Марьяна

Невысокая, но поразительно стройная, она обладала грацией кошки. Матово-черные волосы собраны на затылке в причудливую прическу, но две пряди опускались с висков к подбородку, как бы подчеркивая удлиненный овал лица, казавшегося особенно бледным из-за контраста с цветом волос. У нее был прямой острый носик и аккуратные, чуть припухшие губы, подкрашенные ярко красной помадой. Слабый изгиб тонких, приподнятых бровей придавал бы невинности взгляду, если бы не ее глаза — большие и томные, которые откровенно излучали похоть.

Оторваться от этих глаз казалось невозможным. Всякому, кто в них заглянул хотя бы раз, хотелось погрузиться в их глубину до самого дна, чтобы утонуть и раствориться в той бездне наслаждений, которые они обещали вкупе с этим восхитительным телом, облаченным в вечернее платье красного бархата с отливом.

Платье облегало фигурку девушки, подчеркивая ее тонкую талию. Глубокий вырез разделял торчащие пирамидками груди, которые, свободные от лифчика, соблазнительно колыхались и подпрыгивали при каждом движении девушки.

Такова была Марьяна. Если бы я верил в сверхъестественное, я бы сказал, что в ее красоте было что-то дьявольское, демоническое. Потому что именно такой по моим представлениям должна выглядеть прекрасная демоница, явившаяся в наш мир прямиком из ада.

Глядя на Марьяну, у меня возникло чувство, будто невидимая рука ухватила в кулак мои внутренности и тянет их куда-то вниз, вызывая сладостную истому во всех конечностях. Необходимость расстаться с девушкой даже на минуту, отойти в сторонку на десяток шагов вызывало во мне жуткое внутреннее сопротивление, которое я с трудом мог перебороть. Я не находил себе места, если не был подле нее и наоборот, все мое существо ликовало, когда я снова оказывался рядом.

Я подивился происходящему и к тому времени, когда после ЗАГСа новобрачные и вся свадьба переместились в ресторан, где продолжили справлять торжество, пришел к неутешительному для себя выводу, что, похоже, без памяти влюбился.

Естественно, во время церемонии в ЗАГСе и вообще все то время, пока я находился рядом с Марьяной, я много и без удержу болтал, стараясь произвести на нее впечатление. Нес всякую чушь, о которой теперь и не упомню. Марьяна же была более сдержана и постоянно озиралась по сторонам, точно кого-то выискивала глазами. Мне это не очень нравилось, и я прямо ее об этом спросил, но получил в ответ: «Тебе показалось». Что ж, ладно.

Потом нас разделили. Жених с невестой по обычаю сидели на возвышении в самом центре длинного стола, за которым полагалось находиться только свидетелям новобрачных, их родителям и прочим близким родственникам. Остальные гости разместились за столиками в зале.

Место Марьяны было по правую руку от жениха, я же в нетерпении ерзал на стуле по левую руку от невесты. В нетерпении, потому что переговариваться через головы молодых, пытаясь к тому же перекричать то и дело взрывающийся музыкальными композициями оркестр, было совершенно неудобно, и я ждал того благодатного времени, когда насытившиеся и охмелевшие гости перейдут к танцам, а свадьба потечет в привычное русло, когда уже никто не обращает внимания на то, кто и за каким столиком сидит, кто с кем танцует или тайком тискается в укромном уголке.

Когда это время пришло, я с ликованием пригласил Марьяну на первый танец, прижал ее покрепче к груди, осторожно и нежно гладил руками спину, шептал на ухо всякие приятности, что как будто находило в ней благосклонный отклик. Как же я был удивлен, кода после пятого танца она отвела меня в сторонку и, сжав цепкими пальчиками мое плечо, строго сказала:

— Послушай, Аркадий, мы с тобой, конечно, свидетели на этой свадьбе, но это не значит, что тебе поручили приглядывать за мной. Не подумай ничего такого, с тобой интересно и мы еще потанцуем вместе, обещаю. Ладно? А теперь я хочу потанцевать с кем-нибудь другим. Угу?

И ушла, оставив меня в полном недоумении.

Что я сделал не так?

Почесав пятерней в затылке и вспомнив, как Марьяна рыскала глазами в толпе веселящихся гостей, я пришел к выводу, что на свадьбе присутствует ее тайный кавалер, и решил выяснить, кто он.

Действительно, вскоре такой парень обрисовался. Худощавый, несколько долговязый, он почти на две головы был выше Марьяны. Что она в нем нашла? Держась в сторонке, я с ревностью наблюдал, как Марьяна, раз за разом сама раскручивала его на танец. Не вытерпев, после очередного танца я отозвал долговязого в сторонку и пригласил выйти со мной на улицу, чтобы кое в чем разобраться. Он не струсил и пошел следом, наверное, рассчитывая на свое преимущество в росте.

На парковке, чуть в стороне от парадного входа в ресторан, где освещение почти отсутствовало, я высказал ему суть моих претензий, возможно, в несколько грубоватой форме:

— … и чтобы больше не смел протягивать грабли к моей девушке, урод! — что-то в роде того.