Овинник

— Да ты, видать, и так всё вперёд меня ведаешь? — проворчал Автух.

— Всё, да не всё. Я тебе про сороку к слову сказал, а так я тебя в окно возле тополей увидел, — пояснил Сидор. — Так что выкладывай всё, что хотел мне сказать и ничего не утаивай — вижу, что не просто так пришёл. Говорил я тебе ещё тогда, зимой — всё равно придешь?!

— Говорил, — хмуро кивнул Автух.

— Вот и пришёл. Ну, рассказывай. Садись за стол, да рассказывай, а мы пока поедим, чем Бог послал. Мария, — крикнул Вовчок уже жене, — Давай на стол чугунок с кашей, да молока принеси.

— Нечистое у тебя в овине место, Автух. Не чистое…, — задумчиво пробормотал Сидр, выслушав рассказ Карняева.

— Да куда уж там… И тогда, зимой, и сейчас. Тогда чуть не помер со страху, печь переложили, овин освящали, сорок везде поразвешивали… Да только вновь напасть, не поймёшь откуда. Помоги, Сидор — я в долгу не останусь, по осени мешок овса отдам. Только помоги.

— Я ведь тоже не про всё ведаю…, — задумчиво произнёс старый Вовчок и, раскурив люльку, некоторое время молча попыхивал табаком.

— Знатный у тебя табак, из самой Малороссии.

— С Волыни привезли, — кивнул Сидор и вновь замолчал.

Автух, не зная, как поддержать разговор, тоже умолк.

Через некоторое время, докурив люльку, Вовчок вновь повернулся к Автуху:

— Видать, овинник тебя донимает. Скажи, а у тебя кони не дохли по твоей вине?

— Как же, аккурат перед приходом колдуна зимой сдохла пегая кобыла. А недавно ещё одна неудачно ожеребилась — не успели мы, жеребёнок и подох. А от чего первая кобыла сдохла — не знаю, — пожал плечами Карняев.

— Так я и думал. То овинник к тебе первый раз приходил — скажи спасибо, что ещё душу ему не отдал. Да и сейчас он, видать, бедокурит. Дам я тебе свечку, да не простую, а громовую, Перуном заговоренную. Если эту свечку запалить там, где нечистые, они света не увидят и её не услышат, а ты всё увидишь. Только выбери в овине место получше.

— На вышки залезу. У меня вышки от мороза сделаны над стойлами. Там сын и ночевал со Степаном Кудряшом…

— Но с собой воды святой возьми. Только тут я тебе не помощник — в церковь иди за ней. Если что, скажешь, что для хаты. Вот — свечка, — Волчок протянул Автуху на первый взгляд совершенно обычную, ничем не примечательную свечу. — Увидишь нечистого — окропи святой водой. Отстанет, думаю… А сорок не тушки надо вешать, а чучела — чучела сильнее. А тушки портятся — от них толку меньше…

В церковь Автух сам не пошёл — отправил сына.

— Ну?! — нетерпеливо спросил Автух, едва Василь переступил порог хаты.

— Дал. Только всё расспрашивал, зачем.

— А ты?

— Как и договорились — пить мол, по чуть-чуть. Мать, дескать, прихворнула.

— Поверил поп.

— Не знаю, — пожал плечами Василь. — Главное, что воду дал. — Батька, Кудряша с собой брать будем?

— Оно, может, и не следовало бы чужого человека во всё посвящать, да только в таком деле, сынку, лишний человек не помешает — с нечистыми не хочется лишний раз встречаться, да выхода другого нет — а то ведь загоняет лошадей до смерти, так и нам самим тогда жизни не будет!

— Я тогда схожу, предупрежу его.

— Давай! — кивнул Автух.

Ближе к вечеру, когда солнце начало скрываться за дальней, чуть подёрнутой синеватой дымкой зубчатой стеной леса, Карняевы и Кудряш, стараясь не привлекать ничьего внимания, отправились огородами к овину, захватив с собой штоф со святой водой, спички и несколько свечей. Громовую, взятую у Сидора Вовчка, Автух тщательно завернул в тряпицу и уложил отдельно в карман, чтобы не перепутать с остальными.

Вокруг царило лето. Знойный день уступил свои права прохладному, но всё ещё теплому вечеру. Солнце скрылось за лесом, и на небе начали вспыхивать первые звёзды. В траве В траве стрекотали многочисленные кузнечики и цикады. В воздухе носились тучи мошкары.

— Красота-то какая на свете! — воскликнул Кудряш. — И всё то — божье творение. И как только такая дрянь, как нечистые, появляется?!

— То не нашего ума дело — про то ведуны да попы знают, — строго ответил Автух, хотя и сам думал так же, как и Кудряш.

Когда пришли на место, Василь первым делом осмотрелся — вокруг было тихо.

— И как это вы умудрились так далеко овин построить В чистом поле почти? — не сдержался Степан, которому вновь стало не по себе.

— Хата тут моего деда раньше была, — пояснил Автух, отпирая замок, — А потом сгорела. А овин новый совсем — вот и остался. Пошли внутрь.

Василь хотел, было, как и в первую ночь, запереть овин снаружи, а сам залезть внутрь через лаз, но Автух ему не позволил:

— Оставь — мы втроём будем. А если что и надо будет быстро выскочить?! Не так-то просто будет. Я уже старый через лаз выскакивать, да и не найдём его в потёмках.