Марьяна

И тут совсем рядом, с сухим треском разрывая воздух, полыхнула раскаленная добела огненная дуга, раскроив небо надвое, и грянул гром, оглушительный настолько, что просто вдавил меня в панически мечущуюся в разные стороны ниву: я споткнулся и распластался на земле, чувствуя, как подмял под себя колосья.

«Е бэ тэ!» — выругался я. Хорошо, что молния не шарахнула точно в меня. Оставаться в грозу на открытом пространстве очень опасно, это было хорошо мне известно. Поэтому, с минуту пролежав без движенья, тяжело дыша врывшимся в горячую почву носом, я затем осторожно привстал на четвереньки, желая только проверить, далеко ли еще до коттеджа.

Новая яркая вспышка молнии резанула глаза. В ее ослепляющем свете я успел заметь странно выглядевший, будто вытянувшийся кверху и накренившийся вперед двухэтажный коттедж, окруженный каменной оградой, буквально в полусотне метров от меня. Нас разделяли дорога и край пшеничного поля. Вот только поле уже не было пшеничным. Скорее оно напоминало арену какой-то древней битвы, будучи усеянное впившимися в землю стрелами с мохнатым оперением. Каждая стрела — будто колосок с крупным налившимся колосом. Но самое страшное — рядом, буквально в одном метре от меня, из земли выглядывало бледное, совсем белое, смеющееся, и оттого еще более жуткое человеческое лицо.

— Хи-хи-хи, — ясно расслышал я в ушах сквозь раскат грома издевательский смех.

Ощутив, как волосы встали у меня дыбом, я резко отпрянул и повалился на спину, а потом, усердно отталкиваясь ногами и руками, быстро отполз назад на безопасное расстояние.

Молния погасла и упала кромешная тьма. Отпечатавшаяся в моем мозгу картина показалась мне настолько нереальной, что пошарив трясущейся рукой, я достал из кармана брюк зажигалку, чтобы скорей удостовериться в том, что все мне только привиделось. В мою зажигалку был встроен диодный фонарик, которым я и поспешил воспользоваться, в панике направляя узкий синий луч туда и сюда.

Пшеница… Повсюду вокруг меня колыхалась пшеница, примятая лишь в том месте, где я валялся на ней. Никаких стрел, никакого оскалившегося в ухмылке лица.

Опять сверкнула молния, на этот раз в стороне. Гроза уходила краем неба, так и не пролившись дождем. Ветер стих, но воздух остался свеж. В другой стороне неба вновь ненадолго в сияющей лакуне проглянула ущербная луна, словно желая проверить, как обстоят мои дела. И вот тогда я заметил «лицо»: идиотская клоунская маска валялась между колосьев, неведомо кем брошенная тут. Подобравшись к ней на четвереньках, я поднял и осветил ее лучом фонарика, а после с ненавистью отшвырнул в сторону. Потом поднялся на ноги, машинально стряхнул пыль с одежды и зашагал к воротам ограды.

Рыжие всполохи еще мелькали изредка на востоке, но на западе черно-синее небо почти окончательно расчистилось, и на нем, окруженная матовым ореолом, царила луна, с любопытством следившая за каждым моим шагом.

Не без труда я перебрался через ограду, воспользовавшись неровностями декоративной кладки каменного забора. В тот же миг, едва мои ноги коснулись земли, стая крикливых ворон с шумом сорвалась с крыши и принялась кружить над коттеджем. Большой цепной пес лениво вылез и, малость поскулив, спрятался обратно в просторную конуру в глубине двора, оставив свою тень на стене безмолвно выть не то на ворон, не то на луну.

Я не стал лезть на рожон, пытаясь проникнуть в дом через парадные двери, охраняемые псом, а тихонько обошел здание в надежде наткнуться на открытые окна. Мне повезло и того больше: с обратной стороны коттеджа обнаружилась незапертая задняя дверь, ведущая из дома к маленькому бассейну и в сад, и я в нее вошел.

Я не собирался скрывать своего присутствия, объяснять, как и почему здесь оказался. Я желал поскандалить и потому с порога закричал:

— Марья-а-на-а! Ты где, цыпа? Это Аркадий. Я пришел к тебе в гости, встречай! Где же ты? Марьяша!

Я предвидел, что с усыпанного сияющей лунной пылью двора сразу попаду в липкую темноту вестибюля или каких-нибудь других комнат нижнего этажа, так как во всем коттедже светились только два верхних окна со стороны фасада, но мне представлялось, что найти лестницу даже впотьмах не составит большого труда, тем более что у меня был фонарик.

Именно что был! Пошарив в карманах, я его там не обнаружил — должно быть обронил еще в поле или когда перелезал через ограду.

Неприятное открытие. Я снова выругался. Мрак, окруживший меня, оказался слишком уж плотным. Я не видел ни зги, продвигался, выставив руки прямо перед собой, и ощущал каждым волоском на теле, как тьма или нечто враждебное, что притаилось в ней, подступает все ближе, берет в тесное кольцо, обнимает за плечи, дышит в затылок, сдавливает грудь.

Э-хе-хе, да это никак мой страх! Темнота с детства меня пугала. Но нет, я не дам страху овладеть собой, решил я и в тот же миг почувствовал, как чьи-то скользкие пальцы с острыми ноготками мягко провели по моей щеке.