Паника

— Нет, выбросить ее нахер и вычистить багажник!

В морок медленно вплыл голос Светланы:

— Тише-тише, милый. Спи. Это всего лишь сон.

«Всего лишь сон», — злобно подумал я, даже в мучительном бреду отдавая себе отчет, что все-таки меня угораздило сболтнуть лишнего.

Не имею понятия, чем меня потчевала Светлана, но ее лекарства возымели действие. Пусть бодростью и добрым здравием похвастать я не мог, но очнулся без ломоты в мышцах и суставах. Едва открыл глаза, как над ухом привычной трелью будильника запел мобильник, демонстрируя, насколько же ему безразлично мое болезненное состояние — вставай и собирайся на работу.

Я поднялся и еле удержался на ногах. Все поплыло перед глазами, стены зашатались, и почудилось, что платяной шкаф того и гляди рухнет на меня. Упасть мне не позволила влетевшая в спальню Светлана. Она поймала меня и, укладывая обратно в постель, озабоченно спросила:

— Ты чего вскочил? Ну-ка, лежи.

— Мне нужно на работу.

— Ты сдурел? Какая тебе сейчас работа?

Привычка — вторая натура. Внезапно для самого себя я осознал, что о работе сегодня не могло и речи идти, к тому же работник из меня был никакой. Самостоятельно я бы до офиса просто-напросто не добрался.

— Ты где вчера мотался? — спросила Света, успокоившись.

— С работы ехал. Нигде не мотался, — ответил я, кутаясь в одеяло.

— Ты во сне про багажник и лопату бормотал. Я ничего толком не разобрала, но на всякий случай сходила посмотреть. Не беспокойся. Я все вымыла и почистила. Вот и спрашиваю, где так умудрился? Машина не особо грязная, а лопата — один сплошной комок грязи.

В висках выстрелило болью, череп сжало, а внутри него заметались языки жгучего пламени, вынудив меня плотно закрыть глаза. Наощупь я потянулся к мобильнику, решив позвонить и отпроситься на сегодня с работы, благо есть весомый повод и возможность воспользоваться накопившимися отгулами. Объясняясь с шефом, я торопливо решал, как бы поскорее отделаться от Светланы. Телефон позволил мне попрощаться с начальником, издал квакающий звук и вырубился — сел аккумулятор. Я ничуть не расстроился и не полез за зарядкой, поскольку отключенный смартфон здорово играл мне на руку: никто не побеспокоит, не отвлечет.

Паника обратилась в сущий кошмар, напугавший меня куда больше, чем привидевшиеся во сне руки мертвеца, сжимавшие мои лодыжки. Я закинул в себя все таблетки, что могли бодрить, стимулировать и наводить на нужные мысли. И мысли не заставили себя долго ждать. Они лихорадочно метались, путались, заставляя меня нервничать. Они сшибались, чтобы со взрывами рассыпаться пылью или же соединиться в нечто стоящее.

Светлана видела следы моего преступления. Не могла она все сопоставить и догадаться, так как для этого ей не хватало информации. Пока не хватало. Но чьи-то расспросы либо моя собственная неосторожность, вроде допущенной ночью, быстро заставят ее связать одно с другим, и тогда все мои потуги впустую. Серьезнейшая загвоздка требовала срочного разрешения.

Маленький пустой двор-колодец, через который Света ходила каждый раз, отправляясь на обед и возвращаясь на работу, я себе представлял иначе. Это и не двор был в моем понимании. Проулок какой-то или длинная арка с дырой посередине, в которую смотрит грязно-серое небо. О том, что это именно двор, говорили разве что выходившие туда два подъезда.

Я увидел бегущую Светлану из окна и, когда она скользнула под арку, спустился, выскочил ей навстречу. По-моему, удивиться она не успела, как и вскрикнуть. Наверное, и меня она узнала, только когда нож второй, а то и третий раз вошел ей между ребер — я целился точно в сердце.

Бросив тело, я замотал нож и Светкину сумочку в ее же шарфик, после чего спешно удалился, не задерживаясь, аккуратно осматриваясь и пряча лицо под козырьком бейсболки. Опасные вещи я сунул в подвальное окошко первого попавшегося дома, стянутые с рук перчатки зашвырнул в открытый водосток и после этого мог вздохнуть с облегчением.

Никто не видел, никто не заподозрит. Приехал я тайком, воспользовавшись такси, пешком прошелся из одного района в другой, будучи уверенным, что здесь даже случайно не столкнусь с кем-нибудь из знакомых, и в глухой подворотне разобрался с неприятной задачкой тихо и быстро.

«И легко», — поддакнул внутренний голос.

Я закивал. Да, легко. Никогда не думал, что это будет настолько легко.

Домой я не заходил, не желая крутиться бестолково и вхолостую, если есть чем заняться и силы позволяют. Запрыгнув в свой «Лексус», я погнал в сторону старого кладбища. Нужно основательно подчистить за собой, тем более что в этом, как выяснилось, нет ничего сложного. Очень легко, следует только все продумать заранее.

До кладбища я шлепал на своих двоих, а там искал не очень долго. Два дорогих памятника. Мужчина и женщина. Макаев Иван Тимофеевич и Макаева Ольга Пахомовна.