо, что я иногда умею мыслить нелогично. Ну как. Мысли скачут с предмета на предмет. Я снова взглянула на свои горе-ноги. Любопытно, а что мне теперь носить? Размерчик-то мой уменьшился ой-ё-ёй насколько… Вот тут-то вспомнила и прониклась самой горячей благодарностью к маме, которая никогда не выбрасывала вещи, даже оставшиеся с моего детства.
Со встроенных антресолей над входной дверью я вынула два чемодана и через полчаса снова разглядывала себя в зеркале. Есть единственное большое в двери шкафа.
Господи, ужас какой… Джинсы короткие, джемпер висит, как на вешалке. И есть хочется. При одном взгляде на это пугало.
Нагнулась, закатала штанины чуть ниже колена. Так вроде ничего. Стала напоминать самой себе не бесформенную тётку, а тех девиц, которые тусуются в нашем микрорайоне с крутыми парнями.
Неожиданно для себя я изогнулась от странного пароксизма, заставившего всё тело передёрнуться. Раны, которые до сих пор я чувствовала просто единой содранной кожей, вдруг размножились и взвыли, а вместе с ними пронзительно закричала и я. Кричала и не верила: крик — моим-то разорванным горлом?
Дальнейшее помню плохо.
Помню, что стояла между контейнером и стеной дома, сжимая в руках какую-то тяжёлую вещь, длинную, тянущуюся по асфальту. Нет, не по асфальту. Я тупо тянула эту вещь из горы мусора, а она всё выскальзывала из слабых, но упрямых рук.
Потом помню, что, напялив на себя тяжёлое пальто, ссутулившись, я машинально шла по знакомой дороге. Правда, она, эта дорога, выглядела странной. Призрачной. Отсвечивающей тускло полыхающим неоном.
Что тело тупо свербело, а пальто кололось. И прилипало.
Что пришла домой, в маленькую однокомнатную квартирку, свалилась на кушетку, как была — в пальто. И последней мыслью было: «Мне снятся странные сны».
Что встала сомнамбулой, бессмысленно огляделась и в полутёмной комнате опустила связанную когда-то шторку. А потом не поленилась поверх шторки накинуть старинное байковое одеяло, оставшееся ещё с детства. Зачем? Испугалась чего-то виденного во сне? Не знаю…
… Меня крупной дрожью пробило от холода под пальто — и это меня разбудило. Сев на постели, я, дрожа, оглядела комнату. Ничего не поняла. Почему темно? Впрочем, мне нравится. Снять бы царапающееся пальто, что ли… Вот это оказалось делом нелёгким. То, что произошло далее, напомнило мне детство, когда одежда, если вовремя не заметить, приклеивалась к кровоточащим царапинам или гноящимся ранкам. Действуя осторожно, попыталась отодрать рваную подкладку от себя и не вызвать боли, пусть даже самой маленькой. И вдруг поняла: пальто приклеилось не к ранам — к коже с засыхающей кровью. Собралась с духом и резко дёрнула подклад с колена, напрягшись в ожидании боли.
Боли нет. Точнее, есть небольшая, как будто с руки отодрали старый пластырь, вместе с прилипшими волосками. Но экспериментировать я больше не стала. Пошла в маленькую ванную комнату и просто встала под душ. Вскоре отяжелевшее пальто съехало с меня, прихватив с собой большую часть испятнавшей меня крови.
В моей ванной зеркало узкое — с трудом себя полностью разглядишь. Я сняла с себя остатки одежды, которая никогда больше мне не понадобится, поскольку разорвана в тряпки, и тупо уставилась на то, что увидела в зеркале.
Я, вообще-то, довольно плотная, килограммов десять-двенадцать лишних точно есть. Было. Как раньше мама повторяла: у нас только беднота толстая — на картошке-то, да на макаронах, да с мучными всякими изделиями. Чёрт… В зеркале отражалась тощая, анорексичная девица голодного вида. Ни одной раны. Всё ещё глядя в зеркало, я потрогала бёдра и живот. Никогда не думала, что у меня такие чувствительные пальцы. Они сразу определили, что кожа на местах, где с меня рвали мясо, тонкая, как плёнка пакетиков на один раз.
Но… Я живая. Как и обещано…
Снова встала под душ и ладонями смыла остатки грязи и крови. Хорошенько отжав волосы и закутавшись в старенькое полотенце, я вышла и, мельком глянув на занавешенное окно, с ногами залезла на постель. Обняв эти самые ноги, тоненькие, как спички, а не полные, с вылезающими от стоячей работы венами, как недавно (неужели это было только утром))), я попробовала рассуждать. У той, кем я стала, сумасшедший метаболизм. Поэтому за несколько часов мои раны, даже самые чудовищные, срослись. Помогло и то, что в том же недавнем прошлом я была полной. Но… Скоро ли возмездие за обретение такого метаболизма? Скоро ли мне захочется? Я представила, что мне нужно найти человека и впиться ему в шею… Только потому, что именно мне хочется жить… Пусть даже в такой форме… Чёрт, вовремя подумала… В животе сразу засосало, а желудок нервно сжался.
Хорошо, что я иногда умею мыслить нелогично. Ну как. Мысли скачут с предмета на предмет. Я снова взглянула на свои горе-ноги. Любопытно, а что мне теперь носить? Размерчик-то мой уменьшился ой-ё-ёй насколько… Вот тут-то вспомнила и прониклась самой горячей благодарностью к маме, которая никогда не выбрасывала вещи, даже оставшиеся с моего детства.
Со встроенных антресолей над входной дверью я вынула два чемодана и через полчаса снова разглядывала себя в зеркале. Есть единственное большое в двери шкафа.
Господи, ужас какой… Джинсы короткие, джемпер висит, как на вешалке. И есть хочется. При одном взгляде на это пугало.
Нагнулась, закатала штанины чуть ниже колена. Так вроде ничего. Стала напоминать самой себе не бесформенную тётку, а тех девиц, которые тусуются в нашем микрорайоне с крутыми парнями.
Страница
2 из 8
2 из 8
