Амаири

— Понимаешь, я чувствую себя виноватым, — заговорил Гиркайн, — ведь даже, если у тебя было счастливое детство, родного отца ты никогда не знал… Собственно, не в этом дело — я очень много получил по завещанию. А все потому, что ни один юрист не брался оформить заочно бумаги… никто еще не знал, как тебя зовут. Поэтому тебе достались сущие пустяки, но я считаю себя обязанным рассказать тебе о нем… Сделать членом семьи.

Амаири помолчал — ему было слегка не по себе, — оттого, наверно, что в машинах он ездил редко. А потом собрался с духом — язык не поворачивался раньше произнести «ты»:

— Ты говорил, дом записан на твою дочь, то есть на внучку…

Брат, как показалось Амаири, очень странно усмехнулся, мельком глянув на него.

— Он не хотел завещать его мне.

Амаири думал: что ему еще спросить. Гиркайн не стал делать паузу длинной и тягостной, и сам начал:

— Отец оставил нас, когда мне было лет двенадцать, — он не хотел уходить, мать настояла. Веллетин… был большим ученым, но человеческие отношения понимал плохо. Та девушка, которая… твоя мать…

— Значит — мы сводные братья?

— Да, — опять взгляд и намек на улыбку, — сводные.

— Так вот, — продолжал Гиркайн, — она соблазнила отца, а потом, видно, сама испугалась того, что натворила — и исчезла. Отец признался матери, когда понял — где-то та девица родит сына… тебя… а он даже не сможет поучаствовать в его дальнейшей судьбе. Веллетин совсем не был монстром, и я не оправдываю мать, которая не захотела его понять, — он просил помочь отыскать их — свою случайную любовницу и ребенка, сам не знал, как к этому подступиться. Моя мать пыталась их найти — действительно старалась, но ничего не вышло. Девушка, наверное, поняла, что совершила ошибку — даже ради ее ребенка отец не бросил Аннеле, — и решила начать новую жизнь.