Амаири

— Холодновато сегодня, — сказал Амаири.

Девушка повернулась к нему, совсем не отвечая на его улыбку, потом посмотрела в низкое осеннее небо… Амаири уже собрался идти дальше, но Вирмиоми замедленным движением руки коснулась его предплечья:

— Видите? Там?

Амаири посмотрел наверх, но кроме сплошных туч ничего не увидел, и недоуменно перевел взгляд на Вирмиоми.

— А между тем хотите разгадать тайну… — она очень пристально взглянула на него. — Попробуйте еще раз — вон, — указала девушка тоненьким пальцем направление. — Смотрите же!

Где-то там, размытая влажным воздухом и расстоянием, светлела крохотная точка.

— Что это? — неподдельно удивился Амаири.

— Метеозонд, должно быть, — равнодушно ответила девушка, отпуская его рукав.

После этого случая он вдруг неожиданно для себя сумел связать разрозненные намеки в тексте заметок, и какое-то смутное понимание цели возникло наконец перед ним: мнилось — еще небольшое усилие… Амаири остановил лихорадочные мысли: не кажется ли ему? Но совпадений было слишком много: подтасовать так результаты не могла ни случайность, ни его мозг — ведь тема была ему совершенно чужда, — а между тем он ощущал ее абрис…

Но отпуск подходил к концу, дни его летели быстро и почти приятно, — если бы не брат и его жена, Амаири был бы рад остаться здесь. Когда он слонялся по дому в поисках новых подсказок, разглядывая гравюры на стенах, и фарфоровые статуэтки на этажерках, Ноэле объявилась вдруг, вся, как всегда, исходя сладким парфюмом, завела как будто легкий разговор, пригласила попробовать новую марку чая, — купила из интереса, — улыбалась как обычно — одними губами. Пригласила не в кухню — не прибрано, в закуток гостиной, где стоял диванчик и столик — уютно и мило, как раз для чаепитий… Что-то стесняло Амаири в этот раз, он не хотел понимать и только внимательнее вглядывался в парок над горячим напитком, узор скатерти и думал — скоро уезжать. Ноэле же, выпив чашку, будто в шутку села рядом с ним на диванчик, взволновав пружины, откинулась на спинку, так, что сидевший на краешке молодой человек мог видеть только ее коленки, обтянутые телесными чулками. Она что-то говорила — легко и беспечно, а рука ее тянулась к тому месту, где футболка и джинсы Амаири разошлись, оголяя спину, — почувствовав прикосновение, все еще не понимая, он вздрогнул, обернулся посмотреть — что случилось, и совсем рядом увидел зеленые в карюю крапинку глаза, склеенные тушью ресницы… Неловко вскочив, выдравшись из объятий, Амаири кинулся прочь из дома, все еще ощущая жирную помаду в углу рта, — и уже во влажной прохладе, снаружи, стал оттирать ее.

Несколько дней промелькнули очень скоро. Гиркайн предлагал довезти на машине до дома (отъезд пришелся на выходной), но Амаири отказался — стоять на каждом светофоре и в Ронве, и дома, да еще могут быть пробки — выйдет дольше, чем на электричке, а потом в метро.

— По выходным будем ждать, — бодро прощался Гиркайн.

— Я постараюсь, — не возразил Амаири.

Родителям он сказал, что отдохнул хорошо — участок большой, сад, рядом река, а еще парк Ронвы со старым замком… Иногда ему казалось — все было сном. И когда закружились первые снежинки, Амаири не вспомнилось, как Вирмиоми указывала ему что-то в небе, а всего лишь подумалось: вот и зима.

Но потом он вдруг стал просыпаться ночами — будто кто-то подходил к кровати и смотрел на него спящего…

Время от времени звонил Гиркайн, — Амаири говорил, что было много работы и родители просили его кое-что сделать. Новый год он должен был встретить с ними, а на Рождество пришлось пообещать брату, что обязательно приедет.

Он приехал, когда уже смеркалось, из синих сумерек вылетали бледные снежинки и льнули к его теплому лицу. Всю дорогу в машине Амаири промолчал, — брат напоминал ему этот автомобиль — сверкающий эмалью и пахнущий бензином, — на автомобилях хорошо гоняться по кругу, получать призы за скорость, но на них никогда не доберешься до места — обязательно потеряешь себя по дороге.

Дом был украшен гирляндами лампочек, над входом висел венок из сосновых веток. В гостиной стояла нарядная елка.

Гиркайн и Ноэле улыбались: друг другу, Амаири, детям. Молодой человек подумал, как это странно, что они встречают православное Рождество: они до сих пор, а сейчас особенно, напоминали ему героев американских фильмов — о том же Рождестве или успешной карьере…

За столом сидели долго, рядом мерцал телевизор. Потом Гино и Вирмиоми отослали спать, а Ноэле все предлагала то вина, то пирога Амаири. Наконец он стал зевать, и еще совсем свежие хозяева, посмеиваясь, проводили его до комнаты — все той же, которую он занимал осенью.

И опять Амаири разбудило ощущение, будто кто-то глядит на него: в окно, сквозь занавеску светила почти полная луна, — было ясно, вслед за пасмурным днем, ночь наступила прозрачная и холодная.